Прикоснись ко тьме, стр. 50

Мирча усмехнулся.

– А я-то думал, что больше всего на свете ненавижу плохое вино и плохо сшитую одежду. Ну что ж, dulceata, думаю, у нас найдется крест. И, если я не ошибаюсь, Раф поймал несколько склянок со святой водой и держит их в ящике.

Раф выступил вперед, держа ящик на вытянутых руках. Внутри что-то постукивало, словно рвалось наружу; мы с сомнением взглянули на ящик.

– Я не согласен, – сказал Томас. – Консул приказала мне охранять Кэсси. А что, если маг лжет и в этих склянках – кислота или взрывчатка? Ему нельзя доверять.

– Никогда не верь магу, – согласился с ним Раф, очевидно, повторяя чьи-то слова.

– Я сам проверю, – сказал Луи Сезар и, вытащив из ящика первую склянку, поднес ее к носу Приткина. – Сейчас я вылью жидкость тебе на руку, – сказал он. – Так что если это не вода, тебе лучше сказать об этом сейчас.

Приткин не ответил, продолжая пристально следить за мной, словно вампиры его больше не интересовали. И зря, между прочим. Наверное, он их плохо знал, иначе понял бы, что если его не убили, это еще не значит, что ему ничто не угрожает; вампиры знают много способов разделаться с врагом. Приткин не сводил с меня пылающих злобой глаз и потому не заметил, как несколько капель жидкости упали ему на руку. Мы замерли, но ничего не случилось. Луи Сезар взял меня за руку, но Томас остановил его. Француз сверкнул глазами.

– Осторожнее, Томас, – тихо сказал он. – На этот раз твоим телом никто не владеет.

Томас промолчал.

– А вдруг это яд? Приткин мог принять противоядие или решил умереть вместе с ней. Я не позволю ей рисковать.

– Беру ответственность на себя. Я сам отвечу перед консулом.

– Консул меня не интересует.

– А я? Не советую тебе сбрасывать меня со счетов.

В воздухе начали образовываться волны сверкающей энергии, отчего у меня по рукам побежали мурашки, а браслет заплясал как безумный.

– Перестаньте! – сказал Мирча и махнул рукой; энергия потихоньку улеглась. Мирча забрал у француза склянку и понюхал. – Это вода, Томас, простая вода. – С этими словами он протянул склянку мне.

Я доверяла Мирче, к тому же браслет не проявлял признаков беспокойства.

– Очень хорошо.

– Нет! – крикнул Томас, бросаясь ко мне, но Луи Сезар схватил его за руку.

Я взглянула на Приткина, который жадно глядел на меня.

– Ну, до дна, – сказала я и выпила жидкость. Мирча оказался прав – это была вода, немного соленая, но все же вода. Приткин смотрел на меня, ожидая, когда я начну дымиться. – Ну что, довольны? Или мне повесить на шею еще пару крестов?

– Кто ты? – прошептал он.

Я вернулась к своему креслу, но, увидев, что оно покрыто толстым слоем пыли, уселась на диван, стряхнув с него осколки оконного стекла. Приткину давно пора все понять, поскольку возня с ним уже начала действовать мне на нервы.

– Знаете что? Вы мне до смерти надоели, – честно призналась я, глядя на мага.

– Ты не изменилась, dulceata, – со смехом сказал Мирча.

Приткин взглянул на меня; ярость в его глазах начала гаснуть.

– Ничего не понимаю, – сказал он. – Если ты демон, то не должна пить святую воду. Но ведь ты и не человек, если способна совершать то, что я видел.

Мирча устроился на диване, предварительно вытерев его носовым платком. Затем ласково провел рукой по моей ноге. Это было очень приятно.

– В свое время, маг Приткин, меня учили: «Никогда не говори „никогда“». – Он лукаво взглянул на меня. – Обожаю делать то, чего не может быть.

Луи Сезар вопросительно взглянул на меня, и я кивнула.

– Да, я помню. Если хотя бы минуту меня перестанут пытаться убить, я расскажу вам о Франсуазе.

И я кратко рассказала о своем втором путешествии, стараясь не упускать ни одной подробности; правда, я не стала сообщать о том, что по Вегасу бродит ведьма, родившаяся в семнадцатом веке. Как-то не хочется оказаться запертой в комнате с мягкими стенками.

– Томас рассказывал примерно то же самое, – сказал Луи Сезар, когда я закончила свой рассказ. – Но лично я не помню ничего подобного.

– А это означает следующее, – сказал Мирча и начал загибать пальцы. – Либо Томас и Кассандра лгут по неизвестной причине, либо у них были галлюцинации, либо они говорят правду. Мне кажется, что они не лгут. – Он взглянул на Луи Сезара, и тот кивнул. – Но как могут два человека иметь одни и те же галлюцинации, да еще участвовать в таких событиях, о которых раньше ничего не знали?

– Таким образом, вывод один, – облегченно вздохнув, сказал Луи Сезар. – И этот вывод состоит в том…

– …что они изменили ход истории, – закончил вместо него Мирча.

Глава 11

– Это невозможно, – решительно заявила я. – Я только вижу прошлое и не могу его изменить.

– Пифия теряет силу, – пробормотал Приткин, словно не слыша моих слов. – Но нет. Это невозможно. – Теперь он напоминал маленького смущенного мальчика. – Пифия не может входить в чужое тело, она лишена такой способности.

– Оставим это, – сказал Луи Сезар, всматриваясь в лицо мага. – А не могла Пифия передать свою энергию Кассандре, чтобы она свободно перемещалась во времени и пространстве?

Приткин растерянно взглянул на него.

– Мне нужно посоветоваться с кругом, – дрожащим голосом сказал он. – Я не был к этому готов. Мне говорили, что она обычная мошенница У Пифии есть наследница. Ее сила не должна перейти к этой… девушке.

– Какая сила? – спросила я, решив ковать железо, пока оно горячо.

Нужно было поскорее все выяснить, не то маг снова примется вопить, что я демон.

– Не скажу, – твердо ответил Приткин, качая головой. – Я не имею права этого говорить.

– Ты говорил об этом весь вечер, – сказал Томас и так тряхнул мага за плечо, что тот упал бы, если бы не энергия Мирчи. – А теперь, когда нам нужна твоя помощь, ты отказываешься?

Кисть Томаса почти зажила, на ней виднелся лишь глубокий красный шрам; однако его лицо осталось прежним. Как и характер.

– Я… это очень опасно. Я не могу говорить о таких вещах, не имея на то разрешения.

– Ты говорил, что они знают то, что знаешь ты, – прорычал Томас. – Давай входи с ними в контакт и получай разрешение.

Приткин испуганно оглянулся по сторонам, словно искал помощи. Все молчали.

– Хорошо, я попытаюсь, – сказал он. – Но они захотят меня увидеть. И ее тоже. Такие вопросы быстро не решаются.

– Сколько вам нужно времени? – спросил Луи Сезар, подходя к Томасу.

Вдвоем они выглядели довольно устрашающе. Как, впрочем, и поодиночке.

Приткин решил скрыть свой страх под напускной грубостью. Зря он так сделал. Он явно был не готов иметь дело с вампирами-сенаторами.

– Не знаю. Может быть, несколько дней.

Внезапно голубые глаза Луи Сезара вспыхнули серебристо-серым цветом ртути, а зрачки так расширились, что закрыли белки. Я затаила дыхание, и не я одна. В комнате наступила мертвая тишина; слышалось лишь тяжелое дыхание мага, словно он дышал в микрофон. Мирча отпустил его, и маг упал бы на землю, если бы Луи Сезар не схватил его за рубашку и не швырнул к стене.

Видя, как француз сражается в казино, я думала, что он хороший воин, и только. За свою жизнь я повидала много отличных бойцов и не считала, что даже самая длинная и острая рапира может заменить хороший пистолет. А все потому, что я слишком много времени провела у Тони. Я знала, почему до смерти его боюсь, – он был для меня тем входом, через который я попадала в мир свихнувшихся привидений и жутких подземелий, но у других людей не было моих проблем, и я не понимала, почему его так боятся. Со своими голубыми глазами и ямочками на щеках Тони выглядел этаким благодушным добряком. Потом мне стало ясно, что кроется за его внешностью; Тони был словно торнадо – издалека он выглядит красиво, но затем с дикой яростью обрушивается на город и разносит его в клочья. Я даже подумала: а вдруг именно Тони решил задержать двадцать своих парней, чтобы Томас успел увести меня из казино Данте?