Противостояние. Армагеддон, стр. 174
Но ведь он был самым могущественным человеком в этой половине земного шара, разве не так? Может быть, и найдется кто-то под стать ему в России, Китае или Иране, но об этом еще лет десять можно не беспокоиться. Он знал, он чувствовал, что звезда его восходит. Он силен — вот о чем расскажет им этот идиот, если, конечно, ему удастся не заблудиться в пустыне и не замерзнуть в горах. Он расскажет им о том, что люди здесь, на западе, боятся Ходячего Хлыща и немедленно бросятся исполнять любую его команду. Он может рассказать им только то, что окончательно подорвет их уверенность в своих силах. Так почему же так необходимо, чтобы этот Том Каллен был пойман и убит, прежде чем он успеет покинуть запад?
«Потому что я так хочу, и я получу, то что хочу, и это — вполне достаточная причина.»
А тут еще этот Мусорный Бак. Он-то думал, что можно забыть о нем. Что можно отбросить его в сторону, как неисправный инструмент. Но Мусорный Бак сумел сделать то, что не удалось бы всей Свободной Зоне. Он швырнул грязь в отлаженный механизм готовящегося похода.
Я ошибся…
Это была ненавистная мысль, и он не позволил себе додумать ее до конца. Он бросил стакан за низкое ограждение и проследил за его долгим полетом. Мысль капризного, злого ребенка мелькнула у него в мозгу: «Пусть он упадет кому-нибудь на голову!»
Далеко внизу стакан взорвался на автомобильной стоянке… настолько далеко, что темный человек не услышал этого.
Больше в Индиан Спрингс ничего не нашли. Всю базу перевернули вверх дном. Очевидно, Мусорный Бак заминировал первое, что попалось ему под руку
— вертолеты из ангара N9 и автоцистерны в соседнем гараже.
Флегг изменил свой приказ насчет Мусорного Бака и велел казнить его публично. Мысль о том, что Мусорный Бак будет разгуливать по всем государственным военным базам, на которых Бог знает что может храниться, приводила его в крайне дурное расположение духа.
Да, уверенность испарялась.
Когда это началось? Он не мог точно ответить на этот вопрос. Но он знал, что вещи понемногу изнашиваются по краям. Ллойд тоже об этом знал. Он прочитал это в его взгляде. Неплохая идея устроить Ллойду несчастный случай до конца зимы. Слишком уж со многими из дворцовой гвардии он сдружился. С такими людьми, как Уитни Хорган и Кен ДеМотт. И даже этот Берлсон, который разболтал про красный список. Он лениво прикинул, стоит ли за это снять с него живьем кожу.
«Но если бы Ллойд знал о красном списке, ничего бы…»
— Заткнись, — пробормотал он. — Просто… возьми… и заткнись!
Но эту мысль было не так-то просто отогнать. Действительно, почему он не назвал Ллойду имена руководителей Свободной Зоны? Он не знал этого, не мог вспомнить.
Выражение удивления мелькнуло на его лице. Неужели он постоянно принимал такие глупые решения?
И кстати, насколько предан ему Ллойд? Это выражение у него в глазах…
— Они идут за тобой, и ты знаешь об этом.
Он резко обернулся на звук этого тихого, бесстрастного голоса. Его широкая усмешка поблекла, когда он увидел Надин. На ней была белая ночная рубашка. Ее волосы, того же цвета, что и рубашка, облепляли ее лицо. Она была похожа на сумасшедшую сивиллу, и Флегг почувствовал страх. Она сделала еще один шаг по направлению к нему. Ноги ее были босыми.
— Они идут сюда. Стью Редман, Глен Бэйтмен, Ральф Брентнер и Ларри Андервуд. Они придут и убьют тебя, как застигнутую в курятнике ласку.
— Они в Боулдере, — сказал он, — прячутся у себя под кроватями, оплакивая свою старую негритянку.
— Нет, — сказала она равнодушно. — Они уже почти дошли до Юты. Скоро они будут здесь. И они уничтожат тебя, как зловредный вирус.
— Заткнись. Спускайся вниз.
— Я пойду вниз, — сказала она, приближаясь к нему, и на этот раз улыбка играла на ее устах — улыбка, наполнявшая его ужасом. Щеки его побледнели, а вместе с румянцем, казалось, исчезла и его странная, горячая жизненная сила. На мгновение он показался ей старым и немощным. — Я пойду вниз… и ты пойдешь вслед за мной.
— Убирайся.
— Мы вместе пойдем вниз, — пропела она улыбаясь… это было ужасно. — Вниз, ВНИИИИИИИЗ…
— Они в Боулдере!
— Они почти уже здесь.
— СПУСКАЙСЯ ВНИЗ!
— Все, что ты сделал здесь, распадается прямо на глазах. А почему, собственно, должно было оказаться иначе? Период полураспада зла обычно довольно мал. Люди шепчутся по углам. Они говорят о том, что ты упустил Тома Каллена, обычного умственно отсталого паренька, у которого, однако, хватило ума, чтобы перехитрить тебя. — Слова вылетали из ее искривленного улыбкой рта все быстрее и быстрее. — Они говорят, что твой эксперт по вооружениям сошел с ума, а ты не знал о том, что это произойдет. Они боятся, что те игрушки, которые он в следующий раз принесет с собой из пустыни, могут предназначаться им, а не людям на востоке. И они уходят. Ты знаешь об этом?
— Ты лжешь, — прошептал он. Лицо его было белым, как пергамент, а глаза выкатились из орбит. — Они не осмелятся. А если бы осмелились, то я знал бы об этом.
Ее глаза невидяще смотрели мимо него на восток.
— Я вижу их, — прошептала она. — Они уходят со своих постов во тьме ночи, и твой Глаз не замечает их. Они оставляют свои посты и крадутся прочь. Рабочая бригада уходит с двадцатью людьми, а возвращается с восемнадцатью. Пограничники дезертируют. Они боятся, что удача уже не на твоей стороне. Они оставляют тебя, оставляют тебя, а те, кто все еще здесь, не пошевелят и пальцем, чтобы спасти тебя, когда люди с востока придут покончить с тобой раз и навсегда…
— ТЫ ЛЖЕШЬ! — закричал он ей. Его руки опустились ей на плечи, сломав обе ключицы, как карандаши. Он поднял ее тело высоко над головой и, развернувшись на каблуках, швырнул ее вниз. В последний момент он успел увидеть на ее лице улыбку торжества и облегчения, успел заметить в ее глазах вернувшийся к ней разум. И тогда он все понял. Она специально довела его до этого, непостижимым образом догадавшись, что только он может вернуть ей свободу…
ОНА БЫЛА БЕРЕМЕННА ЕГО РЕБЕНКОМ.
Она падала молча, как неисправная сигнальная ракета.
Когда Флегг услышал неописуемый глухой звук падения ее тела, он вскинул голову к небу и завыл.
63
Уитни Хорган нашел Ллойда в его комнате, где он лежал на кровати, которую еще совсем недавно ему приходилось делить с Дайной Джургенс. На его обнаженной груди стояла большая порция джина с тоником. Он вдумчиво рассматривал свое отражение в зеркале у себя над головой.
— Входи, — сказал он, заметив Уитни. — Ради Бога, не надо никаких церемоний. Не надо стучать. Ублюдок.
— Ты пьян, Ллойд? — осторожно спросил Уитни.
— Нет. Пока еще нет. Но скоро буду.
— Он здесь?
— Кто? Наш Бесстрашный Вождь? — Ллойд рассмеялся.
— Следи за своими словами, Ллойд, — сказал Уитни, понизив голос. — Ты ведь знаешь, что лучше держать язык за зубами, когда он…
— Пошел на хер.
— Вспомни, что случилось с Геком Дроганом.
Ллойд кивнул.
— Ты прав. Даже стены имеют уши. Слышал когда-нибудь такую поговорку?
— Да пару раз. И она как нельзя подходит к этому месту, Ллойд.
— Это точно. — Неожиданно Ллойд сел и швырнул свой стакан через всю комнату. Стакан разбился вдребезги. — Пусть подметают, правда, Уитни?
— С тобой все в порядке, Ллойд?
— Я чувствую себя прекрасно. Хочешь джина с тоником?
Уитни заколебался.
— Нет, я не пью джин без лимона.
— Нет проблем! У меня есть лимон. В маленькой бутылочке. — Ллойд подошел к бару и достал оттуда желтую пластиковую емкость в форме лимона.
— Похоже на левое яйцо Зеленого Великана. Смешная штука, правда?
— А вкус лимонный?
— А ты думал? — спросил Ллойд с упреком. — Будь мужчиной и выпей со мной.
— Ну… давай.
— Выпьем у окна и полюбуемся на вид.
— Нет, — резко возразил Уитни. Ллойд остановился по пути к бару, и лицо его внезапно побледнело. Он посмотрел на Уитни, и на секунду их взгляды встретились.