Богиня роз, стр. 54
- Вот это, - шепнула она.
Уклонившись, она коснулась губами его губ. Астерий был не в силах пошевелиться. Как будто ее поцелуй снова обратил его в камень. Микадо отодвинулась, но лишь чуть-чуть, чтобы увидеть его глаза.
- Какие у тебя теплые губы… - сказала она все так же шепотом.
- А твои… а твои невообразимо мягкие. - Как-то он умудрился выдавить эти слова из судорожно сжавшегося горла.
- Можно мне еще раз поцеловать тебя?
Он знал, что она чувствует, как дрожит его тело от необычного и горьковато-сладкого наслаждения, ведь ее маленькие руки все так же лежали на его плечах. И, не будучи уверен, что совладает с собственным голосом, он просто кивнул в ответ.
На этот раз ее губы задержались на его губах. Огромным усилием воли Астерий подавил приступ обжигающе-острой боли - и просто застыл, глубоко вдыхая. Запах Микадо заполнил все его ощущения, го был аромат роз и специй и теплый запах смертной женщины, и она прикасалась к нему… целовала его… почти что была в его объятиях. И это опьяняло куда сильнее, чем любая магия, имевшаяся в его распоряжении.
- Тебе бы лучше ответить на мой поцелуй, - тихонько промурлыкала Микадо прямо в его губы.
И он точно так же, как видел очень часто в своих человеческих снах, слегка приоткрыл губы и наклонил голову. Когда ее язычок на мгновение коснулся его языка, тело Астерия откликнулось само собой. С гортанным рыком, перешедшим в стон, он уронил паллу, и комочки светящихся нитей рассыпались вокруг них, словно звезды. Его руки обхватили мягкий изгиб ее талии. А Микадо еще сильнее наклонилась, так что ее полные груди прижались к его кожаной кирасе. Он ощутил их тяжелый жар, точно так же, как чувствовал вкус Микадо… Астерий желал ее с такой же пылающей страстью, с какой жгла его бешеная боль. В висках громко стучала кровь, превратившаяся в жидкий огонь, несшийся по всему телу. И ничего не осталось в мире, кроме Микадо - ее прикосновения, ее вкуса, ее жара. Он должен был обладать ею. Даже если боль убьет его, он должен ею обладать! Он должен проникнуть в нее и влить всю вечность ожидания в ее соблазнительное тепло. Ее руки обняли его за плечи, и поцелуй стал глубже. Астерий положил ладонь на ее гладкую спину, а другая его рука скользнула вниз, чтобы обхватить ее неотразимые круглые ягодицы и крепче прижать Микадо к пульсирующей плоти…
Ох, богиня! Он никогда не ощущал ничего более восхитительного, нежели боль, которую он испытывал, прижимая к себе прекрасное тело…
Его оглушенный болью и затуманенный страстью ум не заметил ее первого вскрика. Он услышал лишь второй, потому что Микадо начала вырываться из его рук. Задыхаясь, он заставил себя прервать поцелуй. А потом почувствовал вкус крови. Ее крови. Астерий уставился на губы Микадо. Они были распухшими, посиневшими. И на одной был порез, из которого сочилась кровь. Глаза Микадо округлились, и она тоже задыхалась.
- Нет! - прорычал он.
И, отпустив ее, отступил на шаг, пошатнувшись. И она тоже сделала шаг назад, прислонившись к перилам. Когда ее спина коснулась холодного мрамора, Микадо поморщилась.
- Что я натворил? - выдохнул Астерий.
- Твои когти… - заговорила она неестественно высоким голосом. - Наверное, ты поцарапал меня.
Астерий посмотрел на свои руки. Когти полностью вылезли наружу. Он быстро перевел взгляд на Микадо. «Ох, богиня! Молю, не дай мне причинить ей вред!»
- Позволь взглянуть на твою спину, - попросил он, но как только сделал шаг к ней, Микадо стремительно отшатнулась.
Он остановился, как будто она пронзила его копьем, пригвоздив к месту.
- Я в порядке. Уверена, я в порядке.
Глаза Микадо были полны страха… и чего-то еще. Чего-то… он был уверен, что понял это выражение… это было отвращение. Он слишком хорошо знал такие взгляды. Он видел такие глаза, когда другая Эмпуза отвергла его. Ее глаза тоже говорили, что она боится и ненавидит его. И тогда он медленно, не делая более попыток прикоснуться к Микадо, наклонился и собрал рассыпавшиеся нити, сложив их в паллу. А потом выпрямился и пошел по ступеням и только внизу позволил себе остановиться и оглянуться на нее. А она все так же стояла, прижавшись спиной к перилам, глядя на него ошеломленными глазами.
- Я не хотел причинить тебе боль. Я не прошу простить меня, потому что знаю, это невозможно, но прошу вот о чем: попытайся поверить, что я не хотел ничего плохого. Я бы никогда не пожелал тебе зла.
Со сдавленным рыком он повернулся и исчез в ночи.
Когда он ушел, Микки провела по губам дрожащей рукой и поежилась. Она нащупала языком порез на губе. Надо же, а она и не заметила, когда его зубы натворили такое… Колени у Микки подгибались, и она очень медленно поднялась по лестнице, но в спальню не вошла. Она прошла вдоль балкона и снова спустилась вниз, по ступеням с восточной стороны. К счастью, ей незачем было звать Дафну. Как она и распорядилась раньше, служанки оставили рядом с ваннами пушистые полотенца, чистые хитоны и ночную сорочку, а заодно и мыло, душистые масла и кувшины с вином в большой корзине. Конечно, служанки возражали против такого порядка, заявляя, что их долг - постоянно быть рядом с Эмпузой и выполнять ее желания. Но Микки настояла на своем, требуя, чтобы впредь так было каждый вечер. Она прекрасно знала, что ей захочется искупаться в одиночестве, без зрителей и помощниц… она только не знала, что это произойдет так скоро. Она сбросила хитон, наполнила бокал красным вином и с искренним наслаждением погрузилась в горячую ванну, радостно вздохнув, когда минеральная вода омыла ее спину.
Черт побери, до чего же она перепугалась! Она целовала его, и ей это нравилось. От него пахло как от мужчины, хотя и присутствовал легкий привкус мускуса… нечто столь же чужое, сколь и возбуждающее. А на ощупь… Микки вздрогнула. На ощупь он был просто как камень, только теплый и невероятно сильный… И он желал ее. Отчаянно. Она чувствовала, как напрягались и дрожали его мышцы от ее прикосновений. И конечно, его желание открылось ей в отвердевшей мужской плоти, настойчиво стремившейся к ней… и ее собственное тело откликнулось вспышкой жара и влагой, такой чертовски приятной! Она терлась о него, дразнящее, эротически, наслаждаясь тем, как легко ощущается его тело сквозь тонкий шелк хитона. Низкий громыхающий рык вызывал у нее нервную дрожь. Она делала с ним что хотела! Именно она держала в руках это невероятно мощное существо и заставляла его дрожать! Она прижималась к нему всем телом, как во сне, только это было гораздо лучше. Ей не придется просыпаться в одиночестве и корчиться от оргазма, не приносящего удовлетворения. Он был прямо здесь, рядом с ней. Она могла завладеть им… всем им, целиком…
А потом к наслаждению примешалась боль. Она, конечно же, понимала, что он не хотел выпускать когти.
Глава 27
- Думаю, мы уже сделали немало, особенно для половины рабочего дня.
Микки отряхнула руки и окинула взглядом аккуратные ряды только что получивших удобрение розовых кустов, что окружали храм Гекаты. И подумала, что, если не присматриваться к ним слишком тщательно и не вспоминать о тошноте, которая накатывала каждый раз, когда она оказывалась рядом с нездоровыми розами, сады выглядят почти нормально, особенно в этой части, ближайшей к храму Гекаты. Здесь росли розы всех оттенков лаванды и пурпура, и даже в их прискорбном состоянии они наполняли воздух ароматом. Вода, бившая из огромного фонтана с многоярусными чашами, непрерывно стекала в мраморные желобки, протянувшиеся от его основания во все четыре сектора садов. Нера объяснила Микки, что этот фонтан доставляет воду ко всем розовым кустам. Микки прежде и вообразить не могла бы столь прекрасную ирригационную систему.
- Да, работа продолжается неплохо. И сегодня многие женщины улыбаются и смеются, - сказала Джии.
- Это просто потому, что прошел слух о том, что я намерена навести чары приглашения мужчин в этот мир.
Но Микки при этом улыбнулась Земле. Да, женщины работали отлично и с прекрасным настроением, особенно сегодня. Микки остро ощущала это, потому что нее утро боролась с собственным дурным настроением, которое ей оказалось чрезвычайно трудно скрыть.