Отомщенный любовник, стр. 87
Но когда она дематериализовалась в Коммодор, то была абсолютно счастлива. У нее полно проблем? Да, конечно: если она в ближайшее время не найдет работу, они с отцом рискуют остаться без крыши над головой. Но она подала заявление на позицию уборщицы у некой вампирской семьи, что поможет ей пережить временные трудности. Также подумывала о том, чтобы углубиться в человеческий мир. Ей в голову пришла идея о медицинском транскрибировании [138], но единственная проблема заключалась в том, что у нее не было человеческого удостоверения личности в виде ламинированной карточки, а получить его стоило больших денег. Тем не менее, она оплатила услуги Люси до конца недели, а ее отец был в восторге от того, что его «история», как он ее называл, очень понравилась дочери.
А еще был Рив.
Она не знала, к чему все это могло привести, но у их отношений был шанс, и то чувство надежды и оптимизма, которое она испытывала, подбадривало ее во всех жизненных ситуациях, даже в этом дерьме с безработицей.
Принимая форму на террасе на этот раз нужного пентхауса, она улыбнулась снежным хлопьям, которые кружились на ветру. Ей стало интересно, почему всякий раз, когда шел снег, холод не был таким пронизывающим?
Обернувшись, Элена увидела за стеклом массивную фигуру. Ривендж наблюдал за ней, и тот, что он, как и она, ждал их встречи с нетерпением, заставило ее улыбнуться так широко, что у нее замерзли зубы.
Прежде чем она успела приблизиться, дверь перед Ривом скользящим движением отъехала в сторону, он сократил расстояние между ними, и зимний ветер запутался в полах его соболиной шубы, распахивая ее. Его блестящие аметистовые глаза горели. Походка излучала силу. Аура была безупречно мужской.
Ее сердце забилось сильнее, когда он остановился перед ней. В свете городских огней, его лицо было жестким и любящим одновременно, и хотя, несомненно, холод пробирал его до самых костей, он распахнул шубу, приглашая ее разделить с ним тепло его тела.
Элена шагнула вперед и обняла Рива, крепко прижимая его к себе и глубоко вдыхая его запах.
Его рот был возле ее уха.
– Я скучал по тебе.
Она закрыла глаза, думая, что эти три коротких слова были так же хороши, как «я люблю тебя».
– Я тоже скучала по тебе.
Когда он тихо и удовлетворенно засмеялся, она одновременно услышала и почувствовала, как этот звук рокочет в его груди. А потом он прижал ее еще ближе.
– Знаешь, когда ты стоишь вот так, рядом со мной, мне не холодно.
– Это делает меня счастливой.
– Меня тоже. – Он развернул их так, что бы они могли видеть покрытую снегом террасу, небоскребы в центре города и два моста с движущимися по ним желтыми и красными полосками автомобильных огней. – Я никогда не наслаждался этим видом так близко и так интимно, как сейчас. До тебя... я видел его только через стекло.
Элена закуталась в тепло его тела и шубы, и ее накрыло чувство торжества от того, что вместе они побороли холод.
Положив голову ему на сердце, она сказала:
– Он великолепен.
– Да.
– И все же... Я не знаю, но... лишь ты реален для меня.
Ривендж отстранился и приподнял ее подбородок длинным пальцем. Он улыбнулся, и она заметила, что его клыки удлинились. Это моментально возбудило ее.
– Я думал о том же самом, – сказал он. – В этот миг я вижу лишь тебя.
Он наклонил голову и поцеловал ее. Все целовал и целовал, а в это время вокруг них танцевали снежинки, будто они оба были некой центробежной силой, одни в своей личной, медленно вращающейся Вселенной.
Когда она скользнула руками вокруг его шеи, и их обоих захлестнули эмоции, Элена закрыла глаза.
И значит, она не увидела, а Ривендж не почувствовал существо, что дематериализовалось на верхней части крыши пентхауса.
И наблюдало за ними красными горящими глазами цвета свежей крови.
Глава 42
– Пожалуйста, постарайся не дергаться… вот так, хорошо.
Док Джейн перешла к левому глазу Рофа, направляя луч фонарика прямо, как ему показалось, на задворки его мозга. И пока сноп света орудовал внутри его головы, он боролся с желанием отдернуть голову назад.
– Тебе действительно не комфортно от этого, – пробормотала она, выключая фонарик.
– Да, – он протер глаза и снова надел очки, не видя ничего, кроме черных бликов.
Заговорила Бэт:
– Но это не новость. Он всегда не выносил свет.
Когда раздался ее голос, он протянул руку и сжал ее ладонь, в попытке успокоить – что, если сработает, успокоит и его самого.
Кстати, насчет испорченного настроения. После того, как стало ясно, что его глаза ушли в незапланированный отпуск, Бэт позвала Дока Джейн, которая работала внизу, в новой клинике, но была более чем готова к срочному вызову на дом. Однако Роф настоял на том, чтобы отправиться в кабинет врача. Последнее, чего он хотел – это чтобы Бэт услышала плохие новости в их брачных покоях… которые были для него столь же важными, как и любое священное место. Никто кроме Фритца, который прибирался там, не мог войти в их спальню. Даже Братья.
Кроме того, доктор Джейн собиралась провести несколько тестов. Все врачи любят это дело.
Некоторое время ушло на то, чтобы убедить в этом Бэт, а затем Роф надел солнцезащитные очки, обнял свою шеллан за плечи, и они вместе вышли из покоев и спустились по их личной лестнице на балкон второго этажа. По дороге он пару раз споткнулся, еле устояв на носках своих ботинок, затем перепутал ступеньки, и эта неуклюжая ходьба стала для него откровением. Он понятия не имел, что когда-то настолько полагался на свое убогое зрение, но так и было.
Сра... Дева Дражайшая, подумал он. Что делать, если он окончательно, навсегда ослепнет?
Он этого не вынесет. Просто не вынесет.
К счастью, на полпути по тоннелю в учебный центр, он несколько раз ударился головой, и вдруг свет с потолка проник сквозь его солнцезащитные очки. Вернее, его глаза зафиксировали свет. Роф остановился, моргнул и сбросил очки, но ему пришлось сразу же вернуть их на место, так как он смотрел непосредственно на люминесцентные лампы.
Еще не все потеряно.
Док Джейн стояла перед ним, скрестив руки на груди, лацканы ее белого халата были подвернуты. Она была полностью осязаемой, ее призрачная форма стала такой же твердой, как он сам или Бэт, и Роф практически ощущал запах горелого дерева, пока она ставила над ним опыты.
– Твои зрачки практически не реагируют, но это потому, что они изначально были сужены... Черт побери, хотелось бы мне провести тебе оптическую когерентную томографию. Ты говоришь, слепота появилась внезапно?
– Я лег спать, а когда проснулся, то уже ничего не видел. Не могу сказать с уверенностью, когда точно это произошло.
– Что-нибудь изменилось?
– Кроме того, что исчезла головная боль?
– У тебя были мигрени последнее время?
– Да. Это все стресс.
Док Джейн нахмурилась. Или, по крайней мере, он почувствовал, что она это сделала. Для него ее лицо было бледным пятном с короткими светлыми волосами, черты которого были нечеткими.
– Я хочу, чтобы ты прошел томографию у Хэйверса.
– Зачем?
– Нужно кое-что проверить. Так, подожди, ты просто проснулся и понял, что ослеп…
– Зачем ты хочешь провести томографию?
– Я хочу знать, нет ли каких-нибудь образований в мозге.
Рука Бэт напряглась, как будто она пыталась заставить его держать себя в руках, но паника поборола вежливость.
– Каких, например? Черт тебя подери, Док Джейн, просто поговори со мной.
– Опухоль. – Он и Бэт глубоко вдохнули, и Док Джейн быстро добавила: – Вампиры не болеют раком. Но бывали случаи доброкачественных образований, что объясняет головные боли. Теперь скажи мне еще раз, ты проснулся и... зрение просто пропало. Чувствовал ли ты что-нибудь необычное, до того как заснул? После?