Умные растения, стр. 28

Зеленоватое яйцо меньше, чем горошинка перца, и столь же мала вылупившаяся из него гусеница. С дерзко вытянутым вверх хвостиком она выглядит мило и безобидно. Идеальный образ маленькой Очень голодной гусеницы. И ведет она себя так же, как ее литературный прототип: несколько раз вскидывает голову то в одну, то в другую сторону, будто хочет обнаружить самое выгодное место на листе, а затем — только чавканье и слышно. Она грызет лист. Гусеница ела, ела, «но она все еще была голодна».

Что ж, такое у нас уже было, еще в первом раунде, когда саранча и гусеницы совок набросились на табак — и в конце концов растение прогнало их прочь при помощи оглушительного никотинового удара. На этот раз все по-другому. Гусеницы каролинского бражника — это пожирающие машины особого рода: они совершенно не проявляют беспокойства по поводу яда — отрава ничего им не сделает. Гусеницы мандука не восприимчивы к никотину. А потому они — самые серьезные противники и заклятые враги дикого табака.

Гусеницы беспрепятственно набивают себе брюхо. Вес съеденного за день превышает их собственный. Размер гусениц и страсть к пожиранию растут прямо пропорционально. К тому же они снабжены яркой раскраской: белые полосы на зеленом фоне да еще ряд отпугивающих более темных пятен-глазков. Предостерегающий окрас сразу бросается в глаза, и не напрасно. Пища с содержанием никотина, в свою очередь, сделала гусениц мандука ядовитыми и невкусными. Ко всему прочему они еще бодаются, кусаются, плюются и издают угрожающие щелкающие звуки. Это гусеницы-монстры, которых обходят стороной перепела и ящерицы. А если какая-то птица окажется столь неопытной и не обратит внимания на это предупреждение, торчащий хвост послужит своего рода громоотводом. Он нечувствительный и легко перенесет нападение (рис. 7).

Гусеница каролинского бражника чрезвычайно сильна. Когда ее кормовое растение уже не дает достаточно пищи, мандука по земле уходит к следующему, пусть оно всего лишь в метре от предыдущего. Через три-четыре недели гусеница уже толщиной с палец, и теперь листья прогибаются под ее весом. Пришло время зарыться в землю и окуклиться. Дальнейший ход событий мы уже знаем.

Без сомнения — табак потерял свои листья и проиграл битву. Нокаут! Кажется, с этим видом гусениц уже ничего не поделаешь. Если вообще существует какая-нибудь возможность спастись, табаку следовало раньше воспользоваться ею, когда противник еще был крошечным и ранимым. Как раз этой стратегии он обычно и придерживается.

Пресекайте зло в зародыше

Итак, давайте-ка еще раз перемотаем наш фильм назад, до первого появления гусеницы. Здесь в природном сценарии наготове еще один вариант. Если следовать ему, история принимает совсем иной оборот.

Гусеница мандука вылупилась из яйца и впервые вгрызается в лист табака. Пережевывая пищу, она примешивает слюну к питательной каше, выдавая себя. По слюне табак узнает, что листья грызет не какая-нибудь гусеница — это его заклятый враг переходит в наступление. Надвигается опасность. Счет идет на часы.

Поэтому табак реагирует быстро: он почти прекращает затратное производство никотина, которое в любом случае ничего не даст при нападении этого противника, и в качестве первой экстренной меры добавляет в ткани листа вещества, препятствующие перевариванию. Таким образом, резкий рост гусеницы будет приостановлен, и табак выиграет время для решающего ответного удара. Подготовка отнимает у него десять часов. Теперь он готов рассылать крики о помощи. Табак посылает сигналы СОС в пустыню. Они уносятся далеко-далеко.

В общем-то, жаль, что их нельзя услышать. Сигналы тревоги имеют химическую природу. Табак смешал в своих листьях определенное ароматическое вещество, сочащееся наружу из миллионов устьиц. Несомое воздушными потоками и вихрями, оно поднимает тревогу. Душистая сирена. Беззвучная, но назойливая — для восприимчивых носов.

В обычные представления о растениях это как-то не вписывается. Ведь запах выделяется зелеными листьями, а не цветами. Аромат образуется в ответ на действия гусениц, как реакция на их слюну. Аромат, способный передавать информацию. Нужно еще привыкнуть к тому, что растения отзываются на запахи и виртуозно играют на клавиатуре пахучих сигналов. При этом речь идет вовсе не о каком-нибудь побочном явлении — напротив, более трети углекислого газа, который растение забирает из воздуха, используется для производства ароматических веществ. А таковых, кажется, существует огромная палитра. На сегодняшний день идентифицированы более тысячи «слов» из растительного словаря запахов.

Человеческий нос — не лучший помощник в этом деле. Он куда менее восприимчив. Например, комплексная смесь запахов, составляющая табачный сигнал тревоги, для нас всего лишь несильный аромат свежескошенной травы. Однако Иэн Болдуин и его команда уже приноровились улавливать пахучий плач — с помощью уникальной мобильной лаборатории, в которой имеются, в частности, рулоны мягкой туалетной бумаги и прозрачные стаканчики из «Старбакса». И то и другое прекрасно хранится на открытой местности, оправдывается Дэнни.

Движения его рук кажутся настолько естественными, что можно предположить: за этим стоят годы тренировки. Он накрывает стаканчиком «кричащие», то есть объеденные листья табака, используя при этом туалетную бумагу в качестве мягкой манжетки, чтобы не повредить растение. Так появляется камера для сбора сигнальных ароматических веществ. Их постепенно откачают оттуда, и они останутся в маленьком трубчатом фильтре. Принцип не нов (мы уже ознакомились с ним в Пенсильвании, когда оценивали реакцию повилики на запах), ну а вспомогательные материалы легки, не бьются, и их легко достать. У полевых исследований свои законы. Следует также добавить, что предметы быта во время полевых работ могут быть использованы и для того, для чего они, собственно, предназначены.

Химический состав запаха будет позднее установлен в лаборатории. Ну а сейчас мы, конечно, хотим увидеть (и снять на камеру), чего же добивается табак своим «криком» о помощи. Кто спешит ему на выручку. И как происходит устранение гусеницы мандука, если оно вообще происходит.

Без помощи Дэнни мы никогда и ни за что не обнаружили бы адресатов пахучего сигнала тревоги. Они слишком малы и незаметны — по крайней мере, для человеческого глаза. А еще они очень хрупкие: необходим специальный пинцет, чтобы схватить их и при этом не раздавить. Они достигают всего лишь трех миллиметров в длину. Хорошо замаскировавшись, эти существа растворяются среди комков земли и песчинок. Лишь когда Дэнни дует на них, они поторапливаются, и мы видим, как табачные союзники снуют по пустыне. Это клопы, а если точнее — клопы-хищники; они прокалывают свою жертву и высасывают ее кровь. Официально они носят звучное имя «геокорис палленс» (Geocoris pallens), но для ученых это просто big eyed bugs [14], потому что у них чересчур большие глаза. Неплохо для выслеживания маленькой гусенички.

Однако запахи клопы должны воспринимать не хуже; во всяком случае, они чувствуют, что их притягивает ароматный сигнал тревоги, и превращают наше растение в охотничье угодье. Нижние, лежащие на земле листья служат им зеленым ковром при входе, он словно приглашает двигаться дальше — на другие этажи. Своими огромными глазами клопы обследуют листок за листком. И если наткнутся на молодую гусеницу мандука, они — по идее — нападают на свою жертву и высасывают из нее все соки.

Только, похоже, клоп, оказавшийся в фокусе камеры, так не считает. Он даже занял позицию на обратной стороне листа — на расстоянии в два пальца от жующей гусеницы. Он, кажется, думает только о собственной гигиене: чистит лапки, приводит в порядок хоботок, протирает пространство вокруг больших глаз. И так продолжается почти час. Все это время гусеница спокойно пожирает листья. И в течение целого часа мы ждем нападения, чтобы нажать на кнопку затвора. Наши конечности медленно немеют. Клоп должен наконец сделать то, что, по мнению биологов, он делает всегда.