Дьявольский вальс, стр. 62

– Психиатров приглашают не только анализировать поведение больных, Чак, – возразил я. – Мы также оказываем поддержку людям, которые находятся в стрессовых ситуациях.

– Исполняете роль наемного друга, а? – Он снова подергал себя за кончик носа, встал, улыбнулся: – Ну что ж. Тогда будьте хорошим другом. Они хорошие ребята. Все трое.

22

Покидая больницу, я пытался определить, что именно хотел узнать Джонс и получил ли он от меня интересующую его информацию.

Хотел повидаться со мной, как обеспокоенный дедушка?

У Чипа и Синди нет от меня секретов.

Однако Чип и Синди не побеспокоились сообщить ему, что Кэсси выписывают. С каждой новой встречей с молодыми родителями я убеждался все больше и больше, что его избегают. Его имя не было упомянуто ни разу.

Крепко сбитый коротышка весь был в бизнесе – даже за те несколько минут, что мы провели вместе, он умудрился смешать семейные дела с больничными.

Он ни минуты не потратил на спор, ни разу не попытался изменить мое мнение.

Вместо этого предпочел придавать разговору нужную ему форму.

Даже место встречи было выбрано с расчетом. Столовая, которую он когда-то закрыл, а теперь рассматривает как собственную кухню. Взял закуску для себя, но мне не предложил.

Размахивал связкой ключей, чтобы дать мне понять, что он может открыть любую дверь в больнице. Хвастался этим, но намекал, что он слишком щепетилен, чтобы захватить себе помещение для кабинета.

В открытую заговорил о моей предполагаемой враждебности к человеку, уничтожившему психиатрическое отделение, а затем пытался нейтрализовать меня, упомянув о взятке, но сделал это настолько тонко, что это могло сойти за стихийно возникший разговор.

Надеюсь, в один прекрасный день мы сможем создать хорошее, солидное отделение. Пригласим лучших специалистов... Как бы вы посмотрели на то, чтобы вернуться?

Лишь только я отклонил такую возможность, он немедленно отступил. Выразил одобрение моему здравому смыслу, затем воспользовался им же, чтобы подкрепить свою точку зрения.

Будь он фермером-свиноводом, то ухитрился бы использовать в своих интересах даже визг свиней.

Итак, я убедил себя, что, хотя наша встреча и произошла случайно и ничего бы не было, не столкнись мы лицом к лицу в вестибюле, мистер Джонс вскоре все равно устроил бы такое свидание.

Я был слишком мелкой сошкой для одного из руководителей клиники, поэтому вряд ли его заботило, что я думаю о нем.

За исключением того, какое это имело отношение к Кэсси, Чипу и Синди.

Желание выведать, что я узнал о его семье.

А это означает, что, вероятно, у него есть что скрывать и он не знает, обнаружил ли я его секрет.

Я задумался о беспокойстве Синди. Люди, должно быть, считают, что я сошла с ума.

Была ли в ее прошлом какая-то ошибка?

Вся семья опасается психологических исследований?

Если так, если они стремятся избежать наблюдения психотерапевтов, то что может быть лучше клиники, где нет психиатрического отделения?

Еще одна причина не переводить Кэсси в другую больницу.

Но вдруг Стефани все испортила, пригласив частно практикующего врача.

Я помню удивление Пламба, когда Стеф сказала ему, кто я такой.

Теперь его босс проверил меня лично.

Придает нужную ему форму и отливает. Рисует картину жизни Чипа и Синди в розовом свете.

Особенно Чипа. Я заметил, что Джонс очень мало коснулся Синди.

Отцовская гордость? Или попытка отвлечь мое внимание от невестки, потому что чем меньше сказано о ней, тем лучше?

Я остановился перед красным сигналом светофора на пересечении бульвара Сансет и Ла-Бреа.

Мои пальцы плотно сжимали руль. Я проехал пару миль, даже не заметив этого.

Когда я вернулся домой, настроение у меня было хуже некуда, и слава Богу, что Робин отсутствовала и ей не пришлось иметь с ним дело.

Оператор на моей телефонной подстанции сказала:

– Ничего нет, доктор Делавэр. Приятно, не правда ли?

– Это точно.

Мы пожелали друг другу приятно провести остаток дня.

Не в состоянии выбросить Эшмора и Дон Херберт из головы, я направился к университету, въехал на его территорию с северной стороны и устремился на юг, к медицинскому центру.

На стенах коридора, ведущего к биомедицинской библиотеке, была размещена новая экспозиция по истории лечения пиявками – средневековые гравюры и восковые модели пациентов, на которых пировали растягивающиеся кровососы. Главный читальный зал будет открыт в течение еще двух часов. Библиотекарь, приятная блондинка, сидела за столом выдачи книг.

Я просмотрел медицинский справочник за последние десять лет в поисках статей Эшмора и Херберт и обнаружил четыре написанные им статьи. Все четыре опубликованы за последнее десятилетие. Первая статья появилась в бюллетене Всемирной организации здравоохранения – тезисы Эшмора, основанные на собственном опыте исследования инфекционных болезней на юге Судана. В работе подчеркивалось, как трудно проводить научные изыскания в раздираемой войной стране. Стиль статьи был сдержанным, но все же сквозь строки просачивался гнев ученого.

Три другие статьи были опубликованы в биоматематических журналах. Первая, финансированная Национальным институтом здоровья, представляла собой изложение собранных Эшмором данных по поводу экологической катастрофы в Лав-Кэнел. Вторая, финансируемая правительством, являлась обзором применения математики в биологии и родственных ей науках. Заключительное предложение Эшмора выглядело так: «Ложь, наглая ложь и статистика».

Последней была работа Эшмора, анализировавшая взаимосвязи между концентрацией пестицидов в почве и процентом заболеваемости лейкемией, опухолями мозга и раком лимфатических желез и почек у детей. Результаты оказывались менее чем драматичными: небольшая цифровая зависимость между химикалиями и болезнями существовала, но, с точки зрения статистики, она была незначительной. Но Эшмор утверждал, что работа оправдывает себя, если хоть одна жизнь будет спасена.

Немного резко для научной работы и слишком претенциозно. Я проверил, кто финансировал эту статью. Институт химических исследований Ферриса Диксона, Норфолк, Вирджиния. Субсидия 37958.

Похоже на индустриальный сектор, хотя взгляды Эшмора едва ли делали его подходящим кандидатом на дары химической промышленности. Мне в голову пришла мысль, что, возможно, отсутствие дальнейших публикаций означало, что институт прекратил субсидировать ученого. Если так, то кто же оплачивал его счета в Западной педиатрической больнице?

Я подошел к библиотекарю и спросил, нет ли у них справочника по субсидиям на научные разработки, выдаваемым частными организациями.

– Конечно, – ответила библиотекарь. – Какая область вас интересует – биология или физика?

Не зная, как будет квалифицирована работа Эшмора, я сказал:

– Обе.

Она встала, быстро прошла к полкам со справочниками. Со стеллажа в самом центре секции она сняла две толстые книги в мягкой обложке.

– Вот, пожалуйста, это самые последние. Все, что было издано раньше текущего года, переплетено вон там. Если вам нужны работы, финансируемые государством, они находятся в правой секции.

Я поблагодарил женщину, отнес книги к столу и прочел заголовки на обложках.

«КАТАЛОГ НАУЧНЫХ РАБОТ, ФИНАНСИРУЕМЫХ ЧАСТНЫМИ ИСТОЧНИКАМИ: ТОМ 1. БИОМЕДИЦИНА И БИОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ»

То же самое, «ТОМ 2. ТЕХНИКА, МАТЕМАТИКА И ФИЗИЧЕСКИЕ НАУКИ»

Я открыл первый том и обратился к последнему разделу – «Получатели фондов». Имя Лоренса Эшмора бросилось мне в глаза на середине списка имен на "Э" со ссылкой на раздел «Лица и организации, финансирующие работы». Я обратился к нему:

Институт химических исследований Ферриса Диксона Норфолк, Вирджиния.

В текущем академическом году институт финансировал только две работы:

№ 37959 – Эшмор, Лоренс Аллан.

Западная педиатрическая больница, Лос-Анджелес, Калифорния.