Засада в сумерках, стр. 12

В барак прибежали лейтенант и два сержанта. Саббах выяснял расположение своих людей и подсчитывал средства, которые мог немедленно бросить на помощь.

Короткими отрывистыми фразами он изложил ситуацию своим подчиненным и отдал им приказы. Главное было ограничить очаг огня, чтобы он не перекинулся на дома города.

Несколько минут спустя, включив фары, моторизованное подразделение на полной скорости помчалось к вокзалу Мафрака.

Одновременно по радио предупредили взводы, патрулировавшие к западу от местечка, и приказали им срочно отправиться к вокзалу. Не был оголен только сектор обоих нефтепроводов. Район, включавший в себя шоссе на Багдад, сирийскую границу, железнодорожный путь и насосную станцию, как и обычно, оставался под охраной трех взводов.

Саббах все время был в своем кабинете. Включенный громкоговоритель соединял кабинет с радиостанцией, установленной в соседнем бараке, и капитан был в курсе развития ситуации.

В половине первого ночи, несмотря на энергичные усилия солдат и части населения, пожар все еще бушевал и по-прежнему угрожал зданию вокзала.

Нервничая, капитан принял решение мобилизовать подкрепление. Он отправил в город всех имевшихся у него людей на двух грузовиках.

Без четверти час зазвонил телефон, стоявший у него на столе. Офицер быстро снял трубку.

— Капитан, — сказал ему встревоженным голосом Коплан, — вы должны мне помочь. Пропала моя жена.

— Что? — крикнул иорданец. — Это невероятно! Когда?

— Примерно в половине двенадцатого... Мы пошли смотреть на пожар, и я потерял ее в толпе. Я пошел в гостиницу, надеясь, что она вернулась туда, но ее нет. Я теперь не нахожу себе места. С ней наверняка что-то случилось.

Саббах сжал кулак. Такая привлекательная женщина одна, без защиты, на улицах Мафрака подвергалась огромному риску. Как знать, может быть, ее уже похитили бедуины-кочевники.

Кровь офицера застыла.

— Почему вы так долго ждали, прежде чем предупредить меня? — в ярости закричал он. — Если немедленно не установлю вокруг города оцепление, вы никогда не увидите вашу жену!

— Я надеялся, что она вернется с минуты на минуту, — извинился ошарашенный Коплан. — В каком точно месте вы потеряли друг друга? — спросил Саббах, сходя с ума от ярости.

— Совсем рядом с церковью...

— И где вы сейчас?

— В гостинице.

— Никуда не уходите, чтобы я мог созвониться с вами в любой момент.

Он бросил трубку.

Перед ним встала ужасная дилемма. Он не мог отвлекать своих солдат от борьбы с пожаром ради поисков христианки. Под рукой у него никого не было.

Оставался единственный выход, но он требовал нарушения военного устава. Хотя, с другой стороны, если эта слишком привлекательная белая женщина не будет немедленно найдена, это может вызвать дипломатический инцидент.

Две минуты Саббах терзался сомнениями. Наконец безудержное желание, которое он испытал к Клодин, определило его решение.

Он отозвал патрули из восточного сектора и направил их в Мафрак.

Глава VII

В середине ночи грузовик, остановившийся в степи возле иорданской границы, но на сирийской стороне, тихо тронулся на юг, погасив огни. Он вез шесть человек и специальное оборудование.

Автомобиль с трудом ехал по каменистой, выжженной солнцем земле. Стоя на кабине шофера, наблюдатель всматривался в бинокль для ночного видения в огромное пустынное пространство, расстилавшееся перед ним. Темноту нарушал только слабый свет звезд.

В этой глуши точная линия границы не определена, но через четверть часа шофер понял, что она осталась позади. Наблюдатель тоже понял это и удвоил бдительность. Ему гарантировали, что между двумя и четырьмя часами иорданских патрулей в районе не будет, но он предпочитал смотреть повнимательнее.

Грузовик ехал еще минут двадцать, прежде чем в объективах бинокля появилась черная линия нефтепровода.

Наблюдатель дважды стукнул каблуком по крыше кабины, предупреждая водителя. Тот опустил доску, отделявшую его от четырех человек, сидевших в кузове, и велел им приготовиться.

Несколько секунд спустя все участники экспедиции вышли возле трубы нефтепровода; следуя тщательно разработанному плану, они начали действовать.

На соединении двух секций трубы они отвинтили нижние болты огромными гаечными ключами на длинных рукоятках. На землю потекла тоненькая струйка нефти. Теперь нужно было действовать очень быстро, поскольку сильный запах растекающейся нефти мог отравить диверсантов. Кроме того, достаточно было гаечному ключу сорваться и высечь искру, чтобы вспыхнул огромный пожар и молниеносно изжарил саботажников и их грузовик.

Работа продолжалась. Развинченные по всему диаметру, две части нефтепровода медленно разошлись. Теперь нефть лилась ручьем.

Место было выбрано хорошо: вместо того чтобы скапливаться и образовывать озеро, зловонная жидкость стекала по небольшому склону и должна быть образовать лужу в естественной впадине метров на сто дальше.

Затем сирийцы вооружились толстыми стальными прутьями, оттолкнули одну из секций трубы и сдвинули ее с обычного места. Они отодвинули ее примерно на метр от обычного положения, а нефть тем временем лилась большой струей из обеих разделенных секций.

Та же операция была проделана и со второй секцией. Потом с помощью тяжелых молотков, обернутых войлоком, концы труб были смяты, чтобы помешать их дальнейшему использованию.

Без четверти четыре шофер велел группе сложить оборудование в машину и возвращаться. Они сделали хорошую работу: нефтепровод был выведен из строя на значительное время.

Шестеро мужчин сели в машину, и она поехала к границе.

Насосная станция еще в три часа ночи определила, что происходит падение давления в нижней части трубы. Это могло быть только утечкой.

По багдадскому шоссе на запад срочно выехала ремонтная бригада. Одновременно станция известила по радио военный лагерь Мафрака, что участок нефтепровода, находящийся под его охраной, поврежден, и спросила, не заметил ли патруль чего-либо странного.

Услышав это сообщение, капитан Саббах побледнел. Он впервые нарушил правила, и надо же было аварии случиться именно сегодня!

Возможно, он сумеет оправдаться, если придется давать объяснения, поскольку пожар мобилизовал личный состав его части почти полностью, но в любом случае тюрьмы не избежать. И поскольку огонь к этому времени был практически потушен, капитан смог отдать моторизованным подразделениям приказ немедленно отправляться на багдадское шоссе и возобновить патрулирование границы. Он рассчитывал, что сможет скрыть двухчасовое «окно», во время которого район был оставлен без какого бы то ни было охранения.

Саббах полностью реорганизовал передвижение своих подразделений, приказал, чтобы любое кочевое племя останавливали и подвергали проверке с целью узнать, не была ли им насильно увезена белая женщина.

Около пяти часов утра капитан узнал еще одну новость, самую ужасную: северный нефтепровод, принадлежащий ИПК [2], стал объектом умышленного вредительства; работа была выполнена специалистами, и труба оказалась полностью выведенной из строя.

Смертельно бледный Саббах немедленно сообщил об этом военному начальству, как и должен был поступить. Теперь он был почти уверен, что предстанет перед трибуналом. Удар был нанесен сирийцами, а теперь они уже были в недосягаемости...

Цедя сквозь зубы ругательства, офицер проклинал непредвиденные обстоятельства, превратившие эту ночь в долгий кошмар. Его обычная философичность больше ему не помогала. Разум его восставал против непонятного рока, желавшего, чтобы все несчастья обрушились разом в тот момент, когда их меньше всего ждешь.

Около шести часов он почти равнодушно принял информацию, что пропавшая была найдена в самом центре города и что молодую женщину проводили в гостиницу с надежным эскортом.

Когда она потерялась в толпе, ее окликнули арабы. Она испугалась и спряталась в церкви. Там, дрожа от страха, она просидела в исповедальне всю ночь, боясь высунуться наружу.