Стервятники (Мертвый сезон), стр. 44

Вскоре с руками было покончено.

Скользнув пальцами под коротко остриженные волосы Лауры, он резко закинул ее голову назад, отчего спина девушки изогнулась дугой, а лоб уперся ему в член. Мужчина почувствовал, как тот снова зашевелился. Тогда он зажал девушке пальцами обе ноздри, так что ей стало вообще невозможно дышать, но как только заметил промелькнувший в ее глазах страх и почувствовал попытки к сопротивлению, снова разжал пальцы. Лаура судорожно вздохнула. Хихикнув, он снова зажал ей нос, но на сей раз уже не отпускал.

Так прошло секунд пятнадцать. Тощий видел, что она старается вести себя спокойно, явно надеясь на то, что он снова, как и прежде, отпустит ее, но затем явно почувствовал ее сомнения, вскоре сменившиеся самым настоящим ужасом. Лицо Лауры приобрело пунцовый оттенок. Она начала дергаться из стороны в сторону, пытаясь оттолкнуть его от себя, и мотала головой, намереваясь сбросить вцепившуюся в волосы руку. Он же продолжал крепко удерживать ее. Тогда она попыталась было завалиться всем телом вперед, но он и на сей раз не позволил ей сделать это. Из-под ленты непрерывно доносились ее несмолкающие вопли и стоны. Тощий почувствовал, как тело девушки стало постепенно слабеть, а еще через несколько секунд и вовсе перестало сопротивляться, безжизненно обмякнув в его руках. Он приподнял ей веки и заглянул в зрачки.

Но Лаура все еще была жива.

Тощий на несколько мгновений отпустил ее и оторвал от рулона еще один длинный кусок ленты. Оглянувшись и посмотрев на Лауру, которая кулем лежала на мокром полу пещеры, он увидел, что ее грудь слабо вздымается. Затем послышался сдавленный хрип, натужное покашливание, и вскоре она снова ровно задышала. Ухмыльнувшись, он принялся разглаживать ленту ладонью, после чего снова потянулся к волосам девушки и услышал, как она опять попыталась закричать. Крик заставил затрепетать ее ноздри и уже через мгновение перешел в надсадный вопль, когда он размашисто ударил ее по лицу и тут же прилепил к носу кусок ленты, концы которой большими и указательными пальцами аккуратно разгладил на щеках.

Теперь Лауре действительно стало нечем дышать.

На сей раз она не просто сопротивлялась, я с яростной силой сражалась за свою жизнь, черпая силы в охватившей ее дикой, слепой панике. Девушка попыталась было подняться на ноги, но тощий снова оттянул ее за волосы назад, одновременно с этим свободной рукой толкая в плечи. Она качнулась вперед, пытаясь лягнуть его то одной, то другой ногой, выкидывая их назад и с силой царапая ими пол пещеры. Марджи увидела, как на ногах Лауры стали обламываться ногти.

Девушка продолжала взмахивать ногами, одновременно с этим пытаясь перевернуться на спину, но он, стоя теперь на коленях ряд ом с ней, крепко держал ее тело. Ноги Лауры все еще оставались свободными, и она жестоко, яростно пинала ими своего врага. Марджи увидела, как тощий нахмурился и резко потянул девушку за волосы. В какой-то момент под натиском Лауры он даже слегка покачнулся, потеряв равновесие, и ей удалось перевернуться на бок, оказавшись лицом к клетке. В тот же миг Марджи увидела промелькнувшее в глазах Лауры выражение жуткого страха и мольбы и тут же заметила, как тощий, отпустив ее волосы, потянулся к ножу.

Подняв оружие высоко над головой, он со всей силы вонзил лезвие прямо в середину спины Лауры. Марджи услышала приглушенный вопль девушки и увидела, как от дикой боли закатились ее глаза. Однако что-то у тощего вышло не так, что-то не сработало, поскольку Марджи услышала, как он с почти безумным видом забормотал что-то себе под нос, после чего извлек нож из раны и снова поднял его.

Казалось, что Лаура начала сопротивляться с удвоенной силой. Снова блеснуло опускающееся лезвие, и Марджи расслышала характерный, жуткий звук, вызванный соприкосновением стали с костью. Ему никак не удается убить ее, – подумала она. – Бьет в спину и никак не может пронзить насквозь.

Тощий снова всадил нож в тело девушки, и Марджи опять услышала тот же чудовищный звук, после чего он с яростью извлек лезвие из раны. Сам он тоже перешел на хриплый и одновременно повизгивающий крик, который, очевидно, являлся выражением его дикого, невыразимого отчаяния. Тогда он ударил ее в четвертый раз – лезвие глубоко вошло в бок Лауры, и Марджи увидела, что темная ткань ее рубашки покрылась поблескивающей влагой. Каким-то образом Лауре удалось перевернуться на спину, после чего она с силой ударила тощего коленом, ни на мгновение не прерывая – даже с залепленным ртом – своего жуткого крика. Ее нога прошла в каком-то дюйме от его головы. И тогда он пырнул ее в живот.

Лаура снова перевернулась, словно пытаясь отползти подальше от ножа, но он уже успел высвободить его и снова всадил лезвие ей в спину – на сей раз рана осталась бескровной. И все же девушка была пока жива. Отталкиваясь обеими ногами, она попыталась было отползти вперед, но одна ступня вдруг соскользнула и она перевернулась на бок. Лаура все еще продолжала отпихивать своего противника ногами, однако резервы сил отчаяния, внезапно обнаружившиеся в ее организме, стремительно истощались. Коротким взмахом руки тощий полоснул ее по икре одной ноги, и она быстро подогнула их под себя.

Это был уже конец. Тощий всем телом навалился на нее, одной рукой ухватил за подбородок, поднял его, а другой всадил нож ей в горло – чуть повыше ключицы. Наружу вырвался поток яркой крови, и Марджи закрыла глаза.

Когда же она снова размежила веки, Лаура, как ни странно, была все еще жива, ее глаза слегка двигались, а грудь едва колыхалась от поверхностного дыхания. Тощий куда-то исчез, предварительно отлепив ото рта и носа девушки куски изоленты. Как вскоре выяснилось, он ушел в заднюю половину пещеры, а когда вернулся снова, в его руке был зажат большой тесак.

04.17.

Передвигаясь между огромными и плоскими плитами гранита, Ник на безопасном расстоянии следовал за «красным». Он успел подобрать себе оружие, причем довольно солидное – прочный кусок гладкого плавника длиной около трех футов и толщиной дюйма в два, чем-то похожий на ту самую полицейскую дубинку, которой несколько лет назад, на праздновании Дня моратория в Бостоне, ему едва не раскроили череп. С тех пор он всей душой ненавидел полицию, хотя в данный момент страстно желал встречи именно с ее представителями. Ему казалось, что эта импровизированная дубинка может оказаться весьма кстати. Когда он ввалится к ним в жилище, в барабане его револьвера будут находиться всего шесть патронов, и даже если допустить, что все выстрелы попадут в цель, этого все равно было явно недостаточно. При мысли об этом Ник ощутил приступ сильного страха, который то и дело заставлял его повторять одни и те же фразы: Недостаточно. Не хватит. Я не смогу уложить их всех. Итак, ему предстояло нечто вроде рукопашной схватки с племенем людоедов.

Но попробовать все же стоит, – подумал он. – Теперь поздно давать обратный ход. Он уже успел увидеть, что они способны сделать с беззащитной женщиной, и потому прекрасно понимал, что если бы оставил им Марджи, то потом до конца дней своих презирал и ненавидел себя. Нравилось ему это или нет, но он попросту не мог оставить ее в таком положении.

А если бы там оказалась только одна Лаура? – подумал он. – Был бы я сейчас здесь? – Он и сам не знал ответа на этот вопрос. Сомнительно, однако. Все дело было именно в Марджи, за которую он нес своего рода ответственность, и если это чувство – чувство ответственности – всегда было в нем достаточно сильным, то в данный момент он ощущал особый его прилив. Ник был буквально терроризирован случившимся, но одновременно с этим испытывал странное возбуждение; он снова рвался в бой. Однажды он уже одержал победу – ну, по крайней мере, не потерпел поражения, – и в этот раз также намеревался победить.

Ник вспомнил, как несколько лет назад купил автомобиль. День тогда выдался солнечный, жаркий, хотя на дорогах после недавно прошедшего ливня было довольно скользко. Сбоку его попытался было обойти «фольксваген» – машина зацепила колесами сырую землю, ее зад кинуло на его передний левый бампер, отчего он свалился в кювет.