Наперсточники, стр. 27

Тридцать первый номер, когда здесь была казарма, занимал, наверное, старшина, потому что это была отдельная двухкомнатная квартира.

– Вот здесь мы ютимся пока, – очередной раз нам с Данилой напомнил Гарик о ремонте настоящей квартиры. Он принес откуда-то тушь, кисточку и ручку с железным пером. На каждой из оставшихся двадцати четырех ложках мы написали название отеля «Принцесса Черноморья». На этом можно было бы и закончить, но Данила решил увековечить память о пребывании здесь навсегда, и с внутренней стороны ложки стал рисовать величественное здание. Когда человек занят творчеством, лучше его не трогать, он рычит. Высокое искусство его и подвело. Когда мы глянули на часы, время приближалось к девяти. Мы снова опоздали на ужин.

А оставшиеся двадцать четыре ложки практичный Гарик распределил между нами следующим образом: двадцать одну он забрал себе и три оставил нам как сувениры.

– Как ты считаешь? – спросил его Данила.

– Я делю все на четыре, на нас с вами и на Настю. За опт мы получили шесть тысяч. Если оставшиеся двадцать четыре ложки продать по сто рублей, за них мы получим две тысячи четыреста рублей, а всего будет восемь тысяч четыреста. Делим на четыре, получаем две тысячи сто рублей. И еще учтите, я забираю свою долю ложками, а мы их еще не продали.

Хитрый Гарик считал только выручку. Себестоимость ложек, тысячу пятьсот рублей, те, что должен вернуть хозяину ложек Данила, он не учитывал. При его практической жилке я не сомневался, что он продаст двадцать одну ложку по сто рублей за штуку. Большой коммерсант из него выйдет. А Данила ходил и ныл:

– Есть хочу.

Часов в десять, когда из столовой, перемывши посуду, вышли последние работники, Гарик повел нас на черный ход.

– Я тут все знаю, – как всегда, хвастался он.

Дверь изнутри была закрыта на деревянный засов. Сквозь щель обычным ржавым гвоздем он сдвинул ее сантиметров на десять.

– Проходите, гостями моими будете.

На этот раз Данила соблюдал правила приличия. Он съел только то, что в потемках нашел ему Гарик. Я тоже перекусил. Закончив вечернюю трапезу, так же тихо мы вышли и сдвинули на место засов. Побродив еще часа два по территории, наконец мы заявились к себе в номер. Анна Николаевна и Настя, включив ночники, читали книжки. Мы тоже забрались в постели. Данила долго не спал и ворочался.

– Чего ты вздыхаешь? – спросил я его.

– Следы мы в столовой оставили.

– Какие еще следы? – не понял я.

– Тарелки не помыли.

Уже засыпая, я увидел, как мой приятель натягивает штаны. Минут десять я еще крепился, собираясь услышать его обратные шаги, но так и не дождался, а потом провалился в глубокий сон.

Глава XVI. Розыгрыш

Сегодня сразу после завтрака состоится розыгрыш «мерседеса». Уже с раннего утра в коридоре слышны возбужденные голоса. Кто же сможет долго спать, если к обеду можно оказаться владельцем шикарного лимузина. Автомобиль пока никто не видел, его только к обеду пригонят из ремонта, говорят, крыло помяли. Анна Николаевна, Настя и я тоже встали пораньше. Один Данила дрых без задних ног.

– Вставай, завтрак проспишь, – пошутила Настя.

Но соня даже ухом не повел.

– Волю вырабатываю, – пробурчал он, что было не похоже на него. Врет, как пишет, интересно, во сколько часов он закончил мыть тарелки и вернулся обратно, если спит как убитый. Переел что ли?

Уже перед самым завтраком я все-таки растолкал его. Данила пошел умываться, а мы направились в столовую. Сегодня опоздавших, кроме моего дружка, не было. Все хотели побыстрее позавтракать, чтобы занять лучшие места перед эстрадой.

Посередине эстрады стоял обычный стол, а директор отеля, Авто Сашаевич, уже настраивал микрофон. Настя убежала вперед и заняла четыре места в первом ряду. Там уже сидели хмурые Фитиль, Кузьма и Бугай. Истамбул, похоже, еще с вечера заняла место, потому что сидела прямо по центру напротив стола. На спинки двух откидных стульев рядом с собою она, как в театре, вместо программок положила обрывки газет.

– Занято, – предупреждала она желающих присоседиться. Ко мне подошел владелец из семьдесят пятого номера и вернул вчерашний долг, двести пятьдесят рублей.

– За шляпку, – напомнил он.

У Истамбул моментально испортилось настроение, я ведь только что полученные за шляпку деньги ей не отдал, а сунул их себе в карман. Она достала записную книжку и стала проверять записи. Потом повернулась назад:

– Калькулятора не найдется?

Спросила она как раз у той пары, с кем вчера сцепилась.

– Что, мозгов не хватает две цифры сложить? – послышалось ответное алаверды.

Зря они ее задели. Человек и так мучается, переживает, не надул ли я ее, пока она бегала завтракать. Ответ не заставил себя ждать.

– Из моих мозгов можно на весь отель рагу приготовить, а из ваших двух и тефтелька не получится.

По заполненным рядам пронесся смех. Грубый юмор Истамбул имел успех и разрядил наэлектризованную атмосферу. Пара благоразумно промолчала. А Истамбул решила их доконать. Двести пятьдесят рублей, исчезнувшие в моем кармане, не давали ей покоя.

– Если бы шляпу мужу купила, никто бы не увидел…

– Что не увидел? – у зардевшейся женщины не хватило выдержки.

– Рога! – послышался возглас из задних рядов.

– Никто бы не увидел, что у вас мозгов не хватает, – Истамбул победно смотрела на униженную пару.

Народ любит бесплатные представления. Одни смеялись, другие в задних рядах пожимали руку юмористу.

– Что ты каждый раз с базарной бабой связываешься? – громко, чтобы все слышали, упрекнул несдержанную жену побагровевший муж.

Истамбул только этого и надо было. Она встала с места и, обернувшись к притихшим рядам, ожидающим очередной язвительной реплики, переспросила:

– Я базарная? – и, дождавшись тишины, клюнула очередной раз брюнетку: – нет, ошибаешься, дорогая. Я в лучшие дома России вхожа, у меня знакомая – графиня Шереметьева… А вот и она сама идет… Графиня, вот ваши места.

Только ради одного этого момента Нинэль стоило сюда приехать. Рядом с нею шел Горилла в черном смокинге. Графиня Шереметьева сегодня была одета в длинное, до самого пола, облегающее фигуру серебристое платье. Первым встал тот юморист, кто упомянул про рога, и зааплодировал. Затем поднялись и остальные мужчины, чтобы получше рассмотреть красавицу графиню. Нинэль величественно кивнула головой, а Горилла хрустнул шейными позвонками. Истамбул, стряхивая несуществующие пылинки с сидений, усаживала почетных гостей. Когда Горилла с цветущей графиней сели, Истамбул продолжила:

– А еще у меня знакомые – прокурор. Анна Николаевна, встаньте, пожалуйста, пусть на вас посмотрят.

В это время появившийся как из под земли Гарик обходил ряды и предлагал всем ложки. На удивление Фитилю, вытянувшему длинную шею, их быстро расхватали. Даже небольшая драка возникла: юмористу не хватило. Фитиль дернулся было с места, собираясь сбегать в отель за своими, но Бугай властной рукой посадил его на место. К микрофону, покосившись на Анну Николаевну, подошел Авто Сашаевич.

– Дорогие леди и джентльмены, дорогая графиня, мы начинаем беспроигрышную лотерею. Кто-то из нас, здесь присутствующих, уедет на шестисотом «мерседесе». Я объявляю условия розыгрыша.

Из задних рядов донеслись выкрики:

– Ты нам машину сначала покажи!

– Где машина?

Авто Сашаевич хорошо знал свое дело. Ни тени тревоги не возникло на его лице. Он добросердечно улыбался.

– Не волнуйтесь, сейчас объявлю условия конкурса, а машина через полчаса будет здесь, мне уже позвонили. Так вот, в розыгрыше будут участвовать номера тех номеров, в которых вы живете или за которые вы заплатили. Согласны?

– А если я за два номера заплатил? – послышался голос юмориста.

– Значит, в розыгрыше будут участвовать ваши два номера. Согласны с таким условием?

– Согласны, согласны! Давай дальше.

Авто Сашаевич откашлялся. По всей видимости, наступала неприятная минута.