Последнее прости, стр. 30
На своем этаже Ирина не сразу открыла дверь квартиры. Ждала минут десять. Потом вошла. В прихожей ее встретила Тоня с кислым выражением лица.
–?Ты, Ир, что думаешь: у меня жизни своей нет? Ну, хорошо. Дали мне отпуск без содержания, ты его оплатила. Но дом-то у меня есть. А я отлучиться не могу…
–?Тоня, у меня хорошая память. А ты каждый вечер говоришь мне одно и то же. Зачем? Я заплатила – работай. Или деньги возвращай. Хули ныть тут. Иди. Я тоже устала.
–?Не, ну ты че сразу? Я к тому, что плохой он. Не выйдет ничего. Я не знаю, может, его в какой инвалидный дом определить. У него ж никого нет, да? – она остро, с любопытством взглянула на Ирину. – Ты что думаешь? Мне тебя тоже жалко…. Правда, не живут они там долго, в этих богадельнях, ну, так и это не жизнь.
–?Я поняла. Иди. Подумаю. Иди! Спокойной ночи. Мне одной надо побыть.
Когда Тоня собралась и вышла, Ирина бросила на пол куртку, сапоги и села рядом. Называется ли это побыть одной, когда стоит открыть дверь в комнату – и ее встретит взгляд Алексея. Плохой он… Ну, нехороший, понятно. Но нет у нее такого ощущения, как с мамой, папой, будто его мозг, эмоции – все уходит, гаснет, умирает. Безвозвратно. Он молчит. Значит ли это, что пропала речь. Он не пытается, например, что-то выговорить, промычать, как это бывает в таких случаях. Его руки-ноги бессильны, но она бы не сказала с уверенностью, что это паралич. Да что она вообще может сказать с уверенностью, чего стоят умозаключения Тони. Да, она очень хорошая медсестра, в чем-то у нее больше практики, чем у многих врачей. Но они с Тоней не врачи. Что она затеяла… Тоня – дура, конечно, но в сказанном ею есть смысл. Дом инвалидов. Ирина тяжело поднялась, вошла в ванную, долго и тщательно мыла руки с мылом, умылась, сбросила там же всю одежду на пол, влезла в теплый халат. «Господи, – вдруг подумала она. – Скорее бы прошла эта сумасшедшая жизнь с бессмысленной, изнурительной страстью к Олегу, с ее преступлением, этой жертвой на ее кровати, с бандитскими наездами из-за Олега. Все закольцовано, увязано в тугой узел, хоть разбей себе голову о стену». Ей впервые в жизни захотелось покоя, одиночества. Чтоб засыпать и не вскакивать в холодном поту: Алексей не умер? Чтоб просыпаться без тянущей тоски – до Олега не дотянуться… Так, лирическое отступление закончилось. Нужно что-то делать. Ирина вошла в кабинет, включила компьютер, набрала в поисковике «Дома инвалидов». Ну, в принципе что-то есть, возникнут проблемы с оформлением – кто такой, кто такая, нет мест… Это все решаемо. Она глубоко и с облегчением вздохнула, хоть какой-то шаг к выходу из тупика. Затем решительно открыла дверь в спальню и сразу наткнулась на взгляд Алексея. Что это с ним? Такой больной, горячий, тревожный взгляд… Как будто он ждет, что она его убьет или… куда-то отправит… Даже если он не потерял слух, он никак не мог услышать их разговор с Тоней. Может, ей все кажется? Она села на край кровати и пристально посмотрела в его глаза.
–?Алеша, ты хочешь пить? Есть? Кивни, если слышишь.
Он не спускал с нее широко открытых глаз, лицо было неподвижным. Она взяла его руку, сжала. Его подбородок еле заметно дернулся, и вдруг по небритой щеке поползла крупная слеза.
–?Что ты! Что ты! – У Ирины загорелось сердце. – Ты плачешь! Какой ужас! Я не выношу слез. Боже мой! Ты просто добил меня сегодня. Я ведь все уже решила.
Она ничего не понимала. Она ничего не могла с собой поделать. Она видела со стороны, как похожая на нее совсем другая женщина, рыдая, обнимает, тормошит, целует худого, беспомощного, немого, чужого ей человека. Как ее губы пьют его слезы, как топит она его в своих слезах.
Глава 27
Сергей позвонил Кате и даже не сразу узнал ее. Хриплый голос, неуверенные интонации, длинные паузы.
–?Можно к тебе заехать? – не выдержал он.
–?Да… Как хочешь, – безучастно ответила она.
Она открыла дверь до его звонка. Услышала, видимо, как лифт остановился. В прихожей, что ли, ждала… Он молча вошел и уставился на нее.
–?Только не надо, – поморщилась Катя.
–?Чего не надо?
–?Спрашивать, почему я так выгляжу, слова говорить…
–?А. Так я и не собирался. Нормально выглядишь. Помнится в 45-м, если не ошибаюсь, мы таких из Освенцима освобождали.
–?Уже смешно. Раздевайся, проходи. Еды нет.
Сергей повесил куртку, подумал и направился в кухню.
–?Но вода-то в кране есть? – повернулся он к Кате. – Чай вскипятить мы можем?
–?Да. Только найди сам заварку. Я посижу. Голова кружится.
Сергей заварил чай, нашел в холодильнике батон хлеба, кусок сливочного масла, поджарил гренки. Поставил на стол две большие чашки. В Катину положил сахара побольше. Она сделала несколько больших, торопливых глотков, прерывисто вздохнула.
–?А ты сама почему… Слушай, ты, случайно, таблеток не наглоталась?
–?Да. Все, что было в аптечке. Аспирин, анальгин, валерьянка, арбидол, который от гриппа…. Ну, в общем, все, что было.
–?Понятно. И, главное, полезно. Помогло?
–?Да. Тошнит, муть в голове.
–?От чего должно было помочь?
–?Такое впечатление, что все в жизни к чертям полетело. Игорь ушел… После страшной сцены. Не могу рассказывать. Но мы чуть не поубивали друг друга.
–?Из-за чего?
–?Олег позвонил, а Игорь трубку взял.
–?Да, это повод для убийства. Значит, Игорь ушел. Куда?
–?Откуда я знаю? Ключи бросил.
–?А что Олег?
–?Тоже не знаю. Я целый день не могу до него дозвониться. Он недоступен.
–?Знаешь, я, собственно, отчасти потому и пришел. Не дозвонился ему, в офисе его не было, домашний телефон тоже не отвечает.
–?А зачем он тебе понадобился?
–?Ну, привет! У нас два уголовных дела, в которых он свидетель. Мы работаем, круг людей вокруг этой семьи продолжаем изучать. Шприцы он нам принес. Вроде новая улика. Ну, мы какие-то варианты прорабатываем. Без него – никак. Он вообще-то находится под подпиской о невыезде. Сотрудничал охотно, и вдруг исчезает без предупреждения. И ты, оказывается, его потеряла. Колобок.
–?Что ты хочешь этим сказать?
–?Да не дергайся ты. Ничего такого, чего не сказал. Просто надо бы его найти. Не случилось ли чего? Не похож он на человека, который вдруг возьмет да и скроется.
–?Что случилось? – Катины глаза занимали пол-лица. Сергей вздохнул.
–?Ну, мало ли. На объекте каком-то застрял. Пробка. ДТП.
–?ДТП?
–?Нет, с тобой невозможно. Я пришел, чтобы узнать у тебя о нем, а заражаюсь твоей головной болью.
–?Но ты понимаешь, Сережа, если он мне не звонит, если ты его не можешь найти, значит, что-то действительно случилось! Давай кому-нибудь позвоним. Послушай, позвони Ирине, его заму. Я не могу с ней говорить. Она… В общем, с ней поговори. Если он на объекте или что-то в этом роде, она должна знать.
Сергей молча достал телефон, нашел номер Ирины Васильевой.
–?Слушаю, – ответил усталый, тоже почему-то хриплый, как у Кати, голос.
–?Это Сергей Кольцов беспокоит.
–?Я узнала.
–?Извините, что так поздно. Просто не смог найти Олега Калинина. Ни один телефон не отвечает. Не знаете случайно, где он?
–?Нет.
–?На работе он сегодня был?
–?Заехал рано утром, потом уехал куда-то.
–?Не сказал, куда?
–?Нет.
–?И вы не можете предположить? Ну, допустим проблема на объекте или с сыном… Что-то же он сказал?
–?Нет. Мы практически разминулись. Я приехала, он уезжал. Если бы что-то важное, он сказал бы, видимо.
–?Чувствую, вам не до меня. Извините еще раз за беспокойство.
–?Ну, что она говорит? – Катя от волнения сжала руки.
–?Не слышала, что ли. Понятия не имеет. Сложная дамочка. Я по малости лет как-то загремел в детскую комнату милиции… На всю жизнь запомнил впечатление. Сейчас было дежавю… Сыну его позвонить можешь?
–?Лучше опять ты. Стас таким дураком бывает, начнет хамить на ровном месте.
–?То есть ты для роли мачехи готова. Шутка. Звоню… Добрый вечер, Станислав. Сергей Кольцов вас беспокоит, следователь.