Введение в социальную философию: Учебник для вузов, стр. 40

Образование личности в традиционном обществе также связано не с расширением или обновлением знания, а с передачей и усвоением социальных образцов, т.е. форм, обеспечивающих социальное воспроизводство. «Повторение – мать учения» – эта сохраненная до наших дней поговорка указывает как раз на характерные способы передачи опыта в традиционном обществе.

Традиции, конечно, не только консервировали, но и накапливали, обновляли человеческий опыт. Но это обновление происходило как бы за границами бытия конкретных индивидов; они приводили своей энергией в движение схему традиции, которая понемножку менялась, но это оставалось незамеченным в пределах жизни поколения. Традиция оказалась одним из тех специфических механизмов социальной эволюции, которые представляли историю, создаваемую людьми, в формах, поглощающих их конкретное бытие.

Для того чтобы эти формы начали отступать, потребовался длительный период накопления человеческих сил в рамках систем социального воспроизводства, приведший к тому, что замкнутость этих систем стала нарушаться и преодолеваться.

Вопросы

1. Что вынудило архаические сообщества перейти от охоты к оседлому образу жизни?

2. Какое влияние оказывало земледелие на организацию социальных связей?

3. Как сочетаются в аграрном обществе природные ритмы и формы деятельности людей?

4. Чем обусловлено перерастание управленческих форм в государственный аппарат?

5. Как влияет развитие государства на форму общества?

6. Какую роль играет традиция в социальном воспроизводстве?

7. Каким образом связи личных зависимостей прикрепляют людей к социальным позициям?

8. Как традиционные связи определяют социальные значения и функции вещей?

9. Почему традиционное общество препятствует изобретениям и открытиям?

Основная литература

1. Винничук Л. Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима. М., 1988.

2. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1984.

3. Древние цивилизации. М., 1989.

4. Ле Гофф Ж. Цивилизации средневекового Запада. М., 1992.

5. Кууси П. Этот человеческий мир. М., 1991.

6. Кузьмин М. Переход от традиционного общества к гражданскому: изменение человека // Вопр. философии. 1997. № 2.

7. Личность и ее культурное опознание в традиционной Африке (обзор) // Человек и социокультурная среда. Вып. 1. М., 1991.

8. Мечников Л.И. Цивилизация и великие исторические реки. М., 1994.

9. Мэмфорд Л. Техника и природа человека // Новая технократическая волна на Западе. М., 1986.

10. Оссовская М. Рыцарь и буржуа. М., 1987.

11. Степанянц М. Человек в традиционном обществе Востока // Вопр. философии. 1991. № 3.

12. Современный философский словарь. Лондон, 1998; статьи: «Миф», «Обычай», «Сакральное», «Традиции», «Традиционное общество».

Дополнительная литература

1. Аверинцев С. Судьбы европейской культурной традиции в эпоху перехода от античности к средневековью // Из истории культуры средневековья и Возрождения. М., 1976.

2. Боннар А. Греческая цивилизация. М., 1992.

3. Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография. М., 1991.

4. История древнего мира / Ред. И.М. Дьяконова. М., 1989.

5. Кон И.С. «Я» как культурно-исторический феномен // Кон И.С. Открытие «Я». М., 1978.

6. Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1983. Гл. 1.

7. Плахов В.Д. Традиции и общество. М., 1982.

8. Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. М., 1979.

9. Рабинович В.Л. Алхимия как феномен средневековой культуры. М., 1979.

10. Традиции в истории культуры. М., 1978.

11. Хейзинга Й. Осень средневековья. М., 1989.

Глава X

Общество как система вещных зависимостей между людьми

§ 1. Машины против традиций

Почему средневековые общества развивались так медленно? Историк, исследующий средневековый Запад, отвечает: «Совокупность технических недостатков, трудностей, узких мест… Совершенно очевидно, что в широком плане ответственность за эту бедность и технический застой нужно возложить на социальные структуры и ментальные установки» [20].

Средневековый мир плохо использовал те приспособления и механизмы, которые были созданы в предшествующих ему традиционных обществах… Многовесельные и парусные корабли, колесницы и плуги, метательные устройства и подъемные краны, порох и бумага – все это было известно, но практически не применялось.

Можно сказать – и это будет привычно для нашего слуха, – что средневековое общество медленно эволюционировало из-за недостатка технических средств. А можно поставить вопрос: почему средневековое общество (и, кстати, другие общества традиционного типа) по меньшей мере было равнодушно к практическому использованию научных открытий и технических изобретений?

Переход от средневековья к Новому времени, от обществ традиционного типа к обществам промышленным показал, что дело заключалось не в технических недостатках средств производства. Сам этот переход может быть охарактеризован как необычное для предшествующей истории развертывание масштабов человеческой деятельности: открытие широких пространств для кооперации человеческих усилий, выработка возможностей для интенсивного воплощения человеческих способностей в формы вещественных структур и разного рода технологических процессов. Этот переходный период, в частности, и показал, что традиционные общества не были заинтересованы в масштабном применении технических усовершенствований, ибо это нарушало механику их замкнутого, закрытого существования, логику их социального воспроизводства. Однако в ходе социальной эволюции эта механика (и логика) стала давать сбои, в замкнутых формах традиционного общества образовывались бреши, оно так или иначе втяпывалось в новые социальные связи. Возникало магнетическое поле социальных потребностей и интересов, что притягивало не востребованные прежде силы социальных изменений.

Важную роль в этих изменениях сыграла торговля, главным образом внешняя торговля. Купцы, иногда следовавшие путями военных походов, но часто избегавшие их, в отличие от рыцарей и завоевателей, создавали сеть устойчивых коммуникаций между разными странами, между различными социальными пространствами. Они «плели паутину» связей, образующих единое социальное пространство, намечали контуры будущего единого человеческого сообщества. Крупные партии товаров, перемещаясь из региона в регион, создавали ситуацию, в которой активизировались торговля, денежное обращение, производство [21]. Все виды богатства приходили в движение; богатство начинало работать на рынке, в руднике, в мануфактуре. Торговля стимулировала производство – и возможностями продажи крупных партий товаров, и доставкой мануфактурам дешевого сырья. Производство могло выйти за рамки обслуживания непосредственных потребностей социума, но препятствием оказывалась система непосредственных личных зависимостей, закрепленная веками традиционной эволюции общества.

Кооперирование человеческих сил и умений в производстве, ориентированном на объемы и качество деятельности, на экономическую выгоду, приходит в противоречие с традиционными схемами социальных зависимостей и соподчинений. Работник, попадающий в систему технических и экономических связей, «отрывается» от предписанной ему социальной роли. Он начинает цениться как субъект, распорядитель собственной энергии, как потенциальный исполнитель различных производственных операций. Традиция как некая слитность социальной и технологической схем расщепляется: технологические схемы отделяются от схем социальных, межчеловеческих. Причем работник как деятельная сила оказывается непосредственно зависим от технологических связей, тогда как зависимости социальные начинают проявляться в его жизни все более опосредованно.