Там, где начинается река, стр. 14

Он подался ближе к Кейту. Это не был уже больше тот железный человек, каким он представлялся Кейту. На лице его замерло подлинно человеческое выражение.

— Нет на свете другого человека, которому я мог бы доверить это дело! — сказал он проникновенно и очень медленно. — Я должен обратиться только к джентльмену, только к такому человеку, который мог бы забыть про мои слова, если мои предположения неправильны, и мог бы понять меня, если я прав в своих опасениях. Это — слишком деликатное дело. Вот почему я волнуюсь так. И все же, Коннистон, я жду! Должен ли я просить вас о соблюдении всего этого в полной тайне?

Кейт протянул ему руку, которую Мак-Довель крепко пожал.

— Тут замешан еще Смит, — продолжал он с каким-то странным шипением. — Смит и Мириам Киркстон! Ну, можете себе представить, Коннистон? Отдаете ли себе полный отчет в этом ужасном сопоставлении? Могу ли я убедить вас в том, что это возможно? Я схожу с ума от одного сознания, что подобная мысль угнездилась в моем мозгу! Смит — Мириам Киркстон! И имейте в виду, что она сама понимает, что стоит на краю пропасти и что это несомненно погубит ее!

Кейт чувствовал, как стынет его кровь. Он пристально глядел в лицо инспектора и читал на нем ту мысль, которая не поддавалась словесному выражению. Он был потрясен и почти грубо вырвал свою руку из руки Мак-Довеля.

— Невозможно! — закричал он. — Невозможно, немыслимо то, что вы говорите. Вы с ума сошли! Это была бы непостижимая вещь!

— Да, да, да! — в свою очередь вскричал Мак-Довель. — И вместе с тем я должен сказать, что это вполне возможно!

Его лицо уже снова казалось покрытым железной маской. Он обеими руками схватился за ручки кресла и воззрился на Кейта так, точно сквозь него видел какое-то другое существо, к которому обратился очень тихо, взвешивая и измеряя каждое слово в отдельности до того, как оно сорвалось с его губ.

— Я не принадлежу к числу суеверных людей. Я никогда не верил в необыкновенные вещи до тех пор, пока не убеждался, что имею дело с чем-то, стоящим выше моего разумения. В этом отношении я сделал исключение только для Смита. Но на него я никогда не глядел как на человека подобного вам или мне, а как на какую-то сверхъестественную человеческую машину, наделенную психологической мощью подчас смертельного характера. Начинаете ли вы понимать меня? Я думаю, что он использовал всю свою силу для преступного воздействия на мисс Мириам Киркстон и что она поддалась этой силе. Я уверен в этом и вместе с тем продолжаю сомневаться до сих пор!

— Вы следили за ними в продолжение всех последних шести месяцев?

— Нет! Подозрение мое возникло приблизительно с месяц назад. Не думаю, чтобы в нашем городе нашелся такой человек, который мог бы проникнуть в частную жизнь Смита! Все то, что творится за его кафе, покрыто мраком неизвестности. Я полагаю, что в квартиру Смита можно проникнуть либо через кафе, либо по маленькой лесенке, находящейся позади дома. Однажды ночью — и довольно поздно! — я видел Мириам Киркстон спускающейся по этой лесенке. Дважды за этот месяц она посетила Смита, причем оба посещения состоялись весьма поздно. Я знаю о двух визитах, а сколько их было в действительности, один Бог может сказать. Или же они сами!

Кейт видел, как напряглись жилы на сжатых кулаках Мак-Довеля, и понял, что тот говорит в состоянии крайнего возбуждения.

— Скажу вам больше. Я лично следил за домом Киркстонов и три раза за этот месяц видел, как туда проходил Смит. На третий раз у меня хватило смелости проникнуть туда под предлогом того, что я должен сообщить мисс Киркстон что-то очень важное. Я оставался у девушки около часа. За это время я не видел ничего подозрительного, равно как не видел и самого Смита. Либо он был спрятан, либо успел уйти незаметно для меня.

Кейт мысленно увидел Мириам Киркстон такой, какой она предстала перед ним в первую минуту их знакомства, в конторе инспектора. Он живо припомнил ее нежную, золотую красоту, изумительные серые глаза и волосы, струящиеся в потоках света, падающего из окна. И против воли он рядом с ней поставил Смита, женственного, узкоглазого, с цепкими, вибрирующими пальцами, и предположение, высказанное Мак-Довелем, показалось ему кощунственным намеком.

— А почему вы не попросите объяснения у мисс Киркстон? — спросил он.

— Я сделал это, но она все отрицает самым решительным образом, признает только, что Смит был у них однажды по делу в присутствии ее брата, но категорически отказывается от того, что будто бы подымалась когда-либо по лесенке, находящейся позади дома Смита.

— И вы все-таки не верите ей?

— Определенно не верю! Как я могу верить ей, когда я лично, собственными глазами, видел, как она входила к Смиту? Правду сказать, Коннистон, она лжет самым блестящим образом, желая скрыть то, чего не должен знать ни один человек на свете!

Кейт вдруг подался вперед.

— А какое отношение ко всему этому может иметь Джон Кейт? — спросил он. — Интересно знать, почему этот самый повышенный интерес к Джону Кейту появился как раз в то время, когда вы стали подозревать в чем-то Смита?

Мак-Довель покачал головой.

— Весьма возможно, что ее интерес к Джону Кейту не так велик, как интерес к вам лично, Коннистон! Вот это самое и надлежит вам выяснить сегодня вечером. В общем, создалась чрезвычайно интересная ситуация, чреватая трагическими последствиями. С того самого момента, как вы подтвердите мои подозрения, нам придется иметь дело непосредственно со Смитом. Но… — и он указал пальцем вперед, — я вижу Валли, который улыбается, как кошка. Надо думать, что обед ему удался на славу.

Маленький японец бесшумно открыл дверь в столовую, где стол был накрыт на двоих.

Кейт усмехнулся про себя, усевшись против человека, который немедленно послал бы его на казнь, если бы узнал всю правду. В конце концов он понял, что находится на узенькой ступеньке, которая так часто отделяет комедию от трагедии. Только теперь он по-настоящему оценил адский юмор своего положения.

ГЛАВА VIII

Гроза почти совсем прошла, когда Мак-Довель ушел от Кейта. Это было в два часа дня.

Кейт со странным волнением следил за этим железным человеком до тех пор, пока его высокая серая фигура не растаяла в мглистой дали, у подножия холма. До прихода к нему инспектора в качестве гостя, он как будто выработал определенный план своих будущих действий. Он решил воспользоваться своим отпуском и отправиться на запад, написать оттуда Мак-Довелю, что он по многим причинам не может снова вступить в должность, в ожидании ответа зарыться где-нибудь в горах Британской Колумбии и таким образом оставить впечатление, что он направился в Австралию или Японию.

Теперь же он находился в нерешительности. Он, казалось, заглядывал в ближайший вечер, когда должен был встретиться с Мириам Киркстон, и уже не боялся Смита так, как боялся еще несколько часов назад. Мак-Довель лично дал ему новое оружие в руки. Неофициально ему было поручено следить за Смитом, и создавалось впечатление, как будто судьба Мириам Киркстон передана в его руки.

Он с нетерпением ждал вечера. Валли завернулся в огромный дождевой плащ и отправился в город отчасти за продуктами, а отчасти за платьем Коннистона. Без четверти восемь Кейт оставил свой дом и направился к Мириам Киркстон.

Несмотря на ранний вечер, кругом стояла темная, тяжелая ночь, насквозь пропитанная туманом. С вершины своего холма он не мог уже видеть долины Саскачевана. Ему казалось, что он сходит в глубокую яму, в которой сгрудившиеся огни домов горели как далекие звезды. В начале девятого он подошел к дому Киркстонов, который спрятался за железной оградой, среди деревьев и ягодных кустов. Занавеси на окнах были спущены, но сквозь них на улицу струился мягкий свет.

Он был уверен, что Мириам Киркстон услышала шум его шагов по гравию, потому что едва только он прикоснулся рукой к старомодному молоточку у входа, как дверь немедленно раскрылась. И тут же он увидел улыбающуюся ему Мириам и снова почувствовал прикосновение ее руки к своей.