Король Призраков, стр. 59

Реальность ситуации обрушилась на него всей своей тяжестью, и, обычно невозмутимым, Яраскриком овладело отчаяние. Воспоминания улетучивались, формулировки становились расплывчатыми. Ему пришлось познать физическое уничтожение, когда Гефестус обрушил на Креншинибона свое пламенное дыхание и разрушил артефакт. И только благодаря счастливой случайности — когда падающая нить Пряжи коснулась мертвого артефакта, а заодно и останков иллитида — Яраскрик снова обрел сознание.

Но теперь угроза уничтожения снова нависла над ним, и на этот раз надежды на помилование не было. Бестелесный интеллект беспомощно метался несколько драгоценных мгновений, а потом отчаявшийся пожиратель разума устремился к единственному доступному сосуду.

Но Айвен Валуноплечий был настороже и возвел вокруг своего сознания такую непроницаемую стену ярости, что Яраскрику нечего было и надеяться на успех. Иллитид оказался настолько выбит из колеи, что едва ли понимал, где находится и что поблизости есть менее устойчивые существа, которые могли поддаться вторжению.

Но пожиратель разума не слишком сопротивлялся решительному отпору, поскольку понимал, что вторжение в чужое сознание не решит его проблему. Он не мог вечно удерживать разум существа против его воли, да и переселение в физическое тело слабого создания, будь то человек, дворф или даже эльф, влекло за собой огромные ограничения в свободе передвижения.

Настоящего решения не существовало. Но, тем не менее, едва отступившись от Айвена Валуноплечего, пожиратель разума решил испытать еще одну идею и раскинул широкую сеть, охватившую весь Фаэрун. Ему нужен был другой пробудившийся интеллект, другой псионик, собрат-мыслитель.

Одного такого он знал. И сумел дотянуться до него, пока бездомный интеллект не разрушился полностью.

В уютной комнате под портовым городом Лусканом, за много миль к северо-западу, Киммуриэль Облодра, лейтенант Бреган Д’эрт, второй по рангу после самого Джарлакса Бэнра, услышал его зов.

Его отчаянную мольбу.

Глава 22

ШЕПОТ В НОЧИ

Ночь выдалась тихой, и лес позади широкого двора Храма Парящего Духа оставался неподвижным и молчаливым.

Слишком тихая ночь, решил Джарлакс, стоявший на страже на одном из балконов второго этажа. Он слышал, как кто-то говорил о благословенном спокойствии, сулившем надежду, но для Джарлакса этот обманчивый покой не предвещал ничего хорошего. Возникшая пауза свидетельствовала об осмотрительности врагов. Последняя атака обернулась для темных ползунов настоящим побоищем: их бесформенные опаленные тела до сих пор валялись по всей лужайке перед храмом.

Но это наверняка еще не конец. Судя по рассказу Даники, судя по ненависти, обращенной на него и на Кэддерли, дроу не мог надеяться, что враги оставят Храм Парящего Духа в покое.

Но эта ночь была мирной — неоспоримо, парадоксально и зловеще мирной. И тихой, без малейшего ветерка. И только Джарлакс — один Джарлакс — услышал призыв.

Несмотря на почти абсолютный контроль над своими чувствами, дроу широко раскрыл глаза и невольно оглянулся. Он понимал, насколько уязвимо его и Атрогейта положение в Храме Парящего Духа, и не хотел верить, что еще один из его союзников, которого вряд ли здесь будут терпеть, просит с ним встречи.

Дроу попытался проигнорировать этот тихий, но настойчивый зов, но он повторился снова.

Джарлакс всмотрелся в опушку леса и сосредоточил внимание на одном высоком дереве, стоявшем прямо у границы кустарника. А затем, больше не оглядываясь, скользнул через перила балкона и ловко спрыгнул на землю. Осторожно миновав широкую лужайку, дроу мгновенно растворился в темноте.

— Ба, я же говорил тебе, эльф, — ухмыляясь, сказал Бренор Боевой Топор Дзирту, глядя вслед исчезавшему в лесу Джарлаксу. — У Джарлакса нет других друзей, кроме него самого.

Тяжелый вздох Дзирта выдал его глубокое разочарование.

— Я пойду к Пуэнту, и мы вытрясем из этого окаянного дворфа все, что скрывается под проклятой шляпой его дружка.

Бренор повернулся к двери, но Дзирт, положив руку ему на плечо, остановил короля дворфов.

— Мы еще не знаем, что это означает, — напомнил он. — Дополнительная разведка? Может, Джарлакс что-то заметил?

— Ба! — фыркнул Бренор, вновь обернувшись к окну. — Иди и посмотри, если тебе так хочется, а я и так все знаю.

— Дождись моего возвращения, — попросил Дзирт.

Бренор ответил хмурым взглядом.

— Прошу, доверься мне, — настаивал Дзирт. — Все это слишком важно для нас всех и для Кэтти-бри. Если кто-то и может нам помочь справиться с проблемой, так это Джарлакс.

— А я думал, что Кэддерли. Разве не из-за него мы оказались здесь?

— И он тоже, — согласился Дзирт.

Убедившись, что Бренор немного остыл, дроу выскользнул из окна и отправился вслед за Джарлаксом. Его легкие шаги не побеспокоили ни одно живое существо.

— Каждый раз я нахожу тебя в самых неожиданных местах. — Пальцы Киммуриэля Облодры проворно двигались, говоря на тайном языке жестов темных эльфов. — Теперь ты подружился с Кэддерли Бонадьюсом и его жалкими жрецами, верно?

— В наше беспокойное время приходится довольствоваться… получением взаимной выгоды, — так же беззвучно ответил Джарлакс. — Ситуация здесь сложилась непростая, можно сказать, отчаянная.

— Мне об этом известно больше, чем тебе, — заверил его Киммуриэль, жестикулируя, и Джарлакс взглянул на него с любопытством.

— Ты говоришь о распаде Пряжи? — негромко спросил он.

Киммуриэль покачал головой.

— О твоих затруднениях, — вслух ответил он. — О Гефестусе и Креншинибоне.

— И об иллитиде, — добавил Джарлакс.

— Благодаря иллитиду, — поправил его Киммуриэль, — Яраскрик, лишенный тела и под угрозой полного распада, отыскал меня в Лускане. Он больше не является частью того существа, которое они называют Королем Призраков. Его выбросили вон, обрекли на полное уничтожение.

— И он жаждет мести?

— Мщение не в обычае иллитидов, — пояснил Киммуриэль. — Хотя он был доволен предложенной мною сделкой.

— Объясни, — попросил Дзирт пальцами и заинтересованным выражением лица.

— Для него единственным выходом было путешествие на Астральный Уровень, где сознание не связано ограничениями материальной формы, — сообщил Киммуриэль. — А при существующих осложнениях в области обычной и божественной магии ему потребовался псионик, то есть я. Лишенный тела, пожиратель разума не в состоянии осуществить такой переход в одиночку.

— И ты его отпустил? — спросил Джарлакс, слегка повысив голос.

Тем не менее, он не столько разозлился, сколько был заинтригован. И между делом поднял руку, желая убедиться, что призывающее диатриму перо на его волшебной шляпе почти выросло.

— Чтобы прожить еще долгие годы, Яраскрик должен отыскать улей иллитидов. Мы, псионики, не можем не интересоваться тем, что происходит во множественной Вселенной, а имея таких союзников…

— Это никудышные союзники.

Киммуриэль пожал плечами:

— Иллитиды одни из самых способных существ среди смертных. Я не могу знать, что произойдет с моими силами, с моей магией, как волшебной, так и божественной. Я только знаю, что мир меняется — уже изменился. Даже добраться сюда при помощи портала между измерениями и то было большим риском, но пришлось на него пойти.

— Чтобы предупредить меня.

— Предупредить и проинструктировать, поскольку в обмен на переход Яраскрик рассказал мне все, что ему известно о Короле Призраков и об останках артефакта, Креншинибона.

— Я тронут твоей заботой обо мне.

— Ты мне нужен, — признался Киммуриэль, вызвав усмешку Джарлакса.

— Тогда поведай и мне, — сказал Джарлакс, — как смогу я или мы победить Короля Призраков?

Киммуриэль кивнул и подробно повторил все, что сообщил ему Яраскрик о существе, бывшем одновременно и Гефестусом и Креншинибоном, о его способностях и слабостях. Он рассказал и об их слугах, и о трещинах, через которые ползуны попадают на Фаэрун. Одну из трещин иллитид заметил, хотя и не исследовал. Она находилась на берегу озера, у города к юго-востоку от храма, и была еще открыта. Еще он упомянул о людях и дворфах, до сих пор скрывающихся в подземных туннелях.