Глубина моря, стр. 19

Но это невозможно. Пока не закончится война.

Может, война скоро кончится? Союзники победили под Сталинградом, и в Северной Африке последовали новые успехи. В июле войска союзников высадились на Сицилии. На Восточном фронте немцы перешли в наступление, но русские остановили их и оттеснили обратно на запад.

Штеффи, Хедвиг Бьёрк и Дженис следили за развитием событий день за днем. Часто к ним присоединялась тетя Марта, чтобы послушать семичасовые новости. Иногда Дженис ловила английскую радиостанцию Би-би-си. Комната наполнялась далекими шумами и обрывками слов на иностранных языках. Время от времени прорывались немецкие голоса, но Дженис сразу же заставляла их замолчать, включая другую радиостанцию.

На Би-би-си репортажи о войне были обстоятельнее и правдивее, так сказала Хедвиг Бьёрк. Шведские власти все еще подвергали новости цензуре в связи с так называемым шведским нейтралитетом.

Быть нейтральным означало не занимать чью-либо сторону. Швеция должна остаться вне войны любой ценой.

Но из шведских рудников на севере шли поезда с железной рудой для немецкой военной промышленности. А через страну в оккупированную Норвегию и обратно проезжали другие поезда, полные немецких солдат. Люди плохо относились к немецким поездам, некоторые требовали остановить их.

— Ты не слышала, что сказал немцам начальник станции в Ольскрокене? — спросила Май.

Май отпустили на две недели из прачечной, где она летом работала. Май и Штеффи спали валетом на кухонном диване. После обеда они ходили на пляж и загорали на скалах. Стояли теплые дни, над морем висела солнечная дымка.

— Нет, и что он сказал?

— Немецкий поезд остановился, и немцы высунули головы в окна. «Это Готе-бург? — крикнули они. — Готебург?» Начальник станции отдал честь. «Нет, гораздо хуже, это Сталинград», — сказал он.

Штеффи расхохоталась.

— Думаю, они тут же втянули свои бошки назад, — весело сказала Май.

— Где ты это услышала?

— Папа услышал на верфи. Кажется, об этом случае печатали в газете. Он сказал, что это правдивая история.

Папа Май знал много всяких историй. В них шла речь о его друзьях-рабочих или о начальниках с верфи, или о ком-то, кого он видел в трамвае, но чаще всего папа Май высмеивал «власти». Смех над теми, в чьих руках была власть, облегчал жизнь тем, кто сам не имел никакой власти.

Штеффи подумала, что с Верой та же история. Она пародировала и насмехалась над людьми, чтобы не бояться их.

— Пойдем искупаемся, — сказала Май.

— Интересно, придет ли Вера? — спросила Штеффи. — Сегодня после обеда она не работает.

— Она теперь долго не покажется в купальнике, — ответила Май.

— Как так?

— Разве ты не видела вчера? — спросила Май. — Как она затягивала пояс, чтобы ничего не было видно?

— Что ты имеешь в виду? Что не должно быть видно?

Май уставилась на нее.

— Стефания, — сказала она. — Ты, конечно, ничего не понимаешь, когда дело касается таких вещей. Но не хочешь ли ты сказать, что ничего не знаешь?

— Не знаю о чем?

Штеффи повысила голос. Ее раздражало, что Май вела себя так самонадеянно и притворялась, что знает о Вере больше, чем она сама. Вера ее подруга, не Май, хотя сейчас они ладят лучше, чем сначала.

— Что она на сносях, — тихо сказала Май. — Это ты должна была заметить?

Не может быть.

— Конечно же, нет, — сказала Штеффи. — Откуда ты это взяла?

Май не ответила. Но Штеффи видела по глазам, что Май знала. Что это не просто так пришло ей на ум.

Веру тошнило. У нее покруглел живот. Она сама сказала, что выглядит иначе. И скрип пружин той ночью в загородном доме.

Штеффи чувствовала себя глупой. Глупой и наивной. Как она не догадалась! Ведь она лучшая подруга Веры.

— Ты уверена?

— Спроси ее сама, — сказала Май. — Не понимаю, почему она тебе не рассказала. Своей лучшей подруге. Я бы о таком рассказала. Хотя со мной такого бы не произошло.

Май сказала это свысока. Словно Вера была чем-то хуже.

— В этом и его вина! — сказала Штеффи.

— Да, да, — согласилась Май. — Не сердись. Пойдем искупаемся.

Глава 23

Идея пришла в голову Май. Было воскресное утро, и тетя Марта собиралась пойти в Пятидесятническую церковь. Она надела синее воскресное платье и стянула волосы на затылке в тугой узел. Напоследок она встала перед зеркалом и закрепила соломенную шляпку с помощью пары шпилек.

Обычно Штеффи сопровождала тетю Марту в церковь. Она делала это, чтобы ее порадовать. Когда они под руку подходили к молельному дому, тетя Марта всегда выглядела такой гордой. Но Штеффи было стыдно. Она ведь не верила тому, что там проповедовалось. Даже пение перестало ей нравиться.

В это воскресенье тете Марте пришлось идти одной. Май предстоял последний день на острове. После ужина Штеффи проводит Май на пароход.

— Собирают ли в церкви деньги? — спросила Май.

Тетя Марта повернулась к ней.

— Да, конечно. В основном на миссионерскую деятельность.

— Я вот что придумала, — сказала Май. — Не обижайтесь! Но я знаю, что вы собираете посылки родителям Штеффи. И что им нужна не только еда, но и одежда. Я считаю, что пожертвования могли бы пойти на это. Ведь все знают Штеффи и Нелли.

Тетя Марта медленно кивнула.

— Идея неплоха. Что скажешь, Штеффи?

Благотворительность. Неужели мало того, что она сама живет на добровольные взносы людей, посылающих деньги в комитет помощи? Неужели придется просить милостыню и для мамы с папой?

Но Штеффи проглотила гордость. Да, это хорошая идея. Скоро наступит осень, а потом снова зима. Они смогли бы купить маме с папой теплые пальто. Возможно, обувь, если смогут собрать талоны на питание, тогда хватит.

— Да, — сказала Штеффи. — Это было бы хорошо.

— Я поговорю с пастором, — сказала тетя Марта. — Посмотрим, что он скажет.

Тетя Марта ушла, а Штеффи с Май вышли в сад. Хедвиг Бьёрк и Дженис, одетые в купальники, сидели за столом и пили утренний чай.

— Здравствуйте, девочки! сказала Хедвиг Бьёрк. — Хотите чашечку чая?

Май выглядела нерешительно. Она не привыкла общаться с учительницей так просто.

— Да, спасибо, — сказала Штеффи.

Она принесла две чашки. Дженис налила чай и положила в каждую чашку сахар. Так принято в Англии — Штеффи уже знала. Один урок английского языка был посвящен правилам чаепития, где Штеффи играла роль хозяйки, пригласившей гостей — саму Дженис и фрекен Бьёрк. Чай, сахар и молоко, булочки и пшеничные лепешки.

Май отхлебнула чай и слегка поморщилась.

— Тебе не нравится чай, Май? — спросила Дженис.

— Не знаю, — сказала Май. — Я думала, он по вкусу напоминает кофе.

— Мы с утра искупались, — сказала Хедвиг Бьёрк. — На пристани. После этого так приятно выпить чашечку горячего чая. Теперь мы прогуляемся по берегу. Пойдете с нами? Заодно соберете береговые растения для гербария.

— Ну, Хедвиг, — сказала Дженис и рассмеялась. — Пусть девочки побудут вместе. Ведь Май сегодня уезжает домой, не так ли?

— Да, — сказала Штеффи. — Лучше мы останемся дома. Мы обещали сварить кофе к приходу тети Марты.

Полчаса спустя Хедвиг Бьёрк с Дженис ушли, переодевшись в шорты и спортивную обувь. Хедвиг Бьёрк несла сумку натуралиста для растений и маленький сачок. У Дженис в сумке через плечо лежала книга.

Штеффи и Май сидели на ступеньках на солнце и провожали их взглядом.

— Я видела их рано утром, — сказала Май, когда Хедвиг Бьёрк отошли на приличное расстояние. — Они купались голышом.

— Я знаю, — сказала Штеффи. — Они делают так каждое утро. Тете Марте это не нравится, но она ничего не говорит. По крайней мере, когда дядя Эверт дома, они прекращают.

— Кажется, они такие хорошие подруги, — сказала Май. — Настоящие подруги, хотя взрослые. Вот бы нам так! Мы могли бы жить вместе. Ты бы изучала медицину, а я ходила бы в Социальный институт. Потом мы бы вместе работали в детском здравоохранении.