Три метра над небом, стр. 45
– Мне же больно!
– Здесь нельзя, это комната Джулио. Придет еще…
– С ним Полло. Я его построил на эту тему. Это безумное чадо с места не сдвинется. Даже с дивана не сойдет.
Стэп снова осыпает поцелуями ее грудь, она перебирает ему волосы, отдаваясь ласкам.
– Джулио хороший мальчик. Это ты – безумное чадо.
Полло сходил на кухню, сделал себе бутерброд, прихватил холодного пивка и поглощает их. И тут Джулио встает с дивана.
– Ты куда?
– К себе в комнату.
– Сиди тут.
– Нет, я хочу к себе.
Джулио встает, но Полло хватает его за красный свитерок и подтаскивает к себе. Джулио вырывается. Полло прижимает его локтем к дивану. Джулио захныкал:
– Пусти, пусти меня!
– Ну перестань, сейчас же мультики начнутся!
– Неправда!
Джулио снова уставился в телевизор, но, увидев там спортивного комментатора, разревелся. Полло отпускает его.
– На, попробуй. Это очень вкусно, это пьют только большие.
Джулио немного заинтересовался. Обеими ручонками он хватает банку пива и отпивает глоток.
– Фу, противно. Горько.
– А посмотри, что у дяди Полло есть…
И вот Джулио, сидя на полу, радостно забавляется, подбрасывая розовые шарики, подаренные дядей Полло. Тот глядит на мальчика с улыбкой. В сущности, как мало надо ребенку для счастья. Какая-то парочка презервативов. Все равно сегодня вечером они Полло не понадобятся. В спальне тоже вроде все тихо. И Стэпу они тоже не нужны, хихикает Полло. От скуки он решает кое-куда позвонить.
В полумраке комнаты полной игрушек Стэп гладит ее по спине, по плечам. Проводит ладонью по руке, подносит запястье к лицу и целует. Скользит губами по коже. Глаза Баби закрыты, она вся отдалась вздохам. Стэп разжимает ей ладонь, целует и кладет себе на живот. И грубо вырывает ее из грез. Баби испуганно замирает. Так, понятно. Но я не могу… Я же никогда… Я что-нибудь не так сделаю. Стэп покрывает нежными поцелуями ее шею, ямку за ушком, губы. А уверенные, спокойные, искушенные руки накатывают на нее подобно волнам, выбрасывая на дикий пляж жертву прекрасного кораблекрушения.
Подхваченная дыханием страсти, она очнулась. Сдвинув ладонь с прежнего места, начинает его ласкать. Стэп успокаивающе прижимает ее к себе. Баби продолжает. Пальцы легко скользят вниз по его коже. Она чувствует подушечками крепкие мышцы на животе. Каждый шаг – как в пропасть, как в бездну, так невероятно, невозможно его совершить. Но – надо, надо, и она, затаив дыхание, бросается в эту пропасть. Пальцы запутались в мягких волосках, движутся все ниже, к джинсам, к пуговице – первой во всех смыслах. Неожиданно, непонятно почему, она вспоминает о Паллине. Она-то больше знает и умеет. Как я ей об этом расскажу? Знаешь, у меня не получилось, я просто не смогла. Эта мысль придает ей смелости и подталкивает к действиям. Она расстегивает джинсы. Золотистая пуговица с легким шорохом вылетает из петли. В комнате так тихо, что этот звук достигает ее ушей. Ну вот и все. Она выдыхает. Дальше будет проще. Рука уверенно расстегивает вторую, третью пуговицу, края джинсов все расходятся и расходятся. Стэп, откинув голову, чуть отдаляется от нее. Она тут же снова прижимается к нему, испуганно прячась в поцелуе, застыдившись оттого, что он отодвинулся. Вдруг – какой-то шум. Хлопают двери.
– Что там такое?
И как по волшебству, очарование рассеялось. Баби приподнимается на локте.
– Что там?
– Откуда я знаю? Иди ко мне, – Стэп притягивает ее к себе.
Снова шум. Что-то разбилось.
– Блин, убивают там кого-то, что ли?
Баби вскакивает с кровати, одергивает юбку, застегивает блузку и выбегает из комнаты. Стэп валится на кровать с раскинутыми руками.
– Чтоб ему сдохнуть, этому Полло!
Застегивает джинсы и идет в гостиную. А там такое!..
– Что за херня?..
Тут вся компашка. Банни и Хук борются на ковре. Рядом с ними разбитая лампа. Скелло сидит на диване с ногами, поглощает чипсы и смотрит «Секс в большом городе». Луконе посадил на колени ребенка и дает ему покурить косяк.
– Стэп, гляди, какая у него мордочка недовольная!
Баби коршуном набрасывается на Луконе, вырывает у него из рук косяк и тушит его в пепельнице.
– Вон! Вон отсюда, сейчас же!
На крики из кухни приходят Дарио с каким-то парнем, в руках у них пиво. Появляется и Сицилиец с девкой. Лица у них раскраснелись. Стэп думает: мы с Баби даже не начали, а они уже все успели. Хорошо им! Баби толкает всех к двери.
– Пошли все вон отсюда!
Они не упираются, довольные, а беспорядок от этого только увеличивается.
Стэп бросается ей на помощь.
– Давайте-давайте, валите отсюда, – последним он выпихивает Полло. – С тобой я еще поговорю.
– Но я только Луконе позвал, это он всех остальных притащил.
– Заткнись, – Стэп поддает ему под зад и выпихивает из дверей.
Затем возвращается помочь Баби.
– Посмотри, что они наделали!
Лампа разбита, диван залит пивом. Чипсы разлетелись по всей комнате. У Баби на глазах слезы. Стэп не знает что сказать.
– Прости. Я помогу тебе прибрать.
– Спасибо, не надо, я сама.
– Ты злишься?
– Нет. Но все равно уходи. Скоро вернутся родители.
– Тебе точно не надо помочь?
– Точно.
Они торопливо целуются. Баби закрывает дверь, Стэп спускается. Оглядывается. Никого. Садится на мотоцикл, заводит мотор. Но тут из-за спины вылетает машина со всей компанией. В ночи взметается хор голосов: «Нянька, нянька, нянька – молодец!» и аплодисменты. Стэп спрыгивает с мотоцикла и несется за Полло.
– А чего на меня-то?! Это все Луконе!
– Урою, говнюк!
– Ты там все равно ничего не делал, только сопли по столу размазывал!
Бегут дальше по улице, издали доносится смех остальных дружков, из окон выглядывают сонные жильцы.
Баби собирает осколки лампы, выбрасывает их в мусорное ведро, подметает пол, чистит пятно на диване. Наконец, устало выпрямившись, оглядывает комнату. Что ж, могло быть и хуже. Скажу, что лампу я уронила, когда играла с Джулио. А уж он меня не выдаст. Спит, укуренный, без задних ног.
46
На следующее утро Стэп, проснувшись, идет в спортзал. Но не тренироваться. Он кого-то ищет. И находит. Его зовут Джорджо. Это паренек лет пятнадцати, который бесконечно восхищается Стэпом. Он такой не один. Все приятели Джорджо смотрят на Стэпа как на божество, он их миф, их идол. Они знают всё, что с и им происходило, всё, что о нем рассказывают и старательно поддерживают легенду о своем божестве. Джорджо – преданный поклонник. Он единственный, кому Стэп может поручить такое дело, не боясь при этом быть осмеянным. В том числе и потому, что там, где не хватит восхищения, в дело вступит ужас.
И вот Джорджо в школе Фальконьери. По стеночке, крадучись, обходит коридоры и просачивается в 3 «б» – в класс, где учится Баби. Урок проводит Джаччи, но она почему-то молчит. Баби онемела от удивления. На парту ложится огромный букет алых роз. Улыбаясь, она читает записку:«Мои друзья, конечно, просто кошмар, но обещаю тебе, что сегодня вечером на ужине у меня дома мы будем только вдвоем. Тот, кому все равно».
Новость тут же облетела всю школу. Такого еще не случалось ни с кем. А когда Баби спускается по ступенькам с этим огромным букетом, улетучиваются последние сомнения. И все только о ней и говорят. Даниела чуть не лопается от гордости за сестру. Раффаэлла злится пуще прежнего, и Клаудио получает очередной нагоняй.
Стэп убирает на место сборник комиксов Пациенца, когда в дверь звонят. Это Паллина.
– Сначала я работала сводней, теперь почтальоном… Интересно, что будет дальше?
Стэп смеется, забирает у нее пакетик, и она уходит. В пакете – фартук в розовый цветочек и записка:«Я согласна, но при условии, что ты будете готовить сам, и лучше всего в моем фартуке. P.S. Я приду только в половине девятого, а то родители засекут».