Погоня, стр. 31
Когда ужин окончился, все вышли в гостиную, и вдруг Блектон посмотрел на часы и сказал:
— Ничего нет удивительного в том, что вы, милейшие мои, позабыли, что сегодня суббота. Мы же с Пегги должны сегодня еще побегать по магазинам, иначе останемся завтра без еды, и если вы ничего не будете иметь против, то мы сейчас отправимся и оставим весь дом на вас одних. Более часа мы не задержимся.
Несколько минут спустя, когда за ними закрылась дверь, Альдос потащил Иоанну на диван и уселся рядом с нею.
— Лучшего и желать нельзя, моя душка! — воскликнул он. — А я все придумывал, как бы нам остаться на несколько минут наедине и сказать тебе, что у меня на уме, прежде чем отправлюсь сегодня вечером к Мак-Дональду. Я не знаю только с чего начать. Видишь ли… Мне необходимо уехать.
Иоанна с беспокойством посмотрела на него, точно хотела убедиться, серьезно ли он это говорит.
— Уж не замешан ли тут в чем-нибудь Куэд или Кульвер Ранн? — спросила она.
— Нет, нет, ничего подобного! — засмеялся он так, точно, нашел ее вопрос абсурдным. — Старый Дональд сообщил мне, Иоанна, что все они уже уехали. Я не о том. Я думаю только о тебе и о том, как ты ко всему этому отнесешься. Я дал слово Мак-Дональду, Иоанна. Он только и живет моим обещанием. И вот, я должен сдержать свое слово и отправиться с ним на Север.
Она взяла его за руку и стала ее гладить.
— Ну, конечно, ты должен ехать с ним, Джон. Он мне нравится!
— Но я должен уехать скоро, — добавил он.
— Тем приятнее будет для него, — согласилась Иоанна.
— Он решил отправиться завтра же утром, — закончил он, наконец, опуская глаза.
Иоанна ответила не сразу. Ее пальцы переплелись с его пальцами, а другой рукой она гладила его по руке. Затем очень мило сказала:
— Но почему ты думаешь, что это меня может огорчить? Я готова!
Она смотрела на него в упор, и глаза ее улыбались; в них светилась любовь.
— Глупенький! — засмеялась она. — Ну, Почему ты не говоришь мне всего этого прямо и не скажешь мне просто: «Оставайся дома», а кружишь все вокруг да около, как это делает Пегги Блектон? Ты стал ужасным человеком, Джон. Ты даже и представить себе этого не можешь. Поэтому не будем больше разговаривать. Завтра утром мы выезжаем. Я и ты.
В один момент все планы Джона Альдоса рухнули.
— Это невозможно, — запротестовал он. — Абсолютно невозможно! Но ведь это долгое и трудное путешествие! — продолжал он доказывать. — Оно будет невыносимо, непосильно для женщины.
Она засмеялась, вскочила и стала перед ним на свету, высокая, изящная, роскошная и когда взглянула на него, он прочел в ее глазах торжество и превосходство над собой.
— Ведь нас там, кроме того, ждут еще и опасности? — подзадоривала она его. — Почему же ты мне не сказал и о них?
— Да, ждут и опасности!
Она подошла к нему, распушила его волосы и повернула его лицо так, что могла смотреть ему прямо в глаза.
— Отец научил меня стрелять, и, когда мы отправимся с тобой в это наше свадебное путешествие, я расскажу тебе о всех моих приключениях. Я не люблю стрелять в живых существ, потому что мне их очень жаль. Но стреляю я отлично. Ты снабди меня ружьем.
— Да ты с ума сошла!
— Только не игрушечным, а настоящим, — продолжала она, — таким же, какие будут и у вас. Так что если мы вдруг встретимся с Кульвером Ранном, то…
С этими словами она протянула к нему губы, и последние возражения иссякли.
Когда часа через два после этого он шел к Мак-Дональду, то был похож на человека, который только что проснулся от странного, беспокойного, но вместе с тем приятного сна. Он предупредил и Иоанну, и Блектонов, что должен был идти в этот вечер к Мак-Дональду. Прощальный поцелуй Иоанны еще горел у него на губах, милое прикосновение ее рук еще чувствовалось на щеках, и ощущался запах ее духов. Он был пьян от неизмеримого безграничного счастья и в то же время испытывал какой-то страх. Этот страх был для него новым и все возрастал в нем, пока он шел, поэтому искренне обрадовался, когда увидел, наконец, сквозь кусты мерцавший огонек костра.
В первую минуту он умолчал перед Мак-Дональдом о причине этого страха. Он рассказал ему историю Мортимера Фиц-Юза и Иоанны. Затем передал ему весь свой разговор с Иоанной в присутствии Блектонов и когда, наконец, закончил и стал в отчаянии перед огнем, Дональд тоже поднялся на ноги и вдруг заговорил, точно в экстазе.
— Моя Джен тоже была такой! — воскликнул он с торжеством. — Она поступила бы точно так же. Именно так же, Джонни!
Альдос покачал головой. Затем посмотрел на часы. Было немного больше десяти.
— Если бы я не был убежден в том, что здесь она будет в безопасности, — сказал он, — то я, не рассуждая, взял бы ее с собой. Но я не могу убедить себя, Мак, в противном. Ведь она останется у Блектонов в хороших руках. Я предупрежу Поля. Иоанна решила отправиться с нами, и я не Думаю, чтобы она приняла равнодушно наш отказ. Но я постарался бы его от нее добиться. Я не могу видеть…
Вдруг что-то неожиданное нарушило молчание ночи и прозвучало над Альдосом с быстротой пули. Это был крик женщины, затем он стал раздаваться все чаще и чаще, пока, наконец, от этих криков не содрогнулся лес, а Альдос так и замер на месте. Дональд Мак-Дональд привел его в чувство. С рычанием он бросился в темноту. За ним последовал и Альдос, потому что в его диком крике он уловил имя Иоанны.
ГЛАВА XXII
Женский крик смолк только тогда, когда они выскочили, наконец, из кустарников и добрались до тропинки. Остановившись на одну секунду, чтобы перевести дух, Мак-Дональд опять помчался с такой быстротой, что Альдос едва за ним поспевал. Добежав до открытого места в лесу, старик вновь остановился. Их сердца стучали, как молотки, и голос у старика перехватывало, когда он сказал:
— Это было вот здесь… недалеко отсюда!
И, не успев еще этого договорить, он вновь бросился бежать. Минуты через три они добежали до того места, где дорожка пересекала небольшой, усеянный валунами луг, и здесь, удвоив силы, Альдос обогнал Мак-Дональд и побежал впереди него. Здесь при лунном свете он заметил две фигуры. В каких-нибудь двух саженях от них он, вскрикнув от ужаса, остановился. Это оказались Поль и Пегги Блектон. Пегги была вся растрепана и рыдала, неистово цепляясь за своего супруга. Инженер еле стоял на ногах. Он был без шляпы: лицо у него было в крови, глаза полуоткрыты, точно он с кем-то дрался и только что стал приходить в себя после нанесенного ему тяжкого удара. Волосы у Пегги были растрепаны, платье у ворота было разодрано и она так стонала, что ничего не могла говорить.
— Они украли Иоанну! — крикнула она наконец. — Они убежали с ней… туда!
Она указала рукой, и Альдос побежал по тому направлению в лес, темневший по ту сторону луга. Мак-Дональд побежал за ним и по дороге схватил его за руку.
— Бегите прямо! — скомандовал он. — А я махну наперерез направо, прямо к реке!
Две минуты после этого Альдос бежал, сломя голову, вперед. Затем, когда стал выбиваться из сил, остановился. Он знал, что похитители не должны были уйти далеко, так как не прошло еще и десяти минут, когда они услышали крик Иоанны. Он стал прислушиваться и задерживать дыхание, чтобы унять страшные удары сердца, мешавшие слушать. Вдруг кровь в нем похолодела, когда до него донесся страшный вопль. После этого вопля, раздавшегося ярдах в двухстах от него с правой стороны, послышался зов Мак-Дональда:
— Джонни! Джонни! Да скорее же, Джонни!
Он бросился по направлению этого зова и скоро услышал, как барахтались на земле какие-то тела. Еще пять секунд, — и он был уже там. Мак-Дональд один сражался с тремя. Луна освещала клубок боровшихся тел. Когда Альдос вступил в драку, один из этих троих отлетел назад и упал так, точно его подкосило пушечное ядро. В этот момент повалился и Мак-Дональд. Тогда Альдос изо всех сил размахнулся, чтобы нанести удар рукояткой своего тяжелого револьвера, но споткнулся о Мак-Дональда и тоже упал. Пока он поднимался на ноги, двое неизвестных вскочили и скрылись в густых зарослях ельника. Тогда Альдос хотел броситься к незнакомцу, который отлетел в сторону. Но оказалось, что и он тоже удрал. Немного помятый, старый Дональд тоже стал подниматься на ноги. Он улыбался.