Вторжение, стр. 17
Сорен моргнул. Он и сам видел разноцветные хвосты краалей, которые стремительно улепетывали в ту сторону, откуда только что появились.
«Неужели они так быстро отказались от борьбы? И что это они тащат в когтях? На кинжал вроде бы не похоже… И не сосулька. Что-то маленькое, круглое…»
Сорен снова моргнул. Почему это нечто кажется ему таким знакомым?
И тут в наступившей тишине раздался дикий крик Отулиссы:
— Гильфи! Они похитили Гильфи!
Сорен расправил крылья, готовый ринуться в погоню, но внезапно море застлал туман.
Никогда в жизни Сорену не доводилось видеть такого густого и стремительно распространяющегося тумана. Словно непроницаемая завеса лишайников или плотные клочья мха выросли перед совами в мгновение ока, полностью скрыв черноту ночи. Со всех сторон их окружила мгла — плотная и непроницаемая, как стена.
А когда ветер унес туман и ночь снова стала черной, Гильфи была уже слишком далеко, и они не ведали, где искать ее в этих бескрайних ледяных просторах.
Звезды задрожали в небесах. Сорен знал, что если он сейчас взлетит, то сорвется в море, парализованный отчаянием.
Он познакомился с Гильфи, когда был совсем маленьким, только что осиротевшим совенком, и с тех пор они были неразлучны. И теперь ему казалось, будто он утратил какую-то важнейшую часть самого себя.
«Как будто у меня вырвали желудок», — понял он и резко развернул голову за спину, чтобы друзья не заметили его слез.
ГЛАВА XIV
В логове пиратов
«Все это очень и очень странно», — думала Гильфи.
Волочивший ее пират разжал когти, и теперь Гильфи летела сама, причем совершенно не тратя на это сил. Очень скоро она поняла, что улететь от похитителей не получится. Краали окружали ее со всех сторон.
Эти совы использовали примерно ту же тактику, которую применяли Ночные Стражи для путешествий при сильном ветре. В полете они выстраивались таким образом, что между отдельными особями всегда оставалось свободное пространство, и это позволяло им блокировать особо свирепые порывы ветра.
Но у краалей был свой секрет. Внимательная Гильфи очень быстро сообразила, что их особое построение и ритмичные взмахи крыльев позволяют пиратам создать некоторое подобие воздушной тяги, которая буквально волокла пленницу вперед, не оставляя ей никакой надежды на побег.
«Настоящая воздушная тюрьма. Что ж, это умно. Даже очень умно».
Желудок у Гильфи дрожал. Она знала, что это не предвещает ничего хорошего.
Какое-то время она надеялась, что размалеванные краали окажутся простаками, которых она сумеет одурачить. Но совы, придумавшие такой хитрый вакуумный туннель, не могут быть глупы. Что ж, раз так, нужно успокоиться и смотреть в оба. Слушать и наблюдать.
Краали разговаривали на грубом диалекте кракиш, однако Гильфи вскоре, к собственному удивлению, обнаружила, что прекрасно их понимает. Оказывается, за время пребывания в обители братьев Глаукса она заметно улучшила свое знание древнего языка.
Они летели долго. Вот уже ночь стала бледнеть в преддверии рассвета. Гильфи внимательно посмотрела на последнюю гаснущую звезду и запомнила ее положение относительно поднимающегося солнца.
Очень хорошо, значит, они летят на северо-восток. По ее прикидкам, сейчас они должны были находиться где-то между Горьким морем и заливом Клыков. Внизу, насколько хватало глаз, простирались ледяные равнины. При свете занимающегося утра Гильфи отчетливо видела, что трещины между льдинами здесь сине-зеленого цвета, а совсем не ярко-синие, как обычно. Значит, море Вечной Зимы осталось позади.
И тут Гильфи осенило. Они летели к Гратгарскому глетчеру!
Поднимающееся из-за горизонта солнце на глазах зеленело. Вот оно уже приобрело цвет густого мятного сиропа. А потом впереди выросли зубчатые пики совершенно безумного, пронзительно-синего цвета.
«Теперь я понимаю, откуда у краалей такая тяга к безумным расцветкам!» — хмуро подумала Гильфи.
Наверное, в этом пустынном, скованном льдом и укутанном снегом краю свет и воздух были своего рода призмой, в которой абсолютная белизна окружающего мира — земли и льда, скал и вершин — причудливо преломлялась, рассыпаясь на все цвета радуги.
«Интересно, где они гнездятся? Скорее всего, в ледяных пещерах, поскольку вокруг не видно ни единого деревца. Я снова буду сходить с ума от тоски по деревьям!» — вздохнула Гильфи.
Однако она понимала, что в ее положении меньше всего стоит огорчаться из-за отсутствия дупла. Было очевидно, что краали похитили ее не просто так, а с какой-то целью. Но с какой? Может быть, она нужна им как заложница? Но какую ценность она может представлять для разноцветных северных пиратов?
Вскоре выяснилось, что логово пиратов находится вовсе не среди ледяных вершин, а в довольно уютных земляных норах между камнями. Гильфи поместили в тесную каменную пещеру, возле которой выставили круглосуточную стражу.
Как ни странно, но вместо ожидаемого льда поверхность глетчера оказалась покрытой упругим ковром из мха, лишайника и незнакомых Гильфи низкорослых, стелящихся кустарников.
Она когда-то читала о таких местах, кажется, они называются странным словом «тундра». Внизу, подслоем мелкой растительности находится многолетняя, никогда не тающая мерзлота, а наверху, в краткий период северного лета в тундре расцветают неприметные цветы и поспевают ягоды.
По ночам здесь выли волки, и это сводило Гильфи с ума. Она и без того была измучена пребыванием в тесной пещере, из которой ей ни разу не позволили вылететь. Зато из пещеры было видно главное пиратское логово, и Гильфи могла наблюдать за своими похитителями.
От увиденного у нее скоро голова пошла кругом.
Совы, придумавшие воздушные туннели для транспортировки пленников, должны были быть очень умны, но сколько ни смотрела Гильфи, она не разглядела в краалях ничего, кроме суетливости и глупости.
Они полировали до зеркального блеска огромные пласты подземного льда, который на кракиш назывался «иссен гляссен», и целыми днями крутились перед ними, раскрашивая себе перья и любуясь собственным отражением. Красками краалям служил сок различных ягод и растений, покрывавших тундру в период короткого лета.
Прежде Гильфи много думала о зеркалах и тщеславии. Однажды они с Сореном, Сумраком и Копушей едва не стали жертвой зеркал. С тех пор Гильфи знала, что тщеславие обманчиво, поскольку несет с собой не силу, а слабость.
Во время долгого путешествия в поисках Великого Древа они с друзьями случайно залетели в загадочный край Клювов, который едва не стал для них могилой. Зачарованные своими отражениями в глади зеркальных озер, друзья почти забыли, что значит быть совами. Они забыли о своем путешествии, о долге и даже об опасности и чуть не погибли, завороженные зеркалами озер и собственным тщеславием.
Страшно представить, что случилось бы с ними, если бы не мудрая миссис Плитивер, старая домашняя змея и подруга Сорена. Она задала всем четверым такую трепку, что они вовремя опомнились.
Внезапно Гильфи пришел на память отрывок из книги Виолетты Чужекоготь: «Безумие тщеславия стало наказанием и проклятием павлина. Эта птица почти разучилась летать, но, довольная своим жалким уделом, нелепо ковыляет по земле на радость бескрылым созданиям. Омерзительное бахвальство павлина может соперничать лишь с его отвратительной глупостью…» Там дальше было еще что-то очень интересное, но Гильфи никак не могла вспомнить, что именно.
Она снова выглянула из пещеры.
Двое ее тюремщиков вертелись перед ледяными зеркалами, хвастаясь друг перед другом окраской своих хвостовых перьев. Оба были здоровенными совами, вчетверо больше Гильфи, к тому же вооруженными ледяными кинжалами. Гильфи ни секунды не сомневалась в том, что ее стражники умеют отлично пользоваться этим оружием.
Но должен же быть какой-то выход! Может быть, ей удастся как-нибудь использовать тщеславие краалей?
Гильфи до сих пор не знала, зачем ее здесь держат и сколько у нее времени. Для каких целей этим напыщенным совам понадобилась она, крошечный сычик-эльф, совершенно беспомощный в краю, где дуют свирепые катабатические ветра? Они должны считать ее никчемным и бесполезным созданием, от которого одни хлопоты. Ведь ее нужно кормить и стеречь, чтобы не улетела… Для чего же они ее похитили?