Город Анатоль, стр. 55
Так было вчера. Но того, что произошло сегодня, не мог ожидать даже Рауль, привыкший ко многому. Около десяти часов позвонили, и, так как служанки не было дома, открыла Ольга. Перед нею стояла дама с ярко-рыжими волосами, в шляпе ценою по меньшей мере в тридцать крон. А какое меховое манто! С наглой улыбкой она жеманным голосом спросила, дома ли адвокат Грегор.
Можно было очень ясно расслышать, как у него изменился голос, когда эта рыжая потаскушка вошла к нему в кабинет. Это, верно, девица из «Парадиза». Ксавер и Барбара завозят их десятками. Они скоро перезаразят весь город!
Карола Кениг из Вены, необыкновенно красивая, крупная женщина, с золотисто-рыжими крашеными волосами, была действительно приглашена несколько дней назад на службу в «Парадиз» в качестве заведующей баром. Однако она хотела расторгнуть договор с Ксавером и потребовать уплаты убытков. Ксавер предложил ей приехать, не объяснив точно, какую работу она должна будет выполнять. Рауль обещал Кароле Кениг переговорить с Ксавером. Быть может, удастся добиться какого-нибудь соглашения между ними. Вся беседа продолжалась не более пятнадцати минут. Рауль говорил громко и отчетливо, чтобы Ольга могла слышать каждое слово, если она подслушивала, в чем он был уверен.
За обедом Ольга сидела со злым, застывшим лицом. Она не произнесла ни слова. Потом отправилась на так называемый «дамский чай», а вечером опять ушла из дому. Рауль работал, а затем пошел к Феликсу поболтать с ним часок. Феликс расщедрился и принес из погреба бутылку старого вина. Рауль провел прекрасный, спокойный вечер. Феликс говорил о возможности сноситься по радио с другими планетами. Всё это было очень интересно, но Рауль слишком устал и не мог внимательно следить за ходом мыслей брата.
Когда Рауль вернулся, Ольга была уже дома и спала. Рауль разделся осторожно, чтобы не разбудить ее. Но когда он лег, Ольга, которая, видимо, только притворялась, что спит, сейчас же проснулась. Она наклонилась над ним и стала его обнюхивать.
— От тебя пахнет мерзкими духами, мускусом, как от той гадины, — каким-то чужим голосом прошептала она.
— Какими духами? — спросил перепугавшийся Рауль. — Прошу тебя. Ольга, ради всего святого...
— Этими ужасными духами, которыми была надушена та рыжая. Я тебя жду, а ты вертишься около какой-то распутной девки!
— Я был у Феликса, ты можешь у него спросить. Мы сидели вдвоем и разговаривали.
Рауль едва мог говорить от негодования. Ольга презрительно рассмеялась.
— Я могу его спросить? Я, конечно, и не подумаю спрашивать твоего брата: все вы одним миром мазаны! Все Грегоры — и Феликс и Жак — одинаково изолгались!
— Ты несправедлива и к Феликсу и к Жаку. Ты несправедлива и ко мне, — сказал Рауль спокойно и примирительно.
Он боялся, что Ольга выпалит еще что-нибудь чудовищное. Ее голос звучал так необычно.
— Ага, значит вы все втроем были у этой рыжей стервы. От тебя и вином несет.
Раулю стало стыдно за нее, сердце у него сжалось.
— Да, Феликс угостил меня рюмкой вина. Что ж это — преступление?
— Утром я пойду в полицию, — закричала Ольга вне себя, — и потребую, чтобы всех этих девок, которые заражают Анатоль, выслали отсюда! Может быть, ты еще и меня заразишь какой-нибудь отвратительной болезнью!
Рауль решил ничего больше не отвечать. Он лежал, точно парализованный. Холодный пот выступил у него на лбу.
— Ты меня, конечно, не желаешь слушать! — кричала Ольга, всё больше и больше распаляясь. — Ну разумеется, тебе не хочется выслушивать правду. Если эта рыжая проститутка еще раз осмелится позвонить здесь, я собственными руками, клянусь тебе, спущу ее с лестницы. Можешь ей это сказать!
Ольга кричит всё громче. Квартиранты внизу начинают стучать палкой от метлы в потолок.
— Послушай, ведь кругом все просыпаются, — стонет Рауль и закрывает руками глаза.
— Ну и пусть просыпаются! — кричит разъяренная Ольга. — Пусть они слышат, какой лгун этот адвокат Грегор, который бегает за развратными девками. Я понимаю, что тебе не очень приятно, чтобы об этом узнали. Но мне никто не может запретить говорить в моей квартире, никто! — кричит она, и затем начинается длинное перечисление всех его старых грехов, всех «любовных связей», которые у него были за эти годы с блондинками, шатенками, рыжими и черными продажными тварями, — да, конечно, все они были продажные твари!
Рауль молчал. Он притворился спящим. Но Ольга от этого только еще больше взбеленилась. Под конец она завизжала:
— Но прежде чем я позволю тебе заразить меня, ты увидишь, что я сделаю!
Она выбежала из спальни, нагруженная одеялами и подушками, и улеглась в гостиной.
V
На следующий день Рауль, несколько бледный и растерянный, явился к Феликсу и, входя к нему, произнес:
— Ну вот, я опять у тебя!
Феликс (он сидел за письменным столом) взглянул на брата и ничего не ответил. Он сразу понял Рауля. Несколько минут он продолжал быстро писать, а затем встал и сказал:
— Вы уже довольно часто ссорились, не принимай этого слишком близко к сердцу, Рауль! Через два-три дня вы опять помиритесь. Я пойду к Ольге!
— Нет, нет! — возразил Рауль, и лицо его потемнело. — Никогда! Хватит! На этот раз всё кончено! Раз и навсегда.
Это Рауль тоже часто говорил, однако конец всё-таки не наступал. Рауль попросил у Феликса чего-нибудь поесть. У него сегодня еще ничего не было во рту. Ольга утром заперла его в квартире и ушла. Только после полудня, когда она вернулась, ему удалось выбраться из дому.
Оказалось очень кстати, что Жак, несколько недель назад переехавший в нефтяной город, оставил за собой в «Траяне» две комнаты. Теперь он предоставил их в распоряжение Рауля. Двух комнат ему на первых порах совершенно достаточно. Письмоводитель перенес туда наиболее важные документы, и вечером Рауль уже сидел за работой. С удовольствием покуривал он сигару. Дома ему запрещено было курить. Ольга утверждала, что запах сигар пропитывает ее платье и волосы, и от нее пахнет, как от кучера.
Феликс переговорил с Ольгой и затем отправился в «Траян», чтобы сообщить брату результаты. Феликс нашел Ольгу в прекрасном настроении. Она хохотала.
— Я ничего не боюсь! Он скоро явится. Если бы я уехала на Северный полюс, он и туда пошел бы за мной.
«Северный полюс? Ладно. Ну и жди меня на своем Северном полюсе!» Рауль смеялся сардоническим смехом. Жизнь в «Траяне» ему чрезвычайно нравилась. Внизу в кафе шумели. Он слышал, как его сосед за стенкой полоскал горло, но все эти звуки нисколько не беспокоили его. Иногда он сам спускался в кафе выпить чашку кофе и тогда за один час узнавал больше новостей, чем раньше за целую неделю. Северный полюс, вот как? Ну и ждите пожалуйста! Рауль чувствовал себя превосходно. Даже завтрак был наслаждением. Эти хлебцы, яйца, утренняя сигара — всё великолепно. Никто не ворчал рядом, что яйца становятся из года в год мельче, а служанки — всё ленивее. И каким всё казалось вкусным! Никто во время обеда не топал ногой и не кричал: «Эта дура опять пересолила, я вышвырну ее!» Рауль ел с удвоенным аппетитом. После обеда он вытягивался на диване с сигарой во рту и дымил всласть. «О вы, бедные брачные рабы всей земли, Рауль Грегор приветствует вас! Вы, которые обязаны отдавать отчет о каждом часе и каждой минуте, вы, которых тащат от одного скучного визита к другому, еще более скучному, привет вам! Вы, которые то слишком внимательны, то недостаточно внимательны, берите пример с меня!» И Рауль смеялся от удовольствия. Он наслаждался каждой минутой своей свободы.
Вечером он гулял по засыпанному снегом городу. Он мог идти куда хотел. Он мог вертеть головой направо и налево, как ему заблагорассудится. Ему не нужно было спешить только затем, чтобы не застать свою половину в дурном настроении. Он мог выпить стакан вина в «Траяне» и не глядеть каждую минуту на часы. Многих людей, которые здесь так шумно вели себя, он знал лично, но в большинстве они были ему незнакомы. Это были новые люди. Яскульский сделал удивленное лицо, когда неожиданно увидел Рауля в кафе: