Коснись зари, стр. 58
Внезапно Хеллер начало тошнить, ее голова кружилась, но что бы с ней ни происходило, она должна была держать язык за зубами, если хотела выжить.
И тут совершенно неожиданно у нее появился союзник внутри вражеского лагеря — этим союзником был не кто иной, как… сам Лютер Мейджер. Когда Мердок склонился над ней и начал угрожать пытками, Мейджер остановил его взмахом руки.
— Оставьте ее в покое, Мердок. Разумеется, я был дураком, поверив ей, но Хеллер — моя жена, и я накажу ее сам.
Мердок недовольно поморщился, но, не посмев ослушаться, хлопнул дверью и вышел.
Рот Хеллер жалобно скривился.
— Гордон, пожалуйста…
— Пожалуйста? — грубо прервал он и поднял на нее мутный взгляд, от которого все у нее внутри сжалось. — Сука! Ты такая же дрянь, как и все женщины, ты не была пленницей Мурьеты. Ты была его шлюхой!
Хеллер затрясло, но она все еще пыталась сохранять самообладание.
— Нет, Гордон, вы не правы. Как вы могли даже подумать об этом!
— Довольно морочить мне голову! Я отлично помню, как ты смотрела на него, когда он танцевал с тобой на балу, и помню твой взгляд, когда он оставил тебя посреди зала. Ты влюбилась в него, черт побери! Ты влюбилась в моего врага!
Хеллер не пыталась ничего отрицать: что бы она ни сказала, он уже не поверит ей. Единственное, что ей оставалось сделать, — постараться запугать его.
— Послушайте, Пирс, вы не можете победить и сами знаете это. Мурьета потратил почти два десятилетия, готовя месть, по существу, он посвятил всю свою жизнь охоте на вас. Вы не могли убить Хоакина кнутом, капитан Гарри Лав и калифорнийские рейнджеры также не смогли уничтожить его. Так почему же вы думаете, что теперь вам с Мердоком удастся сделать это? Хоакин Мурьета непобедим! Если бы он захотел, то уже убил бы вас не один десяток раз — той ночью в театре, на балу, в музее.
Мейджер ошеломленно посмотрел на нее.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что он мог убить меня в театре и в музее? Мурьеты там не было, там был какой-то испанец, кажется…
— Дон Рикардо, — улыбаясь, подсказала Хеллер. — Но дон Рикардо и Хоакин Мурьета, ваш враг, один и тот же человек. — Она ненадолго замолчала, давая возможность Мейджеру осмыслить ее слова, а затем продолжила: — Хоакин следил за каждым вашим шагом в Сан-Франциско; он подкупил торговца-китайца, чтобы тот специально для вас поднял цены на товары и потребовал немедленной оплаты, а потом пошел в ваш банк и проследил, чтобы вам было отказано в ссуде. Кроме того, он пробрался в ваш дом и украл кнут, который вы опробовали на нем много лет назад, а также рассказал агентам Уэллс-Фарго, что вы подкупили начальника тюрьмы и тот уничтожил, касавшиеся вас документы.
И вы полагаете, что с помощью Мердока сумеете остановить его? — Хеллер покачала головой. — Нет, Гордон, лучше и не мечтайте об этом. Вы ничего не сможете сделать. Вы даже не можете использовать меня против него, так как Хоакин любит Елену Вальдес и заботится только о ней. Вспомните ночь в театре и ту страсть к дону Рикардо, которую Елена не стала скрывать от сотен людей. Так как же вы хотите победить этого человека?
По-видимому, ее слова достигли цели: лицо Мейджера стало почти бескровным, плечи поникли…
И вдруг он схватил ее за руку и потянул в свои апартаменты.
— Нет, Гордон, остановитесь, отпустите меня! — в отчаянии закричала Хеллер.
— Заткнись, сука, или будет хуже! — Он бросил ее на постель и привязал руки к спинке кровати, а затем проделал то же с ногами. Одним рывком Мейджер разорвал ей платье до талии.
Хеллер показалось, что она вот-вот сойдет с ума от страха; тело ее сотрясали рыдания. Повернув голову, она увидела, что Мейджер держит в руках кнуты и внимательно их изучает.
Наконец он взял один и помахал им перед ее носом.
— Полюбуйся, какой красавец: всего два метра длиной, и взгляни, насколько тонка плеть.
— Я беременна, Гордон, — выкрикнула она в отчаянии, — я ношу вашего ребенка.
Некоторое время Мейджер стоял, бессмысленно уставившись на нее; затем лицо его дернулось, и он рассмеялся жутким, неискренним смехом.
— Мой ребенок? — Лицо его снова перекосилось, он замолчал и впился в нее взглядом. — Нет, Хеллер, ты носишь не моего ребенка, потому что, видишь ли, мы никогда не занимались с тобой любовью. Ты только думала, что мы это делали, но тогда на постели была кровь цыпленка. — Он запрокинул голову и снова рассмеялся. — Не спорю, это выглядело очень натурально и отлично сработало!
Хеллер застыла в изумлении, она никак не могла поверить в подобную низость.
— Вы… монстр!
У нее перехватило дыхание, когда узкая плеть со свистом врезалась в ее плечи. Хеллер уткнулась лицом в подушку, и тут же кнут снова обрушился на нее. Кусая губы, она заставила себя не кричать, понимая, что это только раззадорит мучителя.
После десятого удара Мейджер неожиданно отбросил кнут и, яростно скрипнув зубами, вышел из комнаты.
Она победила. Враг был повержен.
Глава 20
Что-то негромко приговаривая, Марта уложила Хеллер на кровать, с которой предусмотрительно убрала подушки, чтобы только прохладная простыня касалась ее кожи.
Несчастную била дрожь, она вряд ли смогла бы сама добраться до своей комнаты.
— Не расстраивайтесь, сеньора, бедняге Алварадо было еще хуже, — утешала ее Марта. — Бог поможет ему и вам: он поможет и вашему ребенку тоже. Да-да. — Она кивнула, заметив удивленный взгляд Хеллер. — У меня есть глаза и уши, и я знаю о маленьком.
— Почему… почему вы хотите помочь мне? — с трудом шевеля губами, спросила Хеллер.
Лицо женщины стало печальным.
— Много лет назад сеньор Мурьета спас мне жизнь, и я никогда этого не забуду.
Так вот оно что! Сердце Хеллер отчаянно забилось. Если служанка обязана жизнью Хоакину… значит, ей можно доверять!
— Марта, вы должны оказать мне одну услугу… — Разумеется, она рисковала, произнося эти слова, но ей уже нечего было терять.
— Да, сеньора.
Хеллер закрыла глаза и помолилась, надеясь, что Бог услышит ее.
— Я должна передать Хоакину, что записка в дереве — ложь. Они знали о моих намерениях и нарочно все подстроили.
Хеллер попробовала приподняться, но Марта остановила ее.
— Нет, сеньора, вы не должны… Вам надо беречь маленького.
У Хеллер было явно недостаточно сил, чтобы справиться с болью и с Мартой одновременно, поэтому ей пришлось уступить и лечь в постель.
— Тогда это сделаете вы, Марта. Хоакин должен узнать, что написанное в моей записке — ложь. Теперь вы понимаете? Если вы ему это не передадите, то Мейджер и Мердок убьют его!
— Да, я все понимаю, но где мне найти сеньора Мурьету?
Собрав последние силы, Хеллер попробовала объяснить Марте, как добраться до пещеры.
— Принесите бумагу и карандаш — я попробую нарисовать карту. А потом вы возьмете лошадь…
Марта энергично затрясла головой.
— О нет, сеньора, я никогда не ездила верхом.
Хеллер тяжело вздохнула. Ее последняя надежда рухнула. Не выдержав, она заплакала.
Всю ночь Марта не отходила от кровати больной, меняя прохладные салфетки на ее спине и проверяя, нет ли лихорадки.
Два дня спустя, в субботу, в то время когда Марта на кухне мыла посуду после завтрака, дверь в комнату Хеллер распахнулась, и она ощутила запах опиума, который был уже знаком ей. Мейджер! Она не видела его с того раза, когда он избил ее.
— Встань, Хеллер.
Однако она продолжала лежать на животе, отвернувшись к окну, безразлично наблюдая за тем, как легкий бриз колышет занавески. Одежды на ней не было, только марлевые повязки, наложенные Мартой, чтобы прикрыть спину и ноги.
Сорвав с нее марлю, Мейджер схватил Хеллер за руки и стащил с кровати. При этом она громко закричала от боли — спина только-только начала заживать.
— Пожалуйста, Гордон, — задыхаясь, произнесла она, — если я была хоть когда-то вам небезразлична… Прошу, пожалуйста, не причиняйте мне больше боли.