Чары зари, стр. 36

Во время трапез Невин сидел с другими высокопоставленными слугами и их семьями: бардом, Камерарием, конюшим и королевским лекарем. Вначале они относились к Невину настороженно, опасаясь, что король станет благоволить ему одному и забудет о них, но поскольку Невина совершенно не интересовали привилегии, они вскоре охотно приняли его в свои ряды.

Для обучения Марина Невин привез несколько важных книг, среди них — общее краткое изложение законов и ряд исторических трактатов, начиная от Времен Рассвета и далее по периодам правления различных королей Дэверри и Элдиса. Позднее он закажет в Аберуине экземпляры книг, написанных принцем Мейлом, — в особенности его трактат о господах благородного происхождения. Пока что они были слишком сложными для начинающего. Каждое утро мальчик читал вслух. Он часто делал ошибки и путался, но всегда продолжал, а затем Невин давал ему задание что-то прочитать про себя. Далее они обсуждали прочитанное. Марин обнаружил, что история страны полным-полна сражений и приключений. После этого его интерес к обучению усилился.

Вскоре Невин стал хорошо известен во дворце. Он начал проводить некоторое время и с королевой, которая была рада обществу нового человека, умного и хорошо образованного. Королева Сериан родилась в семье претендентов на престол от Кантрейи и являлась дальней родственницей нынешнего короля, Слумара Второго. В девятнадцать лет ее выдали замуж за Касила — против ее воли. Не только потому, что король был на пять лет младше. Главная причина заключалась в его королевстве — диком и нецивилизованном, особенно по сравнению с ее домом в Лухкарне. Теперь, семнадцать лет спустя, она смирилась со своей участью. Королева занималась двумя старшими дочерьми и младшим сыном и, как однажды призналась Невину, постепенно привязалась в Касилу.

— Если старику позволено высказываться откровенно, то вот мое мнение: Касил значительно лучше, чем кто-либо из той стаи хорьков, которая вьется вокруг трона в Кантрейе, — заметил Невин.

— О, сейчас я с вами согласна, но что может знать о жизни девятнадцатилетняя девушка? Тогда я думала только о том, что он слишком молод, и мне больше никогда не доведется погулять ни на одном из великолепных пиров моей матери.

Королева со вздохом сменила тему и от личных вопросов перешла к песне, которую бард исполнял в большом зале прошлым вечером. Вскоре после прибытия Невина пошел первый снег. Озеро замерзло, покрылось коркой блестящего льда. Земли вокруг запорошил снег, и только в отдалении виднелись струйки дыма, показывая, где находится человеческое жилище. Жизнь в дане текла медленно, концентрируясь вокруг огромных очагов в большом зале. Там господа благородного происхождения грелись рядом с огнем, а слуги ютились на теплой соломе вместе с собаками. По мере того, как проходили сонные недели, Невин искренне привязывался к Марину. Этого мальчика трудно было не любить — всегда счастливого, всегда вежливого, очень уверенного в себе. Мальчик знал о своем высоком положении наследного принца, и, тем не менее, его искренне беспокоило благополучие остальных. Невин знал, что если его работа окажется успешной и Марин действительно займет трон Дэверри, все начнут вспоминать его детство и говорить, что, очевидно, сей юноша был рожден стать королем. Несомненно, возникнут легенды о его галантности не по годам, и обычные события из детства назовут предзнаменованиями. Эти легенды забудут о том, что его мать была очень умной женщиной, а отец — необычно честным человеком. Невин не собирался вмешиваться в это. В конце концов, он ведь прибыл сюда создавать миф, а не писать историю. А миф был нацелен на то, чтобы создавать себя сам. Незадолго до Пира Солнца, который в тот год совпадал с десятилетием Марина, принц пришел в комнату учителя в необычно задумчивом настроении. Мальчик читал с отсутствующим видом, и его мысли постоянно уходили куда-то в сторону. Невин наконец спросил, что случилось.

— Ничего. Но вы, господин, — мудрый человек. Вы можете объяснить значение снов?

— Иногда. Впрочем, некоторые сны означают только, что ты слишком много съел перед тем, как отправиться в постель.

Марин хмыкнул и в задумчивости склонил голову набок.

— Не думаю, что это был такой сон. От переедания. Он выглядел абсолютно реальным, когда я спал, но затем я проснулся, и он показался мне ненормальным. — Марин заерзал на стуле и смущенно отвернулся. — Папа говорит, что настоящий принц никогда не воображает.

— Твой отец прав, но никто не может винить тебя за то, что ты делаешь во сне. Расскажи мне свой сон, если хочешь.

— Мне снилось, что я — король всего Дэверри. Это было так реально! Видите ли, я вел армию и чувствовал лошадей и все остальное. Все запахи. Мы находились в Кантрейе и побеждали. И вы тоже были там, господин. Моим королевским советником. Я был весь потный и грязный, потому что сражался, но люди приветствовали меня и называли королем.

На мгновение Невину стало трудно дышать. Возможно, принц только ухватил образы из сознания своего учителя — тем странным, необъяснимым образом, которым детям иногда удается читать мысли взрослых, которых они хотят порадовать. И все же такая деталь, как запах лошадей, была слишком точной. Невин больше не сомневался.

— Вы думаете, что это ненормально? — спросил принц.

— Нет. Ты умеешь хранить секреты?

— Очень хорошо умею, и я дам клятву, если хотите.

Невин уставился в глаза мальчика, туда, где таится душа.

— Поклянись, что никогда не повторишь того, что я тебе скажу, — ни отцу, ни матери, ни священнику, ни коробейнику, никому.

— Клянусь честью своего клана, своей королевской семьей и богами моих людей.

— Ты на самом деле станешь королем, королем всего Дэверри. Великий бог Вум отметил тебя в своем предсказании и послал меня, чтобы помочь вашему высочеству.

Марин отвернулся, его лицо побледнело, мягкие детские губы задрожали, но его глаза были глазами будущего короля.

— Вы обладаете двеомером, не так ли, господин, как в сказках? А папа говорит, что больше ничего такого, вроде двеомера, не существует. Все это осталось во Временах Рассвета.

— Правда? Тогда смотри за очагом.

Невин призвал простейших духов, которые вначале услужливо загасили огонь, а потом снова зажгли, причем пламя сильно вспыхнуло, как только Невин щелкнул пальцами. Марин вскочил на ноги.

— О, это великолепно! Значит, мой сон был настоящим?

— Да. Но ни слова, ни одной живой душе, пока я не скажу тебе, что время пришло.

— Нет. Я лучше умру.

Он говорил так торжественно, что казался скорее взрослым мужчиной, чем ребенком. То был в один из редких моментов, когда уровни души сливаются и позволяют части вирда проскользнуть в сознание.

— Что ж, если я собираюсь стать королем, то, думаю, мне лучше выучить все эти законы… Но какие же они скучные! И как они меня утомляют! А нельзя ли нам немного почитать о сражениях, ну хоть какое-то время?

— Хорошо, ваше высочество. Как желает принц.

Тем вечером Невин признался себе, что очень рад тому, как идут дела. Он мог только надеяться, что у него будет достаточно времени для должной подготовки мальчика. По крайней мере, еще пять лет. Хотя он больше не покинет Марина, пока не закончатся долгие войны и на земле не установится мир, Невин не хотел сажать на трон марионетку. Он хотел дать стране настоящего короля.

Глава четвертая

Теплым осенним вечером серебряные кинжалы разбили лагерь на поросшем травой берегу Требикавера. Девяносто мужчин занимались ста пятьюдесятью лошадьми, а пятнадцать женщин, пристроившихся к воинству, ставили шатры и разгружали съестные припасы из пары крытых повозок. Несколько незаконнорожденных детей с воплями носились взад-вперед. Наконец-то им выпала возможность побегать после долгого дня сидения за седлом у взрослых. Пока другие работали, Маддин и Карадок ходили среди людей, тут что-то приказывали, там шутили. Рядом с кучей седел усталая Клуна кормила грудью недавно рожденную привередливую дочь Помиан. Клуна была такой бледной, словно вот-вот упадет в обморок, поэтому Маддин склонился над ней.