Вкус пепла, стр. 55

~~~

Фьельбака, 1926 год

Двухлетки страшно расшумелись у нее за спиной, и Агнес раздраженно цыкнула на них. Она еще никогда не встречала таких хулиганистых мальчишек. Конечно, это все из-за того, что они так часто пропадают у Янссонов и научились от тамошних огольцов безобразничать, подумала Агнес, предпочитавшая закрывать глаза на то, что соседка, можно сказать, вынянчила ее сыновей, как своих, с шестимесячного возраста. Теперь-то уж, после того как они переедут в город, все пойдет по-другому. Сидя на подводе, которая перевозила домашний скарб, Агнес с удовлетворением оглянулась назад. Она надеялась, что навсегда распрощалась с убогим бараком и сделала первый шаг навстречу той жизни, которой заслуживает. По крайней мере, там вокруг будут нормальные люди, что-то происходит и чувствуется какое-то движение. Дом, который они сняли, выглядел довольно неказистым, хотя комнаты были и посветлее, и почище, и на несколько квадратных метров просторнее, чем те, которые им достались в бараке. И стоял он не на отшибе, а в самом городке. Сходя с крыльца, ей уже не придется месить ногами глину, у нее появятся знакомые, общаться с которыми будет гораздо интереснее, чем с простоватыми женами каменотесов, которые только и знают, что рожать детей. Наконец-то у нее будет возможность водиться с людьми более широкого кругозора. О том, насколько этим людям будет интересно водиться с нею, ставшей одной из этих самых, презираемых ею жен каменотесов, Агнес предпочитала не задумываться, а возможно, ей даже не приходило в голову, будто кто-то может не заметить, что она им не чета.

— Юхан, Карл! А ну-ка потише! Сидите смирно, а то свалитесь с воза, — сказал Андерс, обернувшись к мальчикам.

Агнес, как всегда, подумала, что он слишком мягко делает им замечания. Она бы на его месте прикрикнула гораздо строже и не только выбранила, но и прибавила бы хорошую оплеуху. Но во всем, что касалось мальчиков, муж был непоколебим. Никто не смеет поднимать руку на его сыновей. Однажды он застал ее врасплох, когда она дала пощечину Юхану, и ей тогда так за это попало, что она больше не смела этого делать. Во всем другом она могла добиться от Андерса, чего хотела, но когда речь заходила о Карле и Юхане, тут уж последнее слово всегда оставалось за ним. Даже имена для них он выбрал сам. Имена, которые годились для королей, годятся и для его мальчиков, сказал он ей. Агнес на это только фыркнула. Но вообще-то ей было совершенно безразлично, как назовут мальчишек, так что раз ему так нравится, то пускай!

Больше всего Агнес радовалась избавлению от этой беспокойной особы Янссон. Разумеется, для Агнес было очень удобно, что та, бог весть почему, добровольно возилась с мальчишками, но в то же время укоризненные взгляды этой женщины действовали ей на нервы. Можно подумать, что ты в чем-то хуже других, если не считаешь, что подтирать детям задницы — смысл твоей жизни!

Подвода не могла подъехать к самому крыльцу домика, расположенного на склоне одного из холмов, что спускались к морю, и пришлось переносить пожитки на руках. Андерсу понадобилось сделать несколько ходок, чтобы перетащить колченогую мебелишку, Агнес же сначала поздоровалась с хозяином, который сдавал им дом, а затем вступила в свое новое жилище. Разве думала она когда-нибудь, что две крошечные комнатенки в маленьком домишке покажутся ей когда-то ступенькой вверх, означающей улучшение жизненных условий! Однако по сравнению с мрачным бараком новое жилище было в ее глазах настоящим дворцом.

Шурша юбками, она переступила порог и с удовольствием отметила, что прежние жильцы оставили после себя чистоту и порядок. Она терпеть не могла жить в грязи, но тесная барачная комнатенка не вдохновляла ее на уборку, да и полученное воспитание к тому не располагало. Но если она выпросит у Андерса денег на хорошенькие занавески и добьется, чтобы этот жадина купил ковер, то квартирка приобретет вполне презентабельный вид.

Прошмыгнув мимо нее в дверь, мальчики ворвались в дом и начали носиться по пустым комнатам как ошалелые. У Агнес все закипело внутри, когда она увидела, как они повсюду оставляют следы грязных ботинок.

— Карл! Юхан! — заорала она, и мальчики замерли, оцепенев от страха.

Едва удержавшись, чтобы не отвесить сыновьям по оплеухе, она схватила обоих за локти, выволокла на улицу и ущипнула каждого за плечо, с удовольствием отметив, как их лица сморщились от плача.

— Папа! — захныкал Карл, и тут же к нему присоединился Юхан:

— Хочу к папе!

— Да замолчите вы! — зашипела на них Агнес, беспокойно оглядываясь.

Не хватало только осрамиться в первый же день. Но мальчики уже не могли остановиться и дружно ревели:

— Папа!

Агнес заставила себя дышать глубоко и ровно, чтобы овладеть собой и не сорваться. Дети разошлись и завопили еще громче.

— Карин! Хотим к Карин! — стали они кричать, бросившись на землю и колотя по ней пятками и кулачками.

Плаксы несчастные! Точно такие же тряпки, как их отец! Это надо же: какая-то деревенская баба им милее родной матери! Агнес почувствовала, как нога сама просится двинуть носком ботинка прямо в мягкий живот, но тут на выручку подоспел Андерс — явился не запылился!

— Что тут у вас происходит? — спросил он на певучем наречии своего родного Блекинге, и мальчики моментально вскочили с земли:

— Папа! Мама злая!

— Ну что такое стряслось? — спросил он безнадежным тоном, бросив на Агнес укоризненный взгляд.

Она мысленно обругала его. Даже не зная, что случилось, он заранее встал на сторону сыновей! Она не потрудилась ничего объяснить, а молча повернулась и ушла в дом убирать глину, которую мальчишки натащили в комнаты. За спиной она слышала приглушенные всхлипывания. Близнецы рыдали, уткнувшись в отцовскую куртку. Каков папенька, таковы и сынки!

~~~

Она позвонила в библиотеку, сказала, что больна, и отпросилась на весь понедельник. Тело девочки было найдено всего лишь неделю назад, а ей казалось, что с тех пор прошло несколько лет. Она слышала, как на кухне гремит посудой Кай, и знала, что это теперь только вопрос времени. Действительно, все случилось так, как она думала.

— Моника-а-а! Где у нас кофе?

Она прикрыла глаза и, набравшись терпения, ответила:

— В шкафчике над плитой стоит банка.

И добавила, не удержавшись:

— Там же, где она всегда стояла последние десять лет.

В ответ из кухни послышалось ворчание. Моника со вздохом встала и отправилась туда сама. Лучше уж пойти и помочь. Ну как взрослый человек может быть таким беспомощным? Как ему удавалось руководить большим предприятием с тридцатью служащими — это вообще выходило за рамки ее разумения.

— Дай я, — сказала она и выдала ему банку.

— Что это с тобой? — отозвался Кай все тем же раздраженным тоном.

Стараясь успокоиться, Моника набрала в грудь побольше воздуха и подала ему мерку. Он стал насыпать кофе. Не стоило ко всему прочему еще и затевать ссору с Каем.

— Ничего, — тихо ответила она. — Просто я немножко устала. И мне неприятно, что здесь была полиция и разговаривала с Морганом.

— Подумаешь, что в этом такого? — Кай уселся за стол в ожидании, когда ему подадут кофе. — Как-никак он же взрослый мужчина, хотя ты и не хочешь это признавать.

— Тебе ли не знать, как трудно такие вещи даются Моргану. Где ты только был все эти годы? Ты что, не участвовал в жизни этой семьи?

Раздражение снова закралось в нее, и она порывистыми движениями стала отрезать куски от сладкого рулета.

— Я так же участвовал в жизни этой семьи, как и ты. Благодарю покорно! Но в отличие от тебя я не согласен был цацкаться с Морганом и таскать его от одного мозгоправа к другому! Ну и что это дало? Теперь он сидит в своей берлоге целыми днями и с каждым годом все больше и больше чудит.

— Не цацкалась я с ним, — процедила Моника сквозь зубы. — Я старалась дать нашему сыну все лучшее, что может предложить медицина, учитывая, с чем ему приходится бороться. Если ты предпочел не замечать его, это твое дело. Если бы ты отдавал ему хоть половину того времени, что тратишь на тренировки…