Скорая помощь. Обычные ужасы и необычная жизнь доктора Данилова, стр. 42
— Девочки, — вмешалась Елена Сергеевна, — зачем вы зачитываете новой сотруднице инструкции и приказы? Их она прочитает и сама. Вы лучше делайте упор на практические особенности, нюансы, чрезвычайные ситуации. Вот, например… — она замялась, вспоминая имя новенькой, — Инна, что вы будете делать, если у вас врач напьется во время работы? Вечером или в выходной день, когда ни меня, ни старшего врача нет на подстанции?
— Я сниму его с линии… — неуверенно ответила Инна, уставившись на заведующую большими, густо подведенными глазами.
«Девчонка — дура и рохля, — подумала Елена Сергеевна. — Никогда не станет толковым диспетчером».
— Как именно?
— Сообщу на Центр…
— Кому?
— Старшему врачу? — робко предположила Инна.
— Правильно — старшему врачу оперотдела или его помощнику. А что вы будете делать с пьяным доктором?
— Направлю на экспертизу…
— Куда? Как?
— Ну…
— Хорошо, а что вы сделаете с бригадой? Там же остаются водитель и фельдшер.
— Сниму с линии, — твердо ответила Инна.
— Зачем? — ужаснулась Елена Сергеевна. — Там же фельдшер и водитель! Пусть дорабатывают смену фельдшерской бригадой.
— Пусть, — покорно согласилась Инна.
— А если у вас, Инна, одна из машин сломается по дороге на вызов, то как вы будете действовать?
— Пошлю свободную машину, если такая будет забрать бригаду. Водитель вызовет аварийку, то есть техпомощь… Бригаду рассажу по другим машинам…
— А что еще? Что вы сделаете в первую очередь? — настаивала Елена Сергеевна.
— Сообщу на Центр?
— Да оставьте вы в покое Центр! — рассердилась Елена Сергеевна. — Подумайте головой!
— Не знаю… — растерялась Инна.
— В первую очередь вы передадите вызов, на который ехала сломавшаяся машина, другой бригаде! — Елена Сергеевна отчеканила каждое слово, чтобы смысл сказанного надежно закрепился в голове Инны.
«Нет, это не подарок! — заведующая укрепилась в своем мнении. — Туго соображает!»
— Отрабатывайте ситуации! — Елена Сергеевна покинула диспетчерскую.
За плотно закрытой дверью кабинета старшего врача царила тишина. Заведующая с трудом подавила желание резко открыть дверь и посмотреть, чем занят Дмитрий Александрович. Не стоит устраивать цирк на подстанции…
Дверь в кабинет старшего фельдшера по обыкновению была распахнута настежь. Надежда редко закрывала ее, утверждая, что при закрытой двери в ее кабинетике становится тесно и душно. Сидя за столом, старший фельдшер раскладывала пасьянс из выписанных сотрудниками рецептов, по которым списывались медикаменты.
Увидев заведующую, Казначеева обрадованно воскликнула:
— Елена Сергеевна! Легки на помине! — фамильярный намек, скрытый в этой фразе, неприятно покоробил Новицкую, но она не подала вида. — Полюбуйтесь-ка, как выписывает рецепты наш новый доктор.
Заведующая вошла в кабинет и взяла рецепт, протянутый старшим фельдшером:
— Действительно, Надежда Константиновна, — согласилась она, рассматривая каракули Старчинского. — Го ли промедол выписан, то ли преднизолон, то ли вообще полиглюкин. И все цифры похожи на семерки. Оставьте, пусть перепишет. Я с ним поговорю.
— Дмитрий Александрович с ним уже разговаривал по поводу карт, — доложила Казначеева.
— И как?
— Карты стал писать разборчивее, рецепты — по-прежнему.
— Я поговорю с ним.
— А то ведь попадутся такие каракули на глаза Госнаркоконтролю — хлопот не оберемся!..
Против ожидания разговор с Прыгуновым вышел коротким и результативным.
— Я прекрасно знаю, что представляет собой Кочергин, — скривился Прыгунов, стоило только Елене Сергеевне затронуть больную тему. — Если бы у меня или у Валерия Иосифовича, не говоря уже о главном враче, сложилось бы мнение, что Кочергин потянет, то он бы сидел сейчас в вашем кресле, Елена Сергеевна. Но взять и вот так сразу вышвырнуть его вон, мы не можем. И перед людьми неловко, и по судам он нас всех затаскает. Нужно решать вопрос по справедливости и согласно Трудовому кодексу. Вы улавливаете мою мысль, дорогуша?
«Дорогуша» означало высшую степень расположения. Смысл же сказанного Прыгуновым был таков: «Хочешь избавиться от Кочергина — сама ищи или создавай причины».
— Улавливаю, Борис Ефимович, — улыбнулась Новицкая. — И сделаю все, как подобает.
— Только уговор — у меня никого не сманивать! — Прыгунов откинулся на спинку огромного пижонского кожаного кресла и погрозил Елене Сергеевне пальцем, идеальной ухоженности которого позавидовала бы любая женщина. — Ищите старшего врача в своей епархии. Кстати, насплетничаю. Кажется, вам симпатизирует Михаил Юрьевич! Ну-ну, не краснейте, хотя вам это очень идет, лучше скажите — чем вы его прельстили?
— Да мы практически незнакомы! — изумилась Елена Сергеевна. — Я его видела только во время совещаний и визитов на нашу подстанцию…
«Испорченный телефон» всегда работает с искажениями, на то он и испорченный. Главный врач посоветовал своему заместителю налаживать работу не тасуя кадры, тот сказал Прыгунову дословно: «главный не рекомендовал снимать только что назначенную заведующую», ну а в мозгу Прыгунова эта фраза зазвучала по-новому, наполнившись совершенно другим смыслом.
— Хитрите! — понимающе вздохнул Борис Ефимович. — Прячете карты в рукаве… Ну вам, Елена Сергеевна, виднее.
Новицкая ответила многозначительной улыбкой, не став разубеждать проницательного Бориса Ефимовича дальше. Если человеку хочется заблуждаться, то зачем ему мешать? Главное — ей разрешили вырвать с корнем больной зуб. Остальное — неважно.
— В следующую среду я уезжаю на три дня в Питер, — сказал на прощанье Прыгунов. — За меня останется Свиньина.
В Санкт-Петербурге должна была состояться всероссийская научно-практическая конференция, посвященная реформированию «скорой помощи».
— Счастливой поездки, — пожелала Елена Сергеевна.
Она тоже с удовольствием съездила бы на конференцию — прогулялась бы по Невскому, повидалась бы кое с кем из однокурсников и просто отвлеклась бы
от этой повседневной рутины, ежедневной нервотрепки, но ее не включили в список делегатов от московской «скорой».
«Было бы весело отправить на конференцию Саркисяна и Чугункина, — подумала Новицкая. — О, они бы там развернулись!»
Глава пятнадцатая
Б0Г ЛЮБИТ ТРОИЦУ
— Значит, нам с тобой укажут на дверь, так?
— Ты о чем, Петрович? — не понял Данилов.
Они только что выехали из гаража. Ферганский бульвар, пять, второй подъезд. Повысилось давление у женщины семидесяти двух лет.
— О реформе «скорой помощи»! — ответил Петрович. — У нас вся колонна гудит. Говорят, что врачей и водил со «скорой» погонят на хрен, а оставят одних фельдшеров. С правами. Ты мне только скажи, как он, фельдшер, одновременно будет и машину вести, и капельницу налаживать? Или они надеются многорукими индейскими богами штат укомплектовать?
— Индийскими.
— Что — индийскими?
— Индийский бог Шива многорукий.
— А! И правду говорят, что все станции и подстанции разгонят, а бригады будут при приемных отделениях стационаров?
— Примерно так.
— Ну дела! Слышь, Вер, скоро уступлю тебе баранку!
— Не торопись, — осадил Данилов. — До этого еще Долго. Проект станет экспериментом, эксперимент будет долго обсуждаться, потом его начнут поэтапно внедрять… Напрасно ты со своими коллегами паникуешь, тем более что работа для водителей есть всегда.
— Не скажи, — вздохнул Петрович. — Развелось нашего брата как собак нерезаных…
— Потом врачебные бригады останутся, — добавил Данилов. — Только использоваться они будут по профилю, а вот на улицу будут выезжать исключительно фельдшеры.
— Скажешь — что бог не делает, все к лучшему?
— Доживем — увидим, чего раньше времени волну гнать. Я спокойно ожидаю перемен. Понравится — останусь. Не понравится — уйду.
— Куда?