Укрощение холостяка, стр. 1

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Тиффани заметила его издалека. Кинг сидел верхом на могучем черном жеребце, о котором говорили, что он когда-то убил человека. Сейчас всадник и конь смотрелись поистине царственно. Кингмэн Маршалл был уважаемым человеком в округе Джейкобсвилл, штат Техас. Его семья владела ранчо Лэриат еще со времен Гражданской войны ^[1].

Весна — время клеймения скота. Поэтому не удивительно, что владелец Лэриата уже спозаранку был в седле. Кинг вообще предпочитал работу на ранчо. В офисе компании его видели довольно редко.

В этом году скот сбивали в стада с помощью вертолетов и гнали в огромный загон, где животных сортировали и выбраковывали, а также отделяли телят от маток. Это был тяжелый физический труд, подчас просто опасный, поэтому Кинг не разрешал Тиффани даже близко подъезжать к загону, но она и не думала ему подчиняться.

Ей непременно нужно было отвлечь его внимание от стада… Если бы только он посмотрел в ее сторону…

Тиффани встала на шаткую перекладину ограждения, стараясь не задеть острые шипы колючей проволоки, и помахала Кингу своим белым стетсоном ^[2]. В коричневых брюках для верховой езды, розовой блузке и высоких черных сапогах Тиффани выглядела весьма элегантно. Она была, что называется, девушкой на выданье. Ее отец, Хэррисон Блэр, одобрял увлечение дочери Кингом — его другом и деловым партнером. Если бы они поженились, он посчитал бы это знаком свыше. Правда, оставалось убедить в том же Кинга, который избегал Тиффани, а временами был с нею даже откровенно резок. Вряд ли девушке, едва достигшей совершеннолетия, удастся заполучить такого мужчину. Но Тиффани была в себе уверена, недаром же она красива и умна.

У нее были длинные темные волосы, которые она упорно отказывалась стричь, нежное личико с большими зелеными глазами и матовой кожей, стройная фигура. С лица ее почти никогда не сходила радостная улыбка.

Любовь к жизни била в ней через край, и в этом, по словам Хэррисона, Тиффани походила на свою давно умершую мать.

— Кинг! — позвала она звонким голосом, далеко разнесшимся в утренней тишине.

Тот обернулся. Даже на расстоянии она увидела, как холоден был взгляд его светло-голубых глаз.

Кинг Маршалл был богат. Он много работал, но и жил широко. Тиффани знала, что у него были женщины, хотя он не афишировал свои связи. Кинг вел жизнь настоящего мужчины — ни намека на мальчишество. Его богатый папаша воспитывал единственного сына в строгости, требуя от него беспрекословного подчинения.

Кинг подъехал к ограде и снисходительно улыбнулся девушке. Он был великолепно сложен: широкие плечи, узкие бедра, стройные ноги. Под расстегнутой красной клетчатой рубашкой была видна загорелая грудь. Красивые сильные руки сжимали поводья. Вот если бы они так же крепко сжимали в объятиях ее, Тиффани! Но он почти всегда относился к ней как к ребенку, иногда слишком надоедливому.

— Что-то ты сегодня рано, малышка, — заметил Кинг низким грудным голосом, по-техасски чуть растягивая слова. Взгляд его светлых глаз из-под широкополой шляпы был пронзительным.

— Мне завтра исполняется двадцать один год, — с некоторым вызовом заявила Тиффани, — и по этому случаю будет большой прием. Приглашаю тебя, только не смей никого приводить. Будешь моим весь вечер. На день рождения принято дарить подарки, и ты будешь моим самым большим подарком.

Кинг снисходительно улыбнулся.

— Что ж ты меня раньше не предупредила, что я — подарок? Мне в субботу утром надо быть в Омахе.

— У тебя же есть самолет. Можешь на нем слетать.

— Мне и поспать когда-то надо, — пробормотал он.

— А это меня не интересует. — Тиффани кокетливо взглянула на него из-под длинных ресниц. — Приходи, а то я засуну под платье подушку и скажу, что во всем виноват ты. Твоя репутация пострадает, тебя вымажут дегтем, вываляют в перьях и с позором изгонят…

Это заявление, а также озорные искорки в ее глазах невольно вызвали у Кинга веселый смех.

— Ну, ты и штучка! Меня должны наградить медалью, если мне удастся одолеть оборонительные укрепления.

Интересно, что навело его на эту мысль? Наверно, отец рассказал ему, что гордится тем, как сдержанно его дочь ведет себя с мужчинами.

— Ох уж эти мне маленькие девочки с их детскими причудами, — задумчиво произнес Кинг, закуривая. — Ладно, так уж и быть, заеду на часок. Потанцую с тобой и провозглашу тост в честь твоего совершеннолетия, а потом уеду. Не могу себе позволить зря терять время.

— Работа тебя погубит, — жалобно протянула Тиффани. — Тебе только тридцать четыре, а выглядишь на все сорок.

— Времена сейчас нелегкие, детка. Из-за низких цен и засухи мои финансовые дела пошатнулись, и я едва держусь на плаву.

— Все же ты мог бы изредка выкраивать время для небольшой передышки. Взять и уехать куда-нибудь и просто отдохнуть.

— К сожалению, я не могу позволить себе каникулы, особенно сейчас. А что ты наденешь завтра? — переменил он тему.

— У меня новое платье из белого шелка с низким вырезом. А в волосах — белая гардения.

Кинг поджал губы. Почему бы не подразнить ее немного?

— Похоже, меня подстерегает опасность?

— Да уж! — кокетливо отозвалась Тиффани. — Ты, может быть, наконец заметишь, что я уже взрослая.

Кинг нахмурился. Легкий флирт между ними стал уже привычным, но в последнее время он испытывал при этом непонятное волнение. Не понимая даже почему, он стал избегать малышку Блэр. Что-то его беспокоило, когда Тиффани попадалась ему на глаза. Она была слишком молода для него, к тому же — девственница, на что не раз намекал ее отец. Постоянная опека заботливого папаши привела к тому, что Тиффани выросла одновременно неприступной и неискушенной. Не следует подпускать ее слишком близко. Впрочем, Кинг Маршалл вообще никогда и никого к себе близко не подпускал, особенно женщин, и на то у него были веские причины. Еще с детства он не доверял женщинам — существам ненадежным и вероломным.

— К какому часу приезжать? — спросил он сдержанно.

— К семи.

— Ладно, я заеду. — Кинг надвинул на глаза шляпу. — Но только на часок.

— Отлично.

Не попрощавшись — это было в его стиле, — Кинг повернул коня и ускакал. Тиффани готова была запустить ему вдогонку что-нибудь тяжелое, таким он выглядел самонадеянным, даже надменным. Но как же он привлекателен! Ее охватывал трепет всякий раз, когда она видела высокую, стройную фигуру Кинга Маршалла.

Судорожно вздохнув, Тиффани вскочила в седло и направилась к дому. Почему она так боготворит этого человека? Что, если какая-нибудь красотка его заарканит, и он все-таки женится? Тогда я просто умру, думала девушка. Господи, сделай так, чтобы он женился на мне!

От этой мысли ее вдруг как током ударило. Спрашивается, с чего это зрелый мужчина с такой внешностью и жизненным опытом захочет жениться на молодой и неопытной девушке, как она? До этого момента Тиффани как-то не задавала себе этого вопроса, а может быть, просто не смела. Невыносимо даже думать, что они никогда не будут вместе. А если все-таки будут?

Проезжая по пастбищу, примыкавшему к владениям Кинга, Тиффани обратила внимание на пробивавшиеся сквозь сухую землю редкие кустики травы, больше похожие на колючую проволоку. Если не будет дождя, вся эта трава сгорит от жаркого солнца, и тогда нечем будет кормить скот. Тиффани была в курсе дел отца, ведь он владел огромными пастбищами. Она также знала, что, если к осени не будет запасено достаточно сена, Кингу придется закупать корма, чтобы его стада смогли пережить зиму. Цены на корма из-за засухи резко подскочили, и для Кинга это могло обернуться катастрофой.

Что ж, если Кинг разорится, она пойдет работать и поддержит его. Одна только мысль о том, что она может помочь Маршаллу, заставила ее горько рассмеяться. Чтобы Кинг принял ее помощь? Да ему гордость не позволит!