Тьма, — и больше ничего, стр. 52

Голос опять несколько отличался от того, каким Тесс обычно говорила за кота. Она, вздрогнув, взглянула на Фрицика. Тот в ответ удивленно посмотрел на нее своими зелеными глазами, словно спрашивая: Кто, я, что ли?

Тесс захотелось тут же с оружием в сумочке отправиться прямо на Лейсмейкер-лейн. Но вообще-то ей следовало прекратить игру «в детектива» и позвонить в полицию. Копы бы этим и занялись. Так поступила бы прежняя Тесс, однако она таковой больше не являлась. Та женщина казалась ей теперь дальней родственницей — из тех, кому раз в году на Рождество посылались открытки и про которых потом забывали на весь оставшийся год.

Из-за того что ей никак не удавалось принять решение — и потому что у нее все болело, — она пошла наверх, где вновь уснула. Проспав четыре часа, она проснулась с такой ломотой, что едва могла двигаться. Она приняла ударную дозу тайленола и, дождавшись некоторого улучшения, отправилась в видеопрокат «Блокбастер». «Лимоновыжималка» по-прежнему лежала в сумочке. Тесс решила, что отныне всегда будет брать оружие с собой, когда ездит одна.

Едва успев в «Блокбастер» до закрытия, она спросила фильм с Джоди Фостер под названием «Храбрая женщина». Служащий (с зелеными волосами, английской булавкой в ухе и на вид никак не моложе восемнадцати лет), снисходительно улыбнувшись, подсказал, что картина на самом деле называется «Отважная». И еще Мистер Ретро-панк сообщил ей, что за лишних пятьдесят центов она может получить в придачу еще и пакет поп-корна для микроволновки.

— А что, мать твою, живем-то один раз, — ответила она Ретро-панку.

Он бросил на нее удивленный взгляд и, видимо, пересмотрев свое к ней отношение, улыбнулся, сказав, что каждому из клиентов жизнь отведена всего одна.

Дома Тесс приготовила поп-корн, вставила DVD и плюхнулась на диван, подложив под поясницу подушку, чтобы не так болела ссадина. Фрицик перебрался к ней, и они стали вместе смотреть, как Джоди Фостер расправляется с мерзавцами, убившими ее бойфренда. Впрочем, по сюжету Фостер с помощью оружия расправляется еще и с другими негодяями. «Отважная» оказалась из разряда очень даже тех лент, однако Тесс, получив от просмотра истинное удовольствие, сочла, что посмотрела его не зря. И вообще решила, что в течение длительного времени многое пропускала, — например, несколько примитивный, но неподдельный катарсис, даруемый фильмами типа «Отважной». Когда он закончился, она повернулась к Фрицику и сказала:

— Жаль, что Ричарду Уидмарку повстречалась пожилая леди в кресле-каталке, а не Джоди Фостер, а?

Фрицик был на тысячу процентов с ней согласен.

Лежа той ночью в постели, слушая не на шутку разыгравшийся за окном октябрьский ветер и чувствуя у себя под боком свернувшегося калачиком Фрицика, Тесс сама решила: если, проснувшись на следующий день, она будет себя чувствовать так же, как сейчас, то отправится к Рамоне Норвил, а потом, возможно, — в зависимости от того, как все сложится на Лейсмейкер-лейн, — навестит Элвина Штрельке — Громилу. Однако скорее всего, проснувшись, по здравом размышлении она все же позвонит в полицию. Никаких анонимных звонков — она примет все по полной программе. Доказать сам факт изнасилования сорок часов спустя, да еще после бог знает сколько раз принятого душа будет, видимо, трудновато, но других следов насилия на ее теле было сколько угодно.

И еще те женщины в трубе: теперь она стала их адвокатом, нравилось ей это или нет.

Завтра жажда отомстить покажется мне глупостью, похожей на бред людей, страдающих от высокой температуры.

Однако, проснувшись в воскресенье, она по-прежнему была исполнена решимости. Взглянув на пистолет, лежавший на тумбочке возле кровати, Новая Тесс подумала: Я хочу им воспользоваться. Я хочу разобраться с этим сама. И, учитывая то, что мне пришлось пережить, я заслужила, чтобы разобраться с этим самой.

— Но я должна во всем убедиться и не хочу, чтобы меня поймали, — сказала она Фрицику, который поднялся и потянулся, начиная очередной день, на протяжении которого придется то где-то лежать, то есть из своей миски.

Тесс приняла душ, оделась и, взяв желтый блокнот, вышла на залитое солнцем крылечко. Минут пятнадцать она просто смотрела на свой газон, попивая из чашки остывающий чай. Наконец вверху первой страницы она написала: НЕ ПОПАДИСЬ. Все трезво взвесив, она стала делать пометки. Так же как и в ходе рутинной работы, когда писала очередную книгу, она начала медленно, но постепенно набрала скорость.

К десяти часам Тесс жутко проголодалась. Приготовив себе плотный второй завтрак, она съела все до последнего кусочка. Затем отвезла первый фильм в видеопрокат и поинтересовалась насчет «Поцелуя смерти». Этой картины не оказалось, но после десятиминутного поиска она подобрала себе вместо нее «Последний дом слева». Тесс принесла фильм домой и стала внимательно смотреть. В картине несколько человек изнасиловали молоденькую девушку и бросили умирать. Это было так похоже на то, что случилось с ней самой, что она не выдержала и расплакалась. Тесс рыдала так громко, что даже Фрицик убежал из комнаты. Но она все-таки досмотрела фильм до конца и была вознаграждена хорошим финалом: родители девушки убили преступников.

Убрав диск в футляр, оставленный на столике в прихожей, она решила вернуть его завтра, если завтра для нее вообще наступит. Тесс намеревалась остаться в живых, но разве можно что-то сказать наверняка, когда поросшая густой травой извилистая тропка жизни таит в себе множество неожиданностей. У Тесс была возможность самой в этом убедиться.

Время тянулось медленно, особенно днем, и она решила найти в Интернете хоть что-то о проблемах Эла Штрельке, имевшихся у него еще при жизни отца. Найти ей ничего не удалось. Возможно, дело было и в соседском вранье (соседи частенько бывают такими), но Тесс могла предположить и другое развитие событий: корни проблем Штрельке могли тянуться из его детства. В таких случаях имена прессе не сообщались, а судебные процессы (если дело вообще доходило до суда) были закрытыми.

— Но возможно, ситуация и ухудшилась, — сказала она Фрицику.

— С подобными ребятами это часто случается, — согласился кот, что бывало довольно редко (соглашался обычно «Том», Фрицик же тяготел к роли спорщика-провокатора).

— Потом, позже, произошло что-то еще. Нечто более страшное. А мамаша постаралась это скрыть…

— Не забывай про младшего брата, Лестера, — заметил Фрицик. — Он тоже мог сыграть определенную роль.

— Не сбивай меня с толку большим количеством персонажей, Фриц. Мне лишь известно, что меня изнасиловал Эл-Скотина-Громила, а его мать могла быть соучастницей. И с меня хватит.

— А вдруг Рамона его тетка?.. — не унимался Фрицик.

— Заткнись! — прикрикнула Тесс, и Фрицик послушался.

Она прилегла в четыре часа, полагая, что не сомкнет глаз ни на минуту, однако ее требующий отдыха и восстановления организм распорядился по-своему. Она тут же погрузилась в сон, а проснувшись под настойчивое тра-та-та-та настольных часов, была рада, что поставила будильник. Порывистый октябрьский ветерок срывал с деревьев листья и гонял их разноцветными стайками по заднему дворику. Свет приобрел необычное золотое сияние, характерное, казалось бы, исключительно для предвечерних часов поздней осени в Новой Англии.

Поврежденный нос уже не так мучил Тесс — боль уменьшилась до нудного напоминания, но горло по-прежнему болело, а до ванной она скорее доковыляла, чем дошла. Она встала под душ, и когда вышла из кабины, в помещении стоял пар, точно на английских болотах в одном из рассказов о Шерлоке Холмсе. После душа ей стало легче. Паре таблеток хранившегося в аптечке тайленола тоже предстояло внести свою лепту.

Тесс посушила волосы и вытерла небольшой участок на запотевшем зеркале — оттуда на нее посмотрела женщина, взгляд которой был одержим праведным гневом. Отражение стало вновь запотевать, но Тесс хватило времени понять, что она действительно намерена выполнить свой план, невзирая на последствия.