Большой прощальный поцелуй, стр. 14

Мими провела кончиком языка по губам.

– Не могли бы вы сказать еще одну вещь? Как они вели себя? Я имею в виду по отношению друг к другу. Могли бы вы сказать, что они были любовниками?

Она сунула деньги в карман своего фартучка.

– Мне трудно ответить на такой вопрос, мисс. Они вели себя как старые друзья. Она иногда называла его "дорогим", он звал ее "моя милая". Но она обращалась так к большинству мужчин. А если судить по каким-то цифрам и расчетам, которыми она и Моран покрывали обратную сторону меню и даже бумажные салфетки, у меня сложилось впечатление, что, хотя они и проверяли качество кроватей в своем номере, для них это дело было второстепенным. Скорее они были "деловыми партнерами".

– Так, – снова протянул Кейд, – а какого рода делом они занимались, вы не догадываетесь?

Та пожала плечами.

– Вот этого я не могу сказать. Но опять-таки у меня сложилось впечатление, что они имеют какое-то отношение к земельному участку на Баратории-Бей.

Кейд положил деньги на поднос по счету, поднялся и взял свою фуражку.

Мими встала одновременно с ним.

– Назад, на судно, – сказал он ей.

9. Разговоры в городе

На небе были одни звезды, без луны. Прошло двенадцать лет с тех пор, как Кейд плавал по реке в ночное время. Некоторые ориентиры на берегах изменились. Было трудно идти без огней. И опасно. Один раз он едва не напоролся на бревно, которое несло в залив. В другой раз ему чудом удалось увернуться от торгового судна, которое по известной только ему одному причине отклонилось от курса.

Миновав скопление огней на западном берегу, которое, как надеялся Кейд, было Венисом, Кейд почти заглушил моторы и практически поплыл по течению. Ему надо было продумать, как разумнее всего действовать дальше.

Можно прямиком идти до места, свернув в мало используемый проход, начинающийся южнее Вениса и заканчивающийся в Вест-Бее. Это сократило бы дорогу и сэкономило топливо. Можно остановиться в Бей-Пэрише и попытаться заполнить баки для долгого перехода до Гранд-Айлса. Можно также сперва разобраться, каково его положение с точки зрения закона, выяснить, что предпринял Токо после исчезновения Джо Лейвела и его собственного поспешного отъезда с Мими на борту.

Он едва различал в сумерках лицо девушки, стоявшей рядом с ним. Чтобы уберечь новое платье, босоножки и колготки, она снова надела его брюки и рубашку. Держалась она превосходно. Чем ближе узнавал ее Кейд, тем больше она ему нравилась. В ней все было естественно, никакого притворства и позерства. Мими могла быть или за или против. Ее страшно расстроила неудача в Новом Орлеане, но она обошлась без обычных женских слез. Ни разу не застонала, не охнула и не вскрикнула во время опасного перехода по реке. Не задавала глупых вопросов. Когда он ей сказал, что намерен отправиться в Бараторию-Бей и объясниться начистоту с Мораном и Джанис, она приняла его решение без колебаний и сомнений. У нее на родине было принято подчиняться мужчине.

Он сказал:

– Вот думаю, стоит ли сделать остановку в Бей-Пэрише и пополнить запасы горючего.

– Его не хватит, чтобы добраться до этой Баратории?

– Хватит. Если не попадем в заваруху.

– В заваруху?

– В шторм.

– Надвигается шторм?

– Не знаю, – устало ответил он. – В это время года они часто бывают в наших краях, но пока слишком темно, штормовые предупреждения для небольших судов не видны, а при сложившихся обстоятельствах спрашивать у Береговой охраны неразумно.

Мими все же доказала, что она самая обыкновенная женщина, задав свой первый глупый вопрос:

– Почему?

– По двум причинам, – добродушно объяснил Кейд. – Первая: ты в стране нелегально. Забыла? Вторая: существует небольшое дельце о трупе, сброшенном в воду. Насколько я понимаю, меня могут обвинить в убийстве.

Тем не менее он решил остановиться в Бей-Пэрише и увеличил скорость. Он не ошибся: огни на западном берегу обозначали Венис. Теперь показались и огни Бей-Пэриша. Кейд подобрался к берегу настолько близко, насколько позволяла безопасность, и бросил якорь. Судно закачалось на одном месте и остановилось, повернувшись носом по течению, поднимаясь и опускаясь на волнах.

– Отсюда я доберусь вплавь, – пояснил он Мими. – Не побоишься остаться на судне одна?

Она мотнула головой.

– Нет. Мне было очень страшно всю обратную дорогу. Но это не имеет значения. Вы КАПИТАН. И я останусь там, где прикажете.

Кейд ласково потрепал ее по плечу и тут же пожалел об этом. Ее тело притягивало его, как магнит. До Баратории-Бэй был еще долгий путь, чертовски долгий. Он надеялся, что сумеет держать себя в руках. А там видно будет.

Он завернул пистолет в промасленный шелк и сунул в боковой карман брюк.

– Я не должен пробыть слишком долго, вернусь сразу же, как только выясню обстановку и добуду горючее.

Вода выглядела черной, маслянистой и почему-то зловещей. Он понял, что чувствовала Мими, плывя к берегу. К тому же ей пришлось преодолеть стремнину.

Какое счастье, если тебя любит такая девушка, как Мими!

В последнюю минуту он протянул ей фонарик.

– Если я не смогу отыскать в темноте лодку, я окликну тебя. Тогда мигни фонариком, направив луч в воду к берегу, но один раз. Ясно?

– Сделаю все, что прикажете, – ответила она. Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

– На счастье.

Кейд прижал ее к себе крепче и продержал в своих объятиях дольше, чем было необходимо. Получилась настоящая пытка. Так было только в его сладких мечтах о Джанис.

Мими деликатно высвободилась из его объятий.

– Мне не следовало этого делать.

Он стоял, борясь с собой. Он не опасался ее ножа. Он мог бы вышвырнуть его за борт, и Мими лежала бы на спине прежде, чем сказала бы "Каракас". Он мог бы взять ее на одной из коек, прямо на палубе или прижав к борту. В любом месте она дала бы ему то облегчение, которое было ему так необходимо. Однако он подорвал бы ее веру. Мими доверяла ему. Он ей нравился. Он был "капитаном". Старое офицерское правило: если звание давало какие-то привилегии, оно одновременно налагало обязанности. Офицеру и джентльмену нельзя было делать каких-то вещей. И до тех пор, пока эта очаровательная брюнетка считала себя замужем за Мораном, это было бы поспешным, бессмысленным слиянием двух тел и не имело бы никакого отношения к его грезам. Уж если ему требовалась просто женщина, он мог бы заглянуть в одно из многочисленных заведений в Новом Орлеане, где за пять – десять долларов получил бы желаемое.

– Я сожалею! Очень сожалею! – повторила она.

Кейд шагнул через борт и почти бесшумно вошел в воду. Холодная вода показалась ему приятной, но течение даже так близко от берега было сильным. Он преодолел последние футы мощным кролем, пробился сквозь водоросли, взобрался на дамбу и остановился, восстанавливая дыхание.

Судно затерялось во мраке ночи, но с дамбы хорошо был виден деловой квартал Бей-Пэриша и новая неоновая вывеска Сэла. Музыка доносилась даже сюда.

Он приметил место, где вышел на берег. Потом, достав пистолет, зашагал к красной вывеске и музыке бара. Сэл ему все расскажет.

За исключением освещенных окон, на боковых улицах городка было так же темно, как на реке. Кое-где ему попадались навстречу цветные мужчина или женщина. Он шел совершенно открыто, не пытаясь прятаться. Долгие годы службы в армии, когда он видел, как рядом люди умирали, а он оставался целым и невредимым, вселили в него твердость и уверенность. Когда придет твой час, ты умрешь. Не раньше и не позже. А до этого колесо фортуны может вращаться с бешеной скоростью, с тобой ничего не случится, разве что предаст неверная жена и ты встретишь девушку, к которой не посмеешь прикоснуться.

Бар и ресторан Сэла помещались в изолированном здании с двумя пустыми участками, с одной стороны, и апельсиновой рощей – с другой.

Кейд заглянул в одно из раскрытых окон. Бар был полон. Токо сидел в кабине со Сквидом и человеком лет тридцати с бронзовым лицом. Тяжеловесный югослав слегка постукивал по столу кулаком, но, кажется, это производило впечатление на одного Сквида.