Освобожденный любовник, стр. 15

Ви грохнулся ничком, когда приказ был выполнен, сияние тот час же покинуло его, и вернулась агония. Он ждал других ударов, но когда услышал рев толпы, то понял, развлечением дня станет наказание неудачников, а не его.

Когда он валялся в трясине своей боли, пытался дышать дрожащим, избитым телом, он представил, как женщина в белой мантии приходит к нему и обнимает руками. Нашептывая нежные слова, она убаюкивала его и гладила по волосам, успокаивала его.

Он впустил видение. Она была его воображаемой матерью. Которая любила его, хотела, чтобы он был в безопасности, согретый и сытый. Воистину, только ее образ оставлял его в живых, одна она приносила ему покой.

Толстяк наклонился вниз, обдавая Ви своим зловонным дыханием. — Украдешь у меня еще раз, и ты не залечишь то, что я с тобой сделаю.

Солдат плюнул Ви в лицо, затем поднял его и отшвырнул как ненужный мусор подальше от грязной койки.

Прежде чем вырубиться, Ви увидел остальных претрансов, с удовольствием доедавших оленью ногу.

Глава 6

Выругавшись, Ви заглушил воспоминания, его глаза заметались по переулку, в котором он находился, словно подхваченные ветром старые газеты. Черт, он чувствовал себя развалиной. Печать на его Тапперуэре 42 сломалась, и отголоски прошлого просочились наружу.

Бардак. Полный бардак.

Хорошо хоть, что он не знал тогда, какое дерьмо «моя-мамочка-которая-меня-любит». Это ранило бы его сильнее, чем любое пережитое в прошлом насилие.

Он достал медальон Праймэйла из кармана и уставился на него. Ви смотрел на него несколько минут, пока тот не упал и отрекошетил от пола, как монетка. Он нахмурился… и тут же осознал, что его «нормальная» рука сияла и прожгла кожаный шнурок.

Черт возьми, его мать была такой эгоисткой. Она создала расу, но этого ей показалось мало. Ей, черт побери, захотелось потомков.

Мать твою. Он не предоставит ей удовольствия получить сотни внуков. Она облажалась как мать, так с какой стати он должен дарить ей будущее поколение для издевательств?

Кроме того, была другая причина, по которой он не должен становиться Праймэйлом. Он, в конце концов, был сыном своего отца, и жестокость заложена в его ДНК. Как он мог доверять себе в том, что не сорвется на Избранных? Эти женщины были не виновны, и не заслужили того, что будет происходить между их ног, если он станет Праймэйлом. Он не сделает этого.

Ви прикурил самокрутку, поднял медальон и покинул переулок, повернув на Торговую. Ему позарез нужно подраться, пока не взошло солнце.

Он рассчитывал найти парочку лессеров в лабиринте городских улиц.

Это был беспроигрышный вариант. Война между Обществом Лессинг и вампирами имела лишь одно оговоренное правило: никаких сражений на людях. Последнее, в чем нуждались обе стороны — это свидетели и человеческие жертвы, так что сражения, сокрытые от посторонних глаз, были самой сутью дела, а Колдвелл располагал отличной сценой для мелкомасштабных битв. Благодаря массовому переселению в пригороды в 1970-х, в городе хватало темных переулков и нежилых зданий. К тому же, то немногое количество людей, бродивших по улицам, было обеспокоено удовлетворением своих преступных наклонностей. Это означало, что они были заняты, обеспечивая работой местную полицию.

Он шел, держась в стороне от очагов света, проливаемых уличными фонарями и автомобилями. Благодаря холодной ночи на пути встретилось лишь несколько пешеходов, и он в одиночестве миновал бар Макгридер, Скример и новый, только что отрытый стрип-клуб. Потом он прошел мимо закусочной Текс-Мекс 43 и китайского ресторана, зажатого между двумя конкурирующими салонами тату. Через несколько кварталов он миновал многоквартирный дом, где проживала Бэт до встречи с Рофом.

Он уже собирался развернуться и направиться назад, в сердце города, когда резко остановился. Поднял нос. Вдохнул. В ветерке почувствовался запах детской присыпки, но, так как старые склочницы и дети давно сидели по домам, он понял, что враг рядом.

Но было в воздухе что-то еще, от чего кровь стыла в жилах.

Ви расстегнул куртку, чтобы можно было достать кинжалы, и побежал на запах, в сторону Двадцатой улицы. Двадцатая пересекалась только с Торговой, и была окружена офисными зданиями, которые спали в этот час. По мере его приближения к месту по неровному, покрытому грязью асфальту, запах усиливался.

Он почувствовал, что опоздал.

Через пять кварталов он убедился в этом.

Другим запахом была пролитая кровь гражданского вампира, и когда облака рассеялись, лунный свет озарил отвратительное зрелище: прошедший превращение мужчина, в разорванной клубной одежде, был мертв, его тело было искалечено, а лицо изуродовано до неузнаваемости. Убивший его лессер, обшаривал карманы вампира, без сомнений, надеясь найти какой-нибудь адрес, ведущий к еще большей резне.

Убийца учуял Ви и посмотрел через плечо. Лессер был белее известняка, его бледные волосы, кожа и глаза — цвета мела. Большой, сложенный как игрок в регби, этот парень давно вступил в Общество, и Ви понял это не только по давно выцветшей естественной пигментации. Лессер по-деловому поднялся на ноги, поднял руки на уровень груди и кинулся вперед.

Они врезались друг в друга, как машины на перекрестке: лицом к лицу, тело к телу, сила против силы. В начале обоюдного «душевного приветствия», Ви поймал солидный, высекающий из глаз искры, удар. Мгновенье он ничего не соображал, но потом ему удалось вернуть услугу достаточно сильно, чтобы лессер опрокинулся, как волчок. Затем он двинулся на противника, схватил его за шкирку и снова сбил с ног.

Ви любил драться. И он был хорош в «играх на плоскости».

Но лессер оказался маневренным: он вскочил c ледяного асфальта и послал удар, который перетасовал внутренности Ви, как колоду карт. Ви отшатнулся назад, и, поскользнувшись на бутылке колы, подвернул лодыжку и задницей приземлился на асфальт. Позволяя себе отойти от удара, он следил за лессером, который двигался слишком быстро. Ублюдок нацелился на лодыжку Ви, схватив его за ботинок, и дернул изо всех сил своей огромной груди и рук.

Ви завопил, когда его уложили лицом наземь, но сумел отгородиться от боли. Используя вывихнутую лодыжку и руки в качестве рычага, он оттолкнулся от асфальта, подтянул свободную ногу к груди, и со всей возможной силой ответил ударом, попав козлу в колено и выбив сустав. Лессер запрыгал как фламинго, его нога изогнулась под невообразимым углом, и он рухнул на спину Ви.

Они крепко вцепились друг в друга, их бицепсы и предплечья напрягались, пока они катались вокруг и остановились около убитого гражданского. Когда лессер укусил Ви за ухо, он окончательно взбесился. Оторвав себя от зубов лессера, он ударил того в лобную долю, оставив в кости трещину, которая ошеломила ублюдка, и позволила Ви освободиться.

Ну, почти.

Нож вспорол его бок в тот момент, когда Ви вытаскивал ноги из-под гада. Острая, пронзающая боль была словно укус стероидной пчелы, и Ви ощутил, как лезвие прорвало кожу и мускулы прямо под ребрами, справа.

Черт, зацепило кишки, и очень скоро начнутся неприятности. Так что самое время закругляться с дракой.

Ранение побудило к действиям, и Ви обхватил голову лессера, крутанув сукиного сына, словно крышку от бутылки пива. Прозвучавший хруст, когда череп отошел от спинного мозга, походил на звук сломанной надвое ветки, и тело мгновенно обмякло, руки шлепнулись наземь, а ноги замерли.

Когда бушующий всплеск адреналина прошел, Ви схватился за бок. Черт, он покрылся холодным потом, руки тряслись, но нужно было закончить работу. Он быстро обшарил лессера, выискивая удостоверение личности, прежде чем добить гада.

Убийца посмотрел на него, его губы медленно зашевелились:

— Меня… когда-то звали… Майклом. Восемьдесят… три… года назад. Майкл Клошник.