Стервятники (Мертвый сезон), стр. 9

Чуть согнувшись, он стоял в поле и наблюдал за тем, как она готовилась ко сну. Недолго ему оставалось ждать. Она отложила книгу, явно не намереваясь продолжать чтение, и, стоя прямо перед окном, принялась мыть тарелки. Он улыбнулся – их разделяло не более десяти футов, и все же она даже не догадывалась о его существовании. Ночь сделала красную рубашку иссиня-черной. Смешно все же: как можно быть такой беззащитной и настолько глупой? Надо же – взяла и выбросила мышеловку. Ему хотелось рассмеяться, но он предпочел воздержаться от этого и взял себя в руки, а потому просто стоял в темноте и наблюдал за ней.

Покончив с тарелками, Карла прошла в спальню и взяла с ночного столика щетку для волос. Затем наклонила голову вперед, свесила волосы вниз и принялась расчесывать их. Говорят, что надо сто раз провести щеткой, – подумала она. – Какая глупость. – И все же продолжала водить рукой вверх-вниз, вверх-вниз. От этих монотонных движений воротник махрового халата слегка подвернулся, а потому она выпрямилась, сняла его и продолжила расчесывать волосы. Печка достаточно прогрела дом, чтобы чувствовать себя уютно даже голой. Она и спать будет нагишом.

Карла закрыла глаза и продолжала с силой водить щеткой, чувствуя, как приятно скребутся металлические зубчики о чистую кожу головы. За окном снова поднялся ветер; она услышала, как снаружи что-то даже слегка сдвинулось под его мощным натиском.

Покончив с расчесыванием, она снова выпрямилась, откинула волосы назад и руками разделила их: на прямой пробор. Прошла на кухню и налила себе стакан воды, затем выключила свет. Вернулась в спальню, отхлебнула из стакана, поставила его на столик рядом с кроватью и улеглась в постель. Для чтения сил уже не оставалось, а потому Карла сразу выключила стоявшую на столике лампу.

Прохладные простыни приятно облегали ее нагое тело. Снаружи снова повторился тот же звук; может, дождь начался? – подумала она.

А через минуту уже крепко спала.

23.20.

В Манхэттене шел дождь. Глядя из окна своей квартиры на третьем этаже, Марджори видела, как в отдалении в лучах уличного фонаря поблескивают потоки воды, гулко ударяясь о крышу припаркованного у тротуара желтого такси. Даже находясь у себя в квартире, она прекрасно осознавала, что значит находиться сейчас там; снаружи, под дождем. На противоположной стороне улицы в подъезде одного из домов стоял мужчина в чересчур легком пиджаке и ожидал хотя бы небольшого ослабления ливня. На короткое время улица снова показалась ей чистой и свежей, и она с удовлетворением подумала о том, что наконец-то решила выбраться за город.

Мать еще давным-давно научила ее искусству упаковывать чемодан, и она с тех пор неотступно следовала этим рекомендациям: начать с обуви и, поднимаясь все выше, закончить шляпкой. Правда, шляпок она никогда не носила, но правило это все равно соблюдала неукоснительно, а потому именно в таком порядке складывала сейчас свои вещи. Туфли, две пары – одна понаряднее, другая поудобнее. Спортивные тапочки. Носки и чулки. Пять пар трусиков. Тампоны (вроде бы, к концу недели должно начаться – вот черт, некстати!). Один лифчик, одна юбка, две пары джинсов. Простое хлопчатобумажное платье. Блузки, майки. Один свитер, один жакет. Ночнушка. Бритва для подмышек. Кожа у нее была очень нежная, чувствительная к загару даже в столь позднее время года, а потому она не забыла положить смягчающий крем и ту специальную мазь, которую прописал ей дерматолог. Утром бросит в чемодан зубную щетку, банную шапочку и щетку для волос. Ну вот, пожалуй, и все.

Закрыв чемодан, Марджи поставила его в изножье кровати, после чего села за стол и самой же себе написала записку, чтобы не забыть поутру полить цветы. Потом подошла к окну и выглянула наружу. Такси уже отъехало; не видно было и мужчины в подъезде напротив. Дождь несколько поумерил свой напор и теперь больше походил на сочащийся влагой туман. Если верить сводке погоды, гроза должна была разразиться утром, так что, если им повезет, то день для путешествия будет что надо. Раздевшись в ванной, она вымыла руки и умылась, после чего надела через голову одну из своих старых ночнушек – ту, у которой была дырка на плече. В общем-то, Марджи даже нравилась эта дырка, потому что плечи у нее были просто прелесть.

Ну как, ничего не забыла? Она медленно прошлась по квартире, хотя в голове царила пустота. Да, вот – еще одну записку надо написать. Она подошла к письменному столу и черканула на листке бумаги: «Отключи все штепсели». Именно это она сделает в самую последнюю очередь. Затем прошла на кухню и налила себе стакан воды, выпила и снова наполнила его. Все так же, со стаканом в руке, она вернулась в спальню, по пути выключая свет в холле и гостиной, и наконец забралась в кровать, рядом с которой на тумбочке лежала вечерняя «Пост» и путеводитель Карлы по штату Мэн.

Так, сначала газета. Марджи пригубила воду и поморщилась: ну надо же, зачем она купила такую паршивую газетенку? Интересно, наверное, было узнать, о чем же почти никогда не пишет «Таймс»? Как вскоре выяснилось – о скандалах. И об убийствах.

Убийства всегда действовали на нее несколько угнетающе. Разумеется, она читала и про них, но особой радости от подобного чтения никогда не испытывала. Так, отрава для мозгов. Вот и сейчас заголовок на первой полосе гласил: «БУНТ В ТЮРЬМЕ. ПЯТЕРО ПОГИБШИХ». Кроме того там было немало сообщений и о событиях международной жизни, хотя гвоздем первой полосы, несомненно, являлся репортаж из тюрьмы. В содержание статей она почти не вчитывалась – достаточно было посмотреть на их заголовки. Марджи листала страницу за страницей и отовсюду на нее обрушивались потоки убийственной информации. «ЗВЕРСКОЕ УНИЧТОЖЕНИЕ ПЛЕННЫХ»... «ПОГИБ ПАССАЖИР МЕТРО»... «В ИРАНЕ ПОГИБЛО ЕЩЕ СЕМЕРО»... «СЕМНАДЦАТИЛЕТНЯЯ ДЕВУШКА ИЗНАСИЛОВАНА И УБИТА»...

Две статейки она все же прочитала – они оказались настолько необычного содержания, что даже вопреки неприязни Марджи к подобной тематике, привлекли ее внимание. В одной говорилось о том, что пьяный сорокапятилетний рабочий из Парамуса после очередной ссоры с женой вздумал заживо сжечь ее. Для этого он со стаканом в руке вбежал в гараж, налил в него керосина, вернулся в дом, выплеснул жидкость на жену, но, как сообщил представитель полиции, оказался настолько пьян, что не смог даже зажечь спичку. В другой сообщалось о том, что житель Вирджинии, на заднем дворе дома повесил своего щенка за то, что тот его не слушался.

Марджи с мрачным изумлением прочитала обе заметки, в очередной раз поймав себя на мысли о том, что, поистине, нет пределов человеческому отчаянию и безумию. Обе статьи оказались настолько странными, что производили почти комичное впечатление, однако, вспомнив про то, что это были отнюдь не выдуманные истории, а нечто такое, что произошло в реальной жизни более чем чудных людей, она испытала отнюдь не веселье, а самый настоящий страх. «Неожиданные факты из жизни незнакомцев» – откуда это? На какое-то мгновение ее сознанием завладели самые что ни на есть грустные и мрачные мысли. Образ человека, удаляющегося от вздрагивающего щенка... Она отшвырнула газету на пол.

Ну ничего, в Мэне ей не придется читать «Пост» – и прекрасно.

Она открыла книгу, которую дала ей почитать Карла; это оказался основательно захватанный том в порванном переплете, который сестра отыскала на каком-то «блошином рынке». «Краткая история лесных массивов Мэна». Марджи прочитала несколько легенд про форель и лосей, а также рассказ про то, как Франклин Делано Рузвельт достроил себе дом на острове Кампобелло, который располагался по другую сторону моста напротив Любека – это было совсем неподалеку от дома Карлы на Мертвой речке. Сестрица даже пометила красным карандашом наиболее интересные, на ее взгляд, истории.

Марджи помаленьку отхлебывала воду и ждала, когда же ее начнет забирать сон. Книга была написана старомодным и довольно-таки скучным языком, а потому сон нагрянет довольно скоро, – подумала она. Но между тем продолжала читать.