Люди облаков, стр. 47

Елена ничего не знала об этом. Она была уверена, что время вылечило Фаранта. Поэтому совершенно естественно, что, когда двенадцатью годами позднее освободилось место врача в замке Чалмет, она сразу же подумала о Фаранте. Фаранту не хватило сил отказаться от этого предложения. С тех пор день за днем, год за годом он работал врачом в замке, а любовь к Елене разрасталась, как раковая опухоль. Ее близость постоянно поддерживала это чувство.

Именно лорд Тайден был тем человеком, который обещал помочь ему в спасении его души. Он рассказал Фаранту о малиноформе и воолине, о том, какое действие они могут оказать на чувства леди Бенэярд. Отплатить Фарант мог постоянной слежкой за Бенэярдами. Лорд Тайден велел ему шпионить и в поместье Салкрид. Потом судьба распорядилась еще суровее. Поль Бенэярд выбрал его членом своей экспедиции на Калферон. Теперь он был свободен и мог возвращаться в поместье Каркан. Отравив всех членов экспедиции, он лишил Бенэярдов последней возможности разделаться с Тайденом. Теперь можно было начать новую жизнь, жизнь рядом с Еленой.

Фарант поднялся, собрал свои вещи, вынул из кармана Поля чертежи и переложил их к себе. Он пробрался вверх по песчаной насыпи и вышел из разбитого корабля.

Ветер по-прежнему кружил вокруг, но уже не так завывая и лая, как это было днем. На востоке низко в небе висел полумесяц. Свет луны, проникавший через миллиарды витавших в воздухе песчинок, превращал их в маленькие серебристые точки.

Фарант надеялся добраться до начала лестницы к рассвету. Если все будет идти хорошо, он рассчитывал пройти пещеру к ночи. Это означало, что к следующему вечеру он уже будет стоять у ворот замка Чалмет.

Стиранотид был удивительным наркотиком! Он мог парализовать высшие центры мозга: абстрактное мышление, способность судить, логичность мыслей. Лорд Тайден усмехнулся. Ложь была плодом деятельности высших мозговых центров. Поэтому их паралич лишал человека возможности следить за тем, что он говорит.

Однако всегда надо было соблюдать большую осторожность с дозировкой этого наркотика. Если его попадет слишком много в кроветок, то и низшие центры мозга будут отключены, и тогда вы получите человека без сознания. А еще чуть больше и перед вами труп.

Энит, служанка Бенэярдов, сопротивлялась изо всех сил. Она даже ухитрилась вырвать у одного из стражников кинжал и нанести тому большую рану. И если бы не приказ лорда Тайдена доставить ее к нему живой, второй стражник наверняка перерезал бы ей горло. Пришлось позвать еще двух стражников, чтобы утихомирить женщину и ввести ей наркотик.

– Ты не из джарредов, милочка, не так ли? – задал свой первый вопрос лорд Тайден. – Твое лицо и фигура выдают в тебе флогинов и сайнесов. Где ты родилась?

– Лорстаун, – ответила Энит.

– Ты была той самой служанкой, которой я отдал своего маленького сына. Ты должна была передать его капитану стражи, чтобы тот выбросил его в небесную бездну. Я правильно говорю?

– Да.

Сердце лорда Тайдена забилось сильнее.

– Ну и что ты сделала?

– Я не хотела быть одной из тех, кто приложил руку к смерти младенца, даже если это был твой сын.

Лорд Тайден едва сдержался, чтобы не ударить ее по лицу.

– Куда ты отнесла моего сына?

– В Лорстаун.

– Как же тебе удалось пронести ребенка мимо сторожевых постов по обеим концам тропы Антона?

– Я не шла по этой тропе.

– Ты прошла по туннелям?

– Я ушла по юго-западному туннелю.

– Но ведь там тоже стоят стражники. – Лорд Тайден не верил своим ушам. – Как же они тебя пропустили? С моим сыном?

– Не такая я уж и дура, чтобы сказать им, что это ваш сын.

Гнев снова вспыхнул в груди лорда Тайдена.

– Куда ты девала моего сына? Ты сказала Лорстаун? Что ты с ним там сделала?

– У меня не было возможности вырастить мальчика: без мужа, беженка. В Лорстауне жила одна пара, друзья нашей семьи. Многие годы они мечтали о ребенке. Я даже не помню, что я им наврала, не помню, что я им говорила, откуда у меня появился этот ребенок, чей он. В общем, они вырастили мальчика.

– Их имя? – потребовал Тайден. – Как их зовут?

– Харкинз.

Лорд Тайден сразу же узнал это имя. Кейт Харкинз! Это тот самый юноша, который прислуживал ему в замке. Да, он был высок, почти как джарреды. Потом Тайден вспомнил, что у его любовницы, родившей мальчика, была доля крови джарредов. Наверное, именно это тогда привлекло Тайдена к ней.

Лорд Тайден наклонился над служанкой, как будто собирался сбить ее с ног. Он был зол на нее за обман. Еще больше он злился на себя, потому что не поинтересовался у капитана стражи, был ли тому передан ребенок. Он всегда был уверен, что все его приказы исполнялись беспрекословно! И в то же время он был рад, рад этой новости. Потому что тогдашний смертный приговор своему сыну было единственное, что потом часто его терзало.

Нет, это началось не сразу. Относительно долгие годы он спокойно уживался с принятым когда-то решением. Это началось с того памятного дня, когда… Тайден часто играл с детьми пленных джарредов. Они любили его, и он любил их. Он всегда приходил к ним в толстом балахоне, который скрывал его худобу и уродство. Они обычно играли в детской комнате. Однажды он отослал всю прислугу, хотя те и так не могли ничего увидеть, потому что были слепы, и снял свою робу. Оголенный по пояс, он сидел среди детей и ждал… Дети, ничего не замечая, продолжали играть с ним. Именно тогда он понял, какую страшную ошибку он совершил, приговорив своего новорожденного сына к смерти.

Радостное чувство охватило лорда Тайдена. Ему захотелось подбежать к окну и закричать, хотя бы просто для того, чтобы услышать, как радостно звучит его голос. Мой сын жив!

Поль неподвижно лежал на полу. Остановившимся взглядом он смотрел на потолок корабля. Каждый вдох давался с трудом. Казалось, все его тело спало глубоким тяжелым сном. Это не было ощущением, когда ты очень устал и твое тело наливается тяжестью и засыпает. Его удивляло полное отсутствие вообще каких-либо ощущений.

Он повернул голову набок. На него пристально смотрела Карин. Он видел ее широко раскрытые глаза, но лицо выглядело странно расслабленным. Он видел, как шевелятся ее губы, но не слышал слов. Поль открыл рот, чтобы что-то сказать, и услышал слабые и нечеткие звуки, с трудом слетевшие с его губ.

Потом он почувствовал, что кто-то шевелится у него над головой. Этот кто-то схватил его за руку и несколько секунд держал ее. Потом кто-то схватил его за голову и повернул ее.

– Ты меня слышишь, Поль?

Перед собой Поль увидел взволнованное лицо Брайна. Он почувствовал, как Брайн пальцами пытается приоткрыть ему веки.

– Ты меня слышишь?

Поль попытался ответить «да».

Брайн опустился рядом с ним на пол.

– Я слышу тебя, Поль. Помолчи, не пытайся ничего больше говорить.

Краем глаза Поль увидел, как Брайн щупал пульс Карин. Неожиданно он резко опустился перед ней на колени, разорвал ей на груди рубашку. Поль попытался повернуть голову. Брайн, приподняв голову Карин, дул ей в рот. Потом он сложил руки и начал резкими рывками давить ей на грудь.

– Не надо этого делать, у Фаранта в аптечке есть такие лекарства, которые подтолкнут ее сердце.

Он пытался выкрикнуть эти слова Брайну, но с губ слетало лишь слабое дыхание. Поль понимал, что Брайн не услышит его. Проклятье, где же Фарант? Он же может спасти ее? Все, что надо было сейчас, – это укол карзина.

Казалось, Поль уже целую вечность наблюдает за тем, как Брайн пытается привести в себя Карин. Беспомощный, он мог только надеяться, что эти примитивные способы Брайна помогут ей. Постепенно Поль начал ощущать свое тело, и мышцы стали принимать команды мозга. Он уже мог сжать и разжать кулаки. Он уже мог подтянуть руку по полу, но еще не мог ее поднять.

– Брайн, – позвал он.

На секунду Брайн повернул к нему голову. Потом снова принялся за Карин. У Поля на глаза навернулись слезы, когда он увидел, что Карин уже могла сама дышать. Примитивные-непримитивные, но, слава Богу, методы Брайна сработали.