Пропал дракон, стр. 6
С тяжёлым вздохом она выбросила хорошее слово «пожалуйста» и не такое хорошее — «школы».
И тут она сообразила, что знаменитого писателя в его собственной квартире почтальон найдёт и без имени-отчества. И вычеркнула из адреса "Алексею Ивановичу".
Оставалось два слова лишних, но Лида уже больше ничего не могла выбросить. И она понесла телеграмму как есть.
— Извините, — жалобно сказала Лида телеграфистке. — У меня никак больше не сокращается.
Телеграфистка читала телеграмму, и брови у неё поднимались всё выше и выше. Вдруг она вскочила и унесла телеграмму к дальнему столу, где её подруга стучала телеграфным ключом. Они начали хохотать. Потом обе подошли к окошечку и высунулись к Лиде:
— Слушай, а что это за дракон и ваша тётя? Лида быстро рассказала свою горестную историю.
Девушки ахали и фыркали. Потом телеграфистка сказала:
— Всё равно два слова надо сократить.
— Сама знаю, — печально сказала Лида. — Но какие?
— Может быть, "не горюйте"?
— Ой, что вы! — испугалась Лида. — Самые главные слова!
— Тогда: "не хулиганка", — сказала телеграфистка и вычеркнула.
Лида высыпала все деньги на окошечко, а телеграфистка протянула ей квитанцию.
— Шестьдесят четыре копейки? — вскрикнула Лида. — А у меня только шестьдесят три!
— Такая история стоит дороже, — весело сказала телеграфистка.
— Большое спасибо, я отдам, — сказала Лида.
И тут на почтамте появился Миша Коробкин. Лида подбежала к нему и стала рассказывать: как тритонщик принёс не то, и как она твердо отказалась, и как требовала, чтобы с гребешком, и что через два часа тритон будет в подворотне.
— А ты достал три рубля? — спросила она.
— Почему три?
— Так он же сказал: три…
— Ты глупа, Шершилина, ты плохо знаешь арифметику. Сколько, по-твоему, нужно прибавить к семидесяти трём копейкам, чтобы получить в сумме три рубля?
Лида похолодела. Снова надвигалось что-то страшное. Дрожащей рукой она протянула Мише квитанцию. Сперва он не понял, в чём дело. Но когда понял… Лидино счастье, что они были на почте, а не в подворотне. А то Миша разорвал бы её на кусочки!
Но вокруг были люди, и Миша, уставившись на Лиду, кричал ей в лицо злым шёпотом: что зачем только ему навязали эту идиотку, и что она его утопит, и что его снимут с председателя отряда, и что если бы он тоже не отвечал за поручение, то пусть бы она сама свалилась с балкона, какое ему дело! Два часа он из-за неё уламывал отца-бухгалтера дать ему два рубля двадцать семь копеек и наконец выклянчил — и то только в счёт своих карманных денег на будущий месяц, и теперь ему негде взять ни копейки…
Тут он задохнулся и умолк. А когда к нему вернулись слова, кончил так:
— Иди сама и доставай где хочешь. Но чтоб через два часа деньги были! Я жду у подворотни.
9
Честное слово, Лида сделала всё, чтобы достать эти несчастные деньги! Прежде всего она, конечно, побежала домой: бывало, что мама заходила ненадолго с дежурства. Но уж если не везёт, так не везёт. Дома не было ни мамы, ни соседки Ольги Павловны, у которой можно было попросить. Не было даже брата Женьки, он где-то носился на самокате.
Проходя мимо зеркала, Лида увидела себя и грустно покачала головой. Нарядное платье уже ни к чему… Она переоделась в домашнее и решила сходить к своей лучшей подруге Лиле. Вот кто её выручит!
Лиля жила во дворе напротив.
Но это был, наверно, самый несчастный день! Ещё у дверей Лида услышала, как Лилина мама кричит на Лилю, чтобы та не смела надевать её, мамин, берет на собаку. Лида подождала немножко, но Лилина мама кричала всё громче, и Лида ушла, так и не позвонив.
Но во дворе она вдруг рассердилась на себя: почему она такая глупая? Как люди достают деньги? Что, они ходят и просят друг у друга? Нет. Они зарабатывают!
Через несколько минут Лида уже стояла перед доской объявлений. Вокруг неё, как пчёлы, жужжали люди, которые хотели меняться комнатами. Они сходились, о чём-то сговаривались, потом расходились с этими и сходились с другими — будто играли в какую-то игру. Даже к Лиде подбежал один старичок и спросил: "Что вы меняете?" Но, увидев девчонку, махнул рукой и подбежал к кому-то другому.
Наконец Лида протиснулась к доске и прочитала все объявления сверху донизу. Никогда она не думала, что объявления — это так интересно! Кто-то давал уроки на гитаре по какой-то циферной системе, другие обучали всем иностранным языкам, продавали и покупали собак, шкафы, коз и радиолы.
А больше всего требовались няньки, особенно опытные.
Лида подумала: "Опытная я или нет?" И решила, что очень опытная: потому что никто ни с кем так не мучился, как она с Женькой.
Она вынула тетрадку, которую нарочно захватила из дому, и записала подходящее объявление: "Требуется няня к одной девочке". После Женьки к мальчикам ей не хотелось.
Выбравшись из толпы, Лида пошла наниматься. По дороге она увидела витрину с зеркалом и немножко задержалась: надо же было, перед тем как явиться на работу, привести себя в приличный вид!
Она переплела косу, расправила бант, и когда стряхнула с платья последние пылинки, вдруг с грохотом повалилась на землю.
Вокруг её ног обвилась верёвка с двумя консервными банками, а над ней плясали двое одинаковых мальчишек в жёлтых майках и орали:
— Смерть девчонкам!
Лида так привыкла уже к ударам судьбы, что даже не удивилась. Она только швырнула банки в мальчишек — и те с гоготом понеслись дальше.
Вы, конечно, догадались, что это были близнецы Боря и Лёва — те самые, которые каждый день скатывались по перилам с четвёртого этажа, пугая Сергея Васильевича…
Лида ещё раз почистилась и пошла дальше, заглядывая в тетрадку. Оказывается, ей надо было опять пройти по Большой Минеральной, мимо дома в лесах, где утром на них свалилось ведро с мелом. Вспомнив об этом, Лида вздохнула. Такое было хорошее утро, и ничего ещё тогда не случилось…
Тут она услышала зычное: "Эй!" — и подняла голову. Прямо на неё сверху глядел тот самый усатый.
— Вы мне? — спросила Лида.
— Когда ты являешься? Раньше не могли прислать? — заорал он. — И почему одна? Почему ты одна, я тебя спрашиваю?
— Я не знаю, — пролепетала Лида. Но он не слушал. Он орал, что нечего посылать пигалиц, что у него не детский сад и что пятого этажа не будет!
У Лиды звенело в ушах. Тут усатый вдруг замолчал и исчез. Но только Лида двинулась дальше, усатый вы нырнул этажом ниже и заорал, чтобы она немедленно вставала на работу, а прохлаждаться будет потом.
Работа? Да ведь это как раз то, что Лиде нужно! Неужели ей наконец повезло?
Не прошло и пяти минут, как она, полная усердия, тащила носилки с песком вдвоём с Жучковой, огромной тёткой, до глаз повязанной рыжим платком. По дороге Лида робко спросила: дадут ли ей сегодня аванс? Но Жучкова её не слышала: она пела пронзительным голосом:
Выходила на берег Катюша,
Выходила да на берег крутой…
Когда они свалили песок, вдруг кто-то забил в железную рельсу.
— Шабаш! — сказала Нюра Жучкова и бросила носилки.
Наступил обеденный перерыв. Рабочие спускались во двор, мылись у крана, садились кто где, закуривали, доставали еду. Лидина напарница села на бревно и гаркнула на весь двор:
— Кто, девки, пить хочет?
Пить хотела вся её бригада. Быстро собрали деньги на четыре литра квасу, кто-то принёс чистое ведро.
Ну как вы думаете, кого послали за квасом? Конечно, новенькую — Лиду Шершилину.
Лида шагала, улыбалась во весь рот. Она работница! Она идёт за квасом для своей рабочей бригады!
Гремя ведром, в котором бренчал полтинник, она понеслась к той алюминиевой бочке, за которой утром шёл Женька.
Бочка стояла за углом, в тихом зелёном переулке. За ней, как и утром, вилась очередь. Лида пристроилась в хвосте. И вдруг услышала пулемётную очередь:
— Па-па-па-nal
Лида вздрогнула и оглянулась. Это тарахтели мальчишки — и кто бы вы думали? Её враги, те самые близнецы в жёлтых майках, которые ни за что ни про что свалили её у витрины.