Опасный след, стр. 57
Она справится, как всегда, думал Саймон. А пока, направляя свою энергию и внутреннее напряжение на собак, она умудряется трансформировать все это в радость…
Фиона подошла, провела по влажному лицу тыльной стороной ладони.
— Мне надо принять душ.
— Ты их измотала.
— Это входило в план. — Она протянула руку. — Я так и не спросила, чем ты занимался, пока меня не было.
— Работал. А после работы мы с Джеймсом шатались по стрип-клубам.
— Угу.
— Собак мы брали с собой, — уточнил Саймон, поднимаясь вместе с ней по лестнице.
— Естественно.
— Ньюмен дебоширит, когда напьется.
— Вот дела! — В спальне Фиона вытащила из пакета коробочку, из которой достала баночку со скрабом.
— Если тебе интересны слухи и домыслы, я не думаю, что мы единственные в последнее время отшелушиваемся в душе.
— Уточни.
— Как-то утром я заехал к Джеймсу забрать собак и предложить купить ему что-нибудь из продуктов. На дорожке стояла машина Лори.
— Правда? Ну-ну. Может, она заехала с утра пораньше, как и ты. Я надеюсь, что нет, однако…
— Он вышел, когда я начал загонять собак. И покраснел.
— Ах. — Фиона представила ситуацию и расхохоталась. — Как мило. — Она поставила скраб на полочку, стянула с волос резинку, потрясла головой, и волосы рассыпались розовым золотом, мгновенно приведя Саймона в состояние полной боевой готовности.
— Раздевайся, — приказала Фиона. — Посмотрим, заставлю ли я покраснеть тебя.
— Я не краснею, и я не милый.
— Посмотрим. — Фиона стянула свою блузку, отбросила его протянутую руку. — Эй, уговор есть уговор. В душ.
Может, это был еще один способ сконцентрироваться, перенаправить, заблокировать. Но кто он такой, чтобы жаловаться? Саймон послушно разделся и ступил под душ.
— Твою ванную комнату необходимо отремонтировать и модернизировать.
— Я подумаю. — Фиона сделала круговое движение пальцем. Саймон покорно повернулся и подставил ей спину. Фиона зачерпнула из баночки скраб. — Немного похоже на наждак, но приятно.
Она начала растирать его спину медленными круговыми движениями.
— Текстура, физический контакт, аромат — все это обостряет ощущения. Твоя кожа просыпается и становится более чувствительной. — Эй, эй! — воскликнула она, когда Саймон потянулся к ней, не оборачиваясь. — Я скажу, когда можно. Руки на стену, Дойл.
— На курорте тебя тоже шлифовали голой в душе?
— Нет, я адаптирую процесс к домашним условиям. Ты уже замечательно пахнешь и, мм-мм, такой гладкий. — Фиона прижалась грудью к его спине, шлифуя ниже, гораздо ниже. — Нормально?
— О да.
— Закрой глаза и расслабься.
Его тело оживало под смываемым водой скрабом, губами, языком Фионы. Острое желание грохотало в крови, руки сжимались в кулаки. Пар наполнялся пряным, эротическим ароматом, затрудняя дыхание.
— Фиона.
— Еще немножко, — прошептала она. — Я еще даже не начинала спереди. Я сведу тебя с ума, Саймон. Повернись. — Она встала перед ним на колени. Вода искрилась на ее коже, на облепивших голову волосах. — Я начну здесь и поднимусь выше.
— Я хочу тебя. Уверяю, я готов.
— Ты меня получишь. Но посмотрим, продержишься ли ты, пока я не закончу. Дай мне закончить, можешь делать со мной что угодно.
— Боже милостивый, Фиона. Я уже чокнулся.
— Так и было задумано. Именно этого я сегодня добиваюсь. Но еще рано.
Саймон потянулся к ее рукам, сдавленно хохотнул.
— Даже не думай вывалить эту гадость на мой…
— Для него я придумала другое. — Фиона прижалась к его члену губами и лизала, пока не услышала сдавленный стон. — Ты еще держишься? — прошептала она, растирая его ноги, живот. — Ты продержишься, пока не получишь меня? Не войдешь в меня? Я хочу этого. Доведи меня до исступления, чтобы я уже не держалась на ногах. Я не буду просить тебя остановиться. Делай что хочешь и сколько хочешь.
Она довела его до безумного возбуждения, ее губы заскользили по его животу, груди, а руки все кружили и кружили.
— Вода остывает, — прошептала она. — Нам надо…
Он прижал ее спиной к мокрой стене.
— Тебе придется выдержать это… и меня.
— Уговор есть уговор. — Она судорожно вздохнула и задрожала.
— Шире ноги.
Фиона вцепилась в его плечи, содрогнулась под его пылающим взглядом. Когда Саймон вошел в нее, его глаза вспыхнули еще ярче. Он не церемонился. Ее вскрики эхом повторяли шлепки мокрой плоти о плоть, шипенье холодной воды. Он не остановился, даже когда ее голова безвольно упала на его плечо.
Его собственный оргазм пронзил его и оставил почти без сил.
Он как-то умудрился выключить воду и вытащить Фиону из душа. Она не держалась на ногах, и ему пришлось чуть ли не тащить ее в спальню. Мокрые, бездыханные, они упали на кровать.
— Что ты… — Она не смогла закончить фразу, со свистом вдохнула воздух, откашлялась. — Что ты теперь скажешь о миндале с медом?
— Я куплю целый ящик. — Фиона рассмеялась и вытаращила глаза, когда он оседлал ее. Его глаза еще горели, его большие пальцы поглаживали ее груди. — Я еще не закончил.
— Но…
— Я не закончил. — Склонившись над ней, он поднял ее руки к железным прутьям изголовья. — Так и держись. Тебе нужно за что-то держаться.
— Саймон.
— Что и сколько захочу, — напомнил он и, скользнув ниже, приподнял ее бедра. — И ты не будешь меня останавливать.
Она задрожала, но кивнула: — Да.
18
Вспомнив о необходимости здорового питания, Фиона бросила несколько клубничин в миску с фруктовыми колечками. Она завтракала, прислонясь к кухонному шкафчику. Саймон пил кофе, прислонясь к шкафчику напротив нее.
— Ты нарочно тянешь время. Цедишь вторую кружку кофе и ждешь, когда появятся первые ученики.
Саймон сунул руку в коробку, которую Фиона не успела убрать, выгреб горсть колечек.
— Ну и что?
— Я ценю. Почти так же высоко, как вчерашний секс до коматозного состояния. Но в этом нет необходимости.
— Я буду пить кофе, пока не надоест. — Ради интереса он утопил несколько колечек в кофе. Попробовал. Не так уж плохо. — Я уеду, когда сочту нужным. Если у тебя есть дела — вперед, но одну я тебя не оставлю. Смирись.
Фиона сунула в рот очередную ложку хлопьев, пожевала, пристально глядя на Саймона.
— Знаешь, любой другой сказал бы: «Фи, я о тебе тревожусь, боюсь за тебя и поэтому побуду с тобой».
Саймон утопил еще пару колечек.
— Не вижу никого другого.
— Истинная правда. Может, во мне есть какой-то изъян, но я предпочитаю твой метод. — Саймон топил разноцветные колечки в кофе и выглядел очень раздраженным… и неряшливым. Боже, почему ей это нравится? — Саймон, что нам делать?
— Я буду пить кофе.
— И, используя кофе, как метафору, спрошу: ты собираешься пить его, пока убийца на свободе и, возможно, хочет добавить меня в свою оценочную ведомость?
— Да.
Фиона кивнула, еще пожевала колечки.
— Тогда перестань таскать туда-сюда свой дурацкий рюкзак. Я освобожу тебе место в шкафу, выделю ящик. Если ты здесь спишь, смешно каждое утро выгребать все свои вещи.
— Я здесь не живу.
— Понятно. — Он терпит ради нее неудобства, но не желает пересечь следующую черту. — Ты просто болтаешься здесь и пьешь кофе с колечками-утопленниками.
— Довольно вкусно.
— Я включу их в дежурное меню. И твои ночевки здесь после безумного секса в душе.
— Это была твоя идея.
Фиона рассмеялась:
— И чертовски хорошая идея. Сопутствующие ограничения признаются. Саймон, идиот, оставь же в ванной комнате чертову зубную щетку. Положи трусы в ящик и повесь в шкаф пару рубашек.
— Моя рубашка уже висит в шкафу. Ты ее выстирала, потому что я оставил ее на полу.
— Верно. И если ты оставляешь одежду на полу, она отправляется в стирку и убирается в шкаф, хочешь ты того или нет. Давай договоримся: я разрешаю тебе пить кофе, а ты соглашаешься не таскать туда-сюда свой рюкзак как гарантию личной свободы.