Заговор богинь (Богиня Трои) (ЛП), стр. 29
– Джаки, твой Рашид взял пистолет калибра девять миллиметров и прямо среди ясного дня застрелил Джонсона и его собаку, насмерть застрелил! И если я не ошибаюсь, он стрелял пять раз. Не думаю, что это можно назвать нечаянным убийством.
– Рашид хотел слегка подстрелить горластую собаку Джонсона. А Джонсон совсем одурел и бросился прямо на пистолет, закрывая свою собаку! Что, по моему профессиональному медицинскому мнению, было не слишком умно.
– Да с чего ты вдруг вспомнила о Рашиде? – спросила Кэт ничего не понимая.
– Я хочу сказать, что, если эта малышка Брисеида и ее местные застенчивые белые куклы так уж боятся твоего парня, им, мне думается, было бы полезно совершить маленькое путешествие на северную окраину Талсы и поболтать кое с кем из черных братьев, чтобы те наставили их на ум. Нет, правда, Кэт, Ахиллес действительно может здорово напугать, а?
– Это не Ахиллес, – медленно произнесла Катрина, – В Ахиллесе нет ничего страшного. Он сексуален, и добр, и печален, и одинок. Они боятся берсеркера, и это совершенно правильно. Я видела, как он начал проявляться, Джаки... Он даже еще не полностью овладел Ахиллесом, но это уже было чудовищно.
– Катрина-Мария, он тебя как-то обидел? – Джаскелина мгновенно превратилась в особу, которую Катрине нравилось называть «супермедсестра».
– Нет. Я... э-э... сбежала.
Светлые брови Джаскелины взлетели почти до самой линии пышных волос.
– Ты сбежала? То есть удрала от него, через пляж, и твои титьки при этом тряслись и подпрыгивали?
Катрина взглянула на свою юную грудь.
– Ну, не думаю, чтобы они уж очень тряслись и подпрыгивали. Они просто неестественно крепкие. Но... да, сбежала.
– Значит, ты его изнасиловала из некоего извращенного чувства мести? Знаешь, это, конечно, блестяще, но все равно мерзко с твоей стороны.
– Послушай... Я его не насиловала. Все это было на самом деле просто случайностью.
– А, ну да, как история с Рашидом. Случайное убийство по неосторожности.
– Нет, совсем не так. Я старалась помочь ему расслабиться. Видишь ли, Ахиллес не может спать, по крайней мере столько, сколько необходимо.
– Значит, ты провела с ним сеанс расслабления, потом устроила ему минет... Ты куда более отчаянная особа, чем мне казалось!
– И снова не то! Я не делала ему минета, и я вовсе не отчаянная. Я его загипнотизировала.
– А потом принялась за минет?
– Нет! Я этого вообще не делала! Я с ним поиграла руками. Но сначала сама получила удовольствие, – пояснила Катрина с довольной улыбкой.
– Ты уселась ему на лицо, когда он был под гипнозом? А что, парни могут делать такое, когда находятся в гипнотическом сне?
– Я не садилась ему на лицо! Боже, да что ты за бестолочь такая!
– Ох, умоляю! Я совсем не бестолочь, я медицинская сестра. И для меня все это выглядит как клинический случай. Представь, что ты находишься в кабинете у врача, и рассказывай. Итак, что произошло?
– Я... э-э... я терлась об его... ну, об его писю... – пробормотала Катрина, чувствуя, как начинают пылать щеки.
Джаки откинулась на подушки и разразилась отчаянным хохотом.
– Ох, боже, боже... Ты сказала «пися»!
– Да прекрати ты, наконец! – Кэт толкнула подругу в плечо, – Послушай, я совершенно не собиралась делать ничего такого, но он лежал передо мной совершенно обнаженный, и такой мускулистый, и такой беспокойный, встревоженный... а потом я потрогала его шрамы, а потом его... пенис, – Катрина тщательно выговорила это слово, глядя на Джаскелину, безуспешно пытавшуюся подавить смех, – вдруг поднялся и стал таким твердым, и Ахиллес сказал, что ему хочется, чтобы я продолжала касаться его, вот я и продолжила... И я вовсе не трахала его, потому что боялась, что в нем проснется берсеркер. К тому же, если уж тебя интересуют подробности, он ведь не был на все сто процентов самим собой.
– И не находился в полном сознании?
– Ну, это уж... В общем, это все, что было. Конец истории. А теперь нельзя ли сменить тему?
– А знаешь, вообще-то эта штука с гипнозом и так далее мне лично кажется блестящей идеей. А ты не можешь меня научить, как это делается?
– Черт побери, это совершенно невозможно!
– Ну, тут кто-то поговаривает, что мы в аду, так что, может быть, поищешь другой ответ? Без чертей?
– Нет. И теперь я уже всерьез спрашиваю тебя – как вы с Патроклом провели прошедшую ночь?
– Лично я, в отличие от некоторых, просто спала. А мой белый малыш очень мил, спасибо. По крайней мере, мне так кажется. Когда я утром проснулась, он уже куда-то ушел. Наверное, мне надо бы найти его и проверить, не загрязнились ли у него швы, и сменить повязку.
– Другими словами, Патрокл ночью к тебе не приставал.
– Абсолютно нет.
– Но в твоем «абсолютно нет» звучит некоторая грусть.
– Кэт, ты приписываешь мне собственные желания. Меня совершенно не интересуют такие вот белые мальчики.
– Ох, разумеется. Но он весь такой высокий, и молоди, и мускулистый, и красивый! И сентиментальный Немножко. Кто бы таким не заинтересовался?
– Он белый! А белые парни считают, что у меня слишком большая задница и слишком высокое самомнение.
– Эй, Джаки, но ты-то сама сейчас стала временно тощей белой девчонкой, забыла? Так что остался лишь избыток самомнения.
– Ох, умоляю! Я это категорически отрицаю. Что скажешь, если мы раздобудем какой-нибудь еды, а потом я займусь профессиональными обязанностями?
– Хорошая идея. Я умираю от голода.
– Это все из-за необузданного поведения.
– Знаешь, Джаскелина, твои светлые длинные волосы сегодня утром выглядят довольно растрепанными. Если не возражаешь, я тебе объясню, как с ними обращаться.
– Слишком все это непривычно, – пробормотала Джаскелина, пока Кэт одевалась, – Черт знает как непривычно...
Глава 13
Кэт и Джаки старательно жевали сыр, оливки и что-то вроде жареной свинины и спорили об этической стороне гипноза. Этния пробегала мимо и остановилась, увидев Кэт.
– Что там случилось, Этния? – спросила Кэт, – Куда это все?
– Все мужчины собираются потренироваться на берегу, царевна. Я... я уверена, Ахиллес хотел бы, чтобы и ты туда пришла.
И девушка умчалась прочь.
– Да, прошлым вечером мне тоже показалось, что ему бы этого хотелось, – с самодовольным видом сказала Катрина.
– В самом деле? Ты что имеешь в виду – то время, когда он был без сознания, или уже после?
– И то и другое, – соврала Катрина.
– Ну, тогда идем и проверим, так ли это. Если, конечно, ты не побоишься предстать перед ним, когда он ходит и разговаривает.
Джаки стремительно вскочила на ноги и припустила вслед за служанкой.
– Он и вчера вечером разговаривал, – пробормотала Катрина и скорчила рожицу вслед подруге, но тем не менее отправилась за ней.
– Ну, я хотела сказать, мне было бы интересно посмотреть, по-прежнему ли он под действием твоих дьявольских чар.
Женщины, шедшие в том же направлении, что и подруги, испуганно посмотрели на Катрину и принялись перешептываться, услышав слова Джаскелины.
– Не было никаких чар, балда несчастная! – заявила Катрина достаточно громко, чтобы ее могли услышать сбившиеся в кучку женщины.
А потом понизила голос, обращаясь уже к одной только Джаки.
– Гипнотическое воздействие закончилось, когда он проснулся утром – отдохнувший и, надеюсь, вообще как новенький.
– А что именно он должен помнить о прошедшей ночи?
Катрина усмехнулась.
– Только то, что ему захочется помнить.
– Ох, вот это и есть настоящая чертовщина! – решила Джаки.
– Нет, это просто профессиональное мастерство, – возразила Кэт.
Джаки с сомнением посмотрела на нее, но тут им стало не до перебранки, потому что пришлось карабкаться через дюны. А потом эти песчаные, поросшие травой холмики закончились, и подруги вышли на широкий гладкий пляж, полный...