Избранная, стр. 5

– Эллиот знает об этом?

Вики передернула плечами:

– Эллиот позволяет мне поступать так, как я хочу. Мне нет нужды посвящать его в детали. Если ты помнишь, я и сама была руководителем группы.

Ракель беспомощно оглянулась на Стива и Найлу и увидела, что глаза девушки впервые утратили сонное выражение. Теперь она выглядела бодрой и невероятно довольной.

– Да-а, – кивнула она. – Мы обязательно попытаемся заставить вампиров говорить. А то, что они будут страдать… Что ж, моя сестра тоже страдала. Когда я нашла ее, она умирала, но еще могла говорить. И она рассказала мне, что ощущает человек, когда у него выкачивают кровь, а он все еще находится в сознании. Она говорила… – Найла замолчала и судорожно сглотнула. – Я хочу помогать вам, – добавила она, глядя на Вики.

Стив ничего не сказал, но Ракель знала, что он всегда немногословен. Во всяком случае, он не выразил явного протеста.

Ракель испытывала странные чувства, словно увидела в зеркале свое самое нелицеприятное отражение. И от этого ей стало… стыдно.

«Кто я такая, чтобы судить других? – содрогаясь, подумала она. – Эти твари – настоящее зло, и нужно уничтожить весь их род. Вики права, говоря, что они не заслуживают легкой смерти, раз сами убивают своих жертв долго и мучительно. Найла имеет право отомстить за свою сестру».

– Может быть, ты против? – жестко спросила Вики, бросив на Ракель тяжелый взгляд. – Может быть, ты испытываешь симпатию к вампирам?

Ракель должна была бы рассмеяться, услышав эти слова, но сейчас у нее было невеселое настроение. Она тяжело вздохнула и сказала:

– Это твое шоу. Я не против, чтобы ты была главной.

– Хорошо, – ответила Вики.

Но неприятное чувство, затаившееся в душе Ракель, так и не оставило ее. Ей теперь хотелось, чтобы сегодня им не встретился ни один вампир.

Глава 4

Квин замерзал.

Естественно, это не было физическим ощущением, потому что его тело не реагировало на такие мелочи, как непогода. Ледяной мартовский ветер был ему безразличен. Нет, это был внутренний холод.

Он смотрел на пляж и раскинувшийся вдоль него город. Бостон при свете звезд. Прошло много времени, прежде чем он вернулся в Бостон после… превращения.

Когда-то давно, когда еще был человеком, он жил в этом городе. В те дни Бостон представлял собой холмистую местность с одним маяком и несколькими домишками под соломенными крышами. То место, где он стоял сейчас, ранее было солончаком, окруженным густыми лесами.

Тогда был 1639 год.

С тех пор Бостон вырос, а Квин остался прежним восемнадцатилетним юношей, любившим залитые солнцем поляны и лесные тропы. В нем так и не умер тот простой парень, который жил без затей, радовался, когда на ужин была еда, и мечтал купить рыболовецкую шхуну и жениться на хорошенькой Доув [1] Редферн.

С нее, Доув, все и началось. Очаровашка Доув с мягкими каштановыми локонами. Милашка Доув хранила тайну, ставшую настоящим потрясением для такого простого парня, как Квин.

«Ну что же, – улыбнулся Квин одними уголками губ. – Теперь все в прошлом. Доув мертва уже несколько веков, и если ее крики до сих пор преследуют меня по ночам, то об этом знаю только я один».

Хотя внешне он не изменился с тех далеких колониальных времен, но многому сумел научиться. Например, как сковать льдом свое сердце, чтобы никто в мире не мог причинить ему боль. Или как делать холодным взгляд, чтобы каждый, кто заглядывал ему в глаза, видел лишь бесконечную ледяную пустоту. В этом Квин особенно преуспел: некоторые люди бледнели и отводили взгляд, когда он смотрел на них.

Эти приемы уже много лет помогали ему не только выжить как вампиру, но и стать одним из самых удачливых представителей своего племени. Он был Квином, безжалостным, как змея, в его жилах текла ледяная кровь, а в голосе слышался смертный приговор всем, кто вставал у него на пути. Квин – средоточие темных сил, и он в равной степени вселял ужас в сердца людей и существ из Царства Ночи.

Но в данный момент он ощущал страшную усталость. Усталость и холод. Словно внутри него поселилась вечная зима, которая никак не могла уступить место весне.

Он не знал, что делать. В какой-то момент ему в голову пришла странная мысль – войти в свинцовые океанские волны, позволив им сомкнуться у него над головой, и провести там, в холодной глубине, несколько дней. Но разве это поможет решить его проблемы?

Эта мысль была смешной. Ведь он – Квин, и ничто не может смутить его душевный покой. А этот внутренний холод рано или поздно оставит его.

Он стряхнул с себя воспоминания. Может быть, стоит навестить склад на Мишн-хилл и проверить его обитателей? Сейчас ему требовалось хоть какое-то занятие, чтобы отвлечься от невеселых мыслей.

Квин улыбнулся. Он знал, что его улыбкой можно пугать детей. Теперь его путь лежал в Бостон.

Ракель сидела на подоконнике, но не так, как это делают обычные люди. Она сидела на корточках, перенеся вес тела на левую ногу, а правая, согнутая в колене, была направлена вперед. В этой позе можно было быстро и легко поворачиваться в любом направлении. Ее меч лежал рядом, и она могла схватить его за долю секунды.

В пустующем здании склада было тихо. Стив и Вики проверяли улицы, а Найла, похоже, была полностью погружена в свои мысли.

Неожиданно Найла протянула руку и дотронулась до рукоятки меча.

– Что это такое? – спросила она.

– Это? А, это японский меч. Японцы используют его для тренировок, потому что железным мечом можно нанести увечье. Однако даже такой меч может быть смертельно опасным для человека. Его вес сбалансирован, как у металлического.

Ракель вытащила меч из ножен и повращала им так, чтобы Найла могла полюбоваться игрой бликов на лоснящемся зеленовато-сером дереве.

– Он такой красивый, – прошептала Найла, затаив дыхание.

– Он сделан из железного дерева, самого прочного дерева на Земле. Его древесина такая же твердая, как сталь. Этот меч изготовили специально для меня.

– Ты используешь его для того, чтобы убивать вампиров?

– Да.

– Ты убила много этих тварей?

– Да, – повторила Ракель, убирая меч обратно в ножны.

– Это хорошо, – произнесла Найла дрожащим голосом, и ее взгляд снова устремился за окно, на улицу.

Маленькую, гордо вскинутую головку венчали две тугие косы, уложенные наподобие короны Нефертити.

Помолчав, Найла повернулась к Ракель, ее лицо было абсолютно бесстрастно.

– Давно ты занимаешься всем этим? – спросила она. – Я имею в виду, что ты так много знаешь. А откуда? Где ты этому научилась?

Ракель рассмеялась.

– Шаг за шагом, – коротко ответила она, так как ей сейчас не хотелось говорить об этом. – Но началось у меня все так же, как у тебя. Я видела, как один из них убил мою маму. Мне тогда было всего пять лет. После этого я начала собирать информацию о вампирах, чтобы бороться с ними. А еще я рассказывала свою историю в каждой приемной семье, которая у меня была, и наконец нашла людей, поверивших мне. Они оказались охотниками за вампирами и многому научили меня.

Найла выглядела пристыженной и смущенной.

– Как глупо… Я не делала ничего подобного. Я даже понятия не имела об охотниках, пока Эллиот не позвонил мне. Он прочитал в газете об убийстве моей сестры и понял, что это дело рук вампиров. Но я даже не пыталась самостоятельно связаться с охотниками.

– Просто ты не успела.

– Нет. Для этого нужно быть человеком особого склада. Но теперь, когда я знаю, как бороться с ними, ничто меня не остановит. – Голос девушки звучал напряженно. Ракель взглянула на нее и увидела, как тень пробежала по ее лицу. – Никто не знает, кто именно из них убил мою сестру, поэтому я буду уничтожать каждого. Я хочу…

– Тихо! – выдохнула Ракель и зажала рукой рот Найле.

Та замерла.

Ракель прислушалась к звукам за окном. Затем она замотала лицо шарфом и сделала знак Найле: