Кто украл Пуннакана?, стр. 21
Тети красноречиво переглянулись. Они остались при своем мнении: есть и тайна и преступление.
Я подняла руку:
— Простите, леди и джентльмены! Действительно, одна тайна еще не раскрыта. Она имеет прямое отношение ко мне. Это тайна Треугольного.
— И тайна письма с фотографией, — сказала тетя Мона.
— Да, две тайны.
Хилари махнул рукой:
— Оставьте их неразгаданными. Интереснее жить, когда остается хоть какая-нибудь тайна.
После обеда Фил и Хилари поехали к товарищу по университету, филологу-арабисту. А я решила прогуляться. На углу улицы в газетном киоске купила леденцы против курения. И коробку сигарет — на случай, если опять не смогу выдержать.
Я хотела перейти улицу, повернулась и буквально уткнулась в грудь Треугольного.
У него было морщинистое лицо, светло-серые глаза под высоко поднятыми бровями, потрескавшиеся губы. Он отскочил от меня и невольно поклонился. Я улыбнулась. Он тоже попытался улыбнуться, но у него ничего не получилось — только подергал щекой.
Смотря на Треугольного в упор, я тихо спросила:
— Почему вы все время ходите за мной? Вы сыщик?
Он сделал отрицательный жест.
— Хотите убить меня?
Он замотал головой. Я шепнула:
— Может быть, я вам нравлюсь?
Он опустил глаза. Потом заговорил глухим голосом:
— Я иммигрант… моя жена похожа… на вас. Тоже красивая, поэтому мне приятно на вас смотреть. Завтра я уезжаю далеко… и никогда больше вас не увижу. Простите.
— Это вы мне прислали фотокарточку? Там не было ни строчки.
Он посмотрел в сторону и печально улыбнулся:
— Боялся: я напишу, а вы рассердитесь…
Я протянула ему руку. Он низко поклонился и поцеловал ее. Еще раз прошептал «простите» и пошел от меня прочь большими шагами. Я крикнула:
— А где ваша жена?
Он поднес руку к горлу и сморщился.
— Ее убили тогда… нацисты.
Отвесив низкий поклон, он скрылся за углом дома. Итак, обе мои тайны раскрылись сразу. Все очень просто. Как всегда, когда тайны раскрываются, я почувствовала легкое разочарование.
Обратно я возвращалась пустынным переулком за школой. У ограды парка дрались два мальчика. Белокурый, в ярко-красном джемпере, прижал к турникету смуглого, курчавого, по-видимому мексиканца, и бил его по голове. Курчавый молча отбивался, из носа у него шла кровь. У белокурого в руке сверкал кастет.
— Не смей бить! — крикнула я. — Перестань!
Мальчик с кастетом повернулся ко мне. Смуглый сейчас же перепрыгнул через ограду и исчез в кустах. Белокурый вытер кастет о штаны и посмотрел на меня сбоку. Кастет он держал в левой руке.
— Не лезь, — сказал он хрипловатым голосом, — а то получишь.
— Отдеру за уши! — прикрикнула я. — Ведешь себя как бандит.
Он засунул кастет в левый карман и спокойно произнес:
— Скажешь еще слово, — он опустил левую руку в задний карман, — пырну в брюхо. Проваливай, падаль.
Я быстро оглянулась — в переулке ни души. Мне стало страшно. Я молча двинулась дальше. Мальчик прошел через турникет в парк. Спустя минуту в кустах раздался пронзительный свист.
Вечером я позвонила Филу, рассказала о встрече с Треугольным и спросила, как они с Хилари провели вечер, фил сказал, что у доцента сыграли партию в бридж, потом немного выпили. Фил уехал, а Хилари остался, но скоро приедет ночевать.
Доложив обо всем этом, Фил рассмеялся. Я спросила, над чем он смеется.
— Вспомнил, как Хилари крикнул Фортону на прощание: «Вы еще поплачете! У меня имеются все данные о ваших грязных делах!»
— А какие у него данные?
— Никаких. Просто припугнул.
Посмеявшись, мы пожелали друг другу спокойной ночи. Спустя минут двадцать раздался звонок. В трубке я услышала насмешливый голос Хилари:
— Фил мне рассказал о вашей встрече с Треугольным. Вы, Ева, сентиментальная, доверчивая глупышка. Треугольный вам все наврал, он сыщик, которого наняли для слежки за вами. Но кто нанял этого сыщика? Займитесь-ка этой загадкой взамен Пуннакана.
Я ответила:
— Треугольный вовсе не сыщик. Вы всех подозреваете и боитесь. Это оттого, что вы невротик.
Фил взял у Хилари трубку и сказал:
— Хилари ошибается. Не надо беспокоиться;
Я вздохнула:
— По правде говоря, у меня на сердце неспокойно. А что, если Фортон и Рубироса затеют что-нибудь против нас?.. Мне страшно.
После недолгой паузы Фил сказал:
— Такая опасность, конечно, есть… но не надо волноваться. Посмотрим.
Мы помолчали, потом снова пожелали друг другу спокойной ночи.
13. У., ПОЛИЦЕЙСКИЙ ИНСПЕКТОР
* Подозрение у меня появилось с самого начала, однако я глушил свою догадку: она казалась мне слишком дикой. Но в дальнейшем я все больше и больше убеждался в ее истинности.
а) Одежда и обувь, найденные у Пуннакана и Карафотиаса на дому имеют одинаковые размеры (одежда № 151 /2 , обувь — 7, 5).
б) Окурки, обнаруженные у них на дому, тоже одинаковы (сигареты с фильтром «Вайсрой»).
в) у Пуннакана усики, эспаньолка, шевелюра и темные очки, а у Карафотиаса растительности на лице нет, голова лысая, очков не носит. Но рост (примерно 5 футов 6 дюймов) и телосложение у обоих сходные.
г) Ни разу их не видели вместе.
Мое подозрение окончательно подтвердилось результатами графологической экспертизы.
В институте политико-психологических исследовании мне дали фотокопию машинописной рукописи — рукой Пуннакана была вписана одна строка. Почерк таиландца сличили с почерком грека (записная книжка, найденная у Карафотиаса дома) и установили полное совпадение. Писало одно и то же лицо.
* Доложил обо всем Каплуну. Обозвал меня сумасшедшим, не хотел слушать, потом приложился к бутылке, немного подумал, и приказал повторить. Потом снова прервал и выгнал меня из кабинета. Однако спустя два дня, ночью, вызвал к себе домой. Был пьян, говорил бессвязно, но я понял все, что он хотел сказать.
Каплун вызвал Рубиросу, стал допрашивать о Пуннакане и Карафотиасе. Рубироса сперва крутил, но в конце концов сознался. Именно грек-медиум Карафотиас придумал трюк с вызыванием с того света духа таиландца. Сочинив его биографию, Карафотиас стал играть роль Пуннакана (надевал парик и очки, приклеивал усики и эспаньолку), снял для него комнату в пансионе, стал писать от его имени. Затем Карафотиас потребовал деньги у Рубиросы и у Фортона. Ему дали, он требовал еще и еще. Наконец Рубироса пригрозил, что примет крайние меры, и спустя несколько дней грек скрылся. (Очевидно, уехал на родину.)
* Каплун приказал прекратить расследование за отсутствием разыскиваемого и заняться наркоманами-подростками. Получены агентурные сведения о том, что поставщики героина наняли агентов — мальчиков, которые распространяют наркотики среди своих товарищей.
* Итак, дело гофмаршала Пуннакана выяснилось полностью: ни похищения, ни убийства не было, а действовал ловкий аферист, который бежал неизвестно куда. Все хорошо, что хорошо кончается.
* Каплун сказал, что на основании сведений, поступивших от профессора Фортона и Рубиросы, Макманаман решил взять под наблюдение трех красных (один из них приезжий). Боюсь, как бы меня снова не оторвали от наркоманов.
14. АРЧИ, СЫН ПРОФЕССОРА ФОРТОНА
Эта падаль Пако драл с меня за героин, а сам получал даром от Синей Бороды и еще отсыпал из пакетика и уменьшал порции, и получалось, что на три ложки воды — полторы лопаточки для чистки ушей, а надо было две с половиной лопаточки, вот поэтому у меня укол действовал только три часа, а у других ребят дольше. И когда перестает действовать, хочется еще, зверски хочется, кусаешь пальцы до крови, как в то утро, а денег ни цента, и он каждое утро приходил удить, и у него было кольцо с черным камнем, и так мне зверски хотелось, что я подкрался сзади, а он никак не ожидал этого, и все сошло удачно. Но Пако сказал, что это вовсе не черный бриллиант, а стекляшка, и дал только полпорции. А когда я узнал, как он надувал меня, я избил его, как собаку, а он тогда сказал, что видел все из кустов, все скажет полиции: и про кастет и про мешок с камнями, — и стал требовать деньги и вещи. Я дал ему золотые часы, потом карманный фотоаппарат «Минокс» потом японский транзисторный магнитофон, а он еще требует, все грозится, и придется сказать ему, что так и быть, дам кинокамеру «Болекс» с двумя линзами, пусть придет рано утром. И мы сядем на берегу, и он начнет разглядывать аппарат, а я буду объяснять, где нажимать, — и вдруг жахну по затылку, и эта коричневая падаль Пако навсегда затихнет и ляжет на дне рядышком с тем лысым греком.