Отомщенный любовник, стр. 119

Но женщина осталась там же, где и была, на мраморном полу, и он услышал еще один щелчок.

– Что это? – спросил он.

– Есть у меня такая привычка – из-под ногтя большого пальца щелкать ногтем безымянного.

– Хм. Ясно.

– Эй, ты придешь сюда снова?

– Не знаю, а что?

– Мне не было так весело с тех пор как... давно, в общем.

– Спрашиваю еще раз – кто ты? И почему я тебя здесь не видел раньше?

– Скажем так, Она, никогда не знала, что со мной делать.

По тону девушки, сразу стало ясно кто такая «Она».

– Ну, что ж, Пэйн, я мог бы вернуться, чтобы повторить.

– Хорошо. Возвращайся поскорей. – Он услышал, как она встала. – Кстати, твои очки прямо за твоей левой ногой.

Затем послышался шорох и тихий щелчок закрывшейся двери.

Роф поднял очки и уселся на мраморный пол, давая передышку своим ногам. Как ни странно, но он наслаждался болью в ноге, жжением в плече, и всеми до единого пульсирующими ушибами. Все это было родным, частью его прошлого и настоящего, и то, в чем он будет нуждаться в чуждом, пугающе темном будущем.

Его тело снова принадлежало ему. Работая как обычно. Он по-прежнему мог сражаться, и, возможно, приложив немного усилий, ему удастся вернуться к своей обычной жизни.

Он не умер.

Он все еще жив. Да, он ослеп, но это не значит, что он не может прикасаться к своей шеллан и заниматься с ней любовью. Он может думать, ходить и слышать. Руки и ноги слушались его как обычно, и его сердце и легкие продолжали работать.

Приспособиться будет нелегко. Одна, пусть и реально потрясающая схватка, не сотрет из его жизни предстоящие месяцы неуклюжих попыток жить по-новому, и все оплошности, постоянные ляпы и раздражение.

Но у него была перспектива. В отличие от кровотечения из носа, полученного при падении на лестнице, то, что он приобрел сейчас, не казалось символом всего, что он потерял. Это больше походило на представление того, что он по-прежнему имел.

Материализовавшись в библиотеке особняка Братства, Роф улыбался, и затем, вставая с пола, только усмехнулся, когда одну из ног обожгло болью.

Сосредоточившись, он, прихрамывая, сделал два шага влево и... наткнулся на диван. Проделал еще десять и... обнаружил дверь. Открыл ее, прошел прямо по курсу пятнадцать шагов, и... нашел перила главной лестницы.

До него доносились звуки трапезы проходящей в столовой, глухой звон серебра и фарфора заполняли пустоту там, где раньше велись оживленные разговоры. А еще он ощущал запах... о, да… ягненок. То, что надо.

Сделав тридцать пять неторопливых шагов влево, он начал смеяться, особенно когда вытер лицо, и с руки закапала кровь.

Он точно осознал тот момент, когда все заметили его. Попадавшие ножи и вилки громко звякнули о тарелки, скрипы отодвигаемых стульев и проклятий наполнили пространство.

А Роф все продолжал смеяться.

– Где моя Бэт?

– О Боже, – сказала она, подходя к нему. – Роф... что случилось?

– Фритц, – позвал он, притягивая к себе свою королеву. – Ты не подашь мне еды? Я проголодался. И захвати полотенце, мне надо привести себя в порядок. – Он покрепче прижал Бэт. – Ты не покажешь мне, куда сесть, любовь моя?

Наступило длительное молчание, в котором, несомненно, звенело «святое-дерьмо-что-это».

– Кто, черт возьми, поиграл твоей рожей в футбол?

Роф только пожал плечами и провел рукой по спине своей шеллан.

– У меня появился новый друг.

– Адский друг.

– Это она.

– Она?

У Рофа заурчало в животе.

– Послушайте, могу я присоединиться к трапезе или как?

Что-то вернуло всем сосредоточенность, и потом последовали все возможные разговоры и суета. Бэт провела его через комнату. Когда Роф сел, в его руку вложили влажное полотенце, а перед собой он учуял тяжелый аромат розмарина и ягненка.

– Да сядьте уже, ради бога, – сказал он им, вытирая лицо и шею. Когда заскрипели стулья, он нащупал нож и вилку и постучал по тарелке, обнаружив ягненка, молодой картофель и… горох. Ага, это был горох.

Ягненок был изумителен. Именно такой, как ему нравился.

– Ты точно уверен, что это был друг? – засомневался Рейдж.

– Да, – сказал он, нежно сжимая руку Бэт. – Уверен.

Глава 58

Двадцати четырех часов в Манхэттене достаточно, чтобы превратить даже сына Сатаны в нового человека.

Сидя за рулем Мерседеса, багажник и заднее сиденье которого были завалены мешками с Гуччи, Луи Виттоном, Армани и Эрмесом, Лэш чувствовал себя на седьмом небе. Он переночевал в номере Уолдорф [186], трахнул трех женщин – двух одновременно – и по-королевски наелся.

Направляясь по Северному шоссе к колонии симпатов, он посмотрел на свои новые, модные золотые «Картье Танк», пришедшие на замену фейковым «Джейкоб&Ко», которые были не его класса.

Проблемой была не цифра, на которую указывала часовая стрелка, а сама дата: он огребет от короля симпатов, но Лэшу было плевать. Впервые, с того момента как Омега обратил его, он чувствовал себя в своей тарелке. На нем были брюки из твила от Марка Джейкобса, шелковая рубашка от ЛВ, кашемировый жилет от Эрмес и туфли от Данхилл. Его член был истощен, желудок до сих пор не переварил съеденное в Le Cirque, и Лэш знал, что может в мгновение ока вернуться в Большое Яблоко [187] и повторить все сначала.

Если его парни не облажаются с работой.

По крайней мере, на этом фронте дела обстояли неплохо. Мистер Д звонил около часа назад и сообщил, что товар хорошо продается. Ситуация из разряда «хорошие-плохие новости». Выручка росла, а запасы быстро сокращались.

Однако лессеры были знакомы с убеждением [188], поэтому последнего парня, который собирался встретиться с ними ради большой закупки, не грохнули, а забрали к себе.

Мистер Д и другие поработают с ним, и не в деловом смысле слова.

Что напомнило Лэшу о времени, проведенном в городе.

Война с вампирами всегда будет протекать в Колдвелле, только если Братья не решат переехать. Но именно Манхэттен являлся одной из драг-столиц мира, и находился он близко, очень близко. Всего в часе езды.

На самом деле, целью поездки на юг был не простой шопинг на Пятой Авеню. Большую часть вечера он провел, путешествуя из клуба в клуб, изучая обстановку, типажи… ведь именно это покажет, какой товар берут покупатели. Рейверы любят экстази. Глянцевые, неугомонные нувориши, предпочитали кокс и экстази. Студенты выбирали траву и грибы, но также им можно толкнуть окситоцин и метамфетамин. Готам и эмо подавай экстази и лезвия. А торчки, шныряющие в переулках около клубов, искали крек, амфетамин и героин.

Если он смог вторгнуться на рынок Колдвелла, то сделает то же самое и в Манхэттене. Нет причин не мыслить масштабно.

Свернув на знакомую ему грунтовую дорогу, Лэш запустил руку под сиденье, доставая блестящий сороковой ЗИГ, который купил прошлой ночью в городе.

Незачем переодеваться в одежду для боя. Профессиональный убийца сделает свою работу, даже не вспотев.

Белый фермерский домик по-прежнему мило смотрелся на фоне покрытого снегом ландшафта, идеальный пейзаж для рождественской открытки. В ночи бледный дым валил из одной из его труб, мягкий лунный свет усиливал клубы, создавая тени, растянувшиеся по крыше дома. По другую сторону окон виднелась золотая иллюминация свечей, которая слегка двигалась, будто по комнатам сквозил легкий ветерок. А может, эти были те проклятые пауки.

Блин, вопреки уютному внешнему виду, от дома веяло ужасом.

Припарковав Мерседес под монастырской вывеской, он вышел из машины, и снег забился в его новенькие Данхилл. С проклятьем стряхнув дерьмо, Лэш задался вопросом, почему, черт возьми, гребаных симпатов не могли изолировать на территории Майами?