Рунная магия, стр. 14

Книга вторая

Подземный мир

Коридор не был ровным, через неравномерные промежутки нырял вниз, иногда пересекал ручьи, иногда сужался до расселин, через которые Мэдди приходилось протискиваться. Прочтя руны задом наперед, она закрыла за собой вход в тоннель, и теперь только руна Беркана на кончиках пальцев помогала проникать в темноту.

Через несколько минут, однако, девочка обнаружила, что коридор стал немного шире и что его земляные стены начали сменяться твердой, почти гладкой поверхностью. Продвинувшись еще глубже внутрь холма, Мэдди поняла, что это скала, какой-то темный и блестящий минерал, на его поверхности время от времени сверкали выходы кристаллов, точно пучки иголок.

Через тридцать минут пол в основном сменился на ту же самую гладкую скалу, фосфоресцирующие полосы усеяли стены, так что путь был неярко освещен.

Повсюду, словно спутанная паутина, висели цветные следы-подписи, их было слишком много, чтобы сосчитать или узнать. Многие из них хранили остатки магии — заговоры и чары, заклятия и руны, — увидеть их было не сложнее, чем колеи от телеги на грязной дороге.

Мэдди бросила Юр, Защитницу, чтобы остаться незамеченной, хотя и не сомневалась, что из такого множества заклятий часть предупреждений сработала. Она мрачно задумалась, какой же паук живет в столь замысловатой паутине, и ее мысли вернулись к Одноглазому и тому другу или врагу, которого он боится и который может лежать и ждать в сердце холма.

Что она ищет? Что Одноглазый знает о сокровищах Древнего века?

Что ж, сказала себе Мэдди, есть лишь один способ узнать, и уже то, что она забралась под холм, волнующе само по себе — пока, по крайней мере. Она задумалась, как глубоко ведет коридор. В тот же миг у ее ног разверзлась пустота, и без дальнейшего предупреждения узкие стены оборвались с обеих сторон, открыв гигантское подземное ущелье, простиравшееся лабиринтом тоннелей, множеством пещер и залов далеко за пределы поля зрения Мэдди.

Пораженная, Мэдди долго стояла без движения. Коридор закончился крутой лестницей, высеченной в скале; лестница вела вниз, в широкую галерею, которая местами пересекалась с другими дорожками и устьями пещер, там и сям врезавшихся в стены ущелья, а также с тем, что находилось на дальней стороне и походило на висячие мосты, подсвеченные факелами или фонариками.

Мэдди ожидала увидеть одну пещеру, может, даже один коридор. Однако здесь были сотни, нет, тысячи пещер и коридоров. Со дна ущелья доносился рев воды, и, хотя, несмотря на фонари, было слишком темно, чтобы увидеть саму реку, Мэдди решила, что поток широкий и быстрый; его шум напоминал рев волка, у которого глотка набита камнями.

Здесь тоже хватало заклинаний и следов-подписей; сюда еще протягивало свои зеленые пальцы освещение; стены были усеяны зернышками слюды, и везде, где по ним текли струйки воды, раскинули усики мускусные цветы — блеклые, печальные лилии Подземного мира.

— О боги, — сказала Мэдди. — Откуда же мне начать?

Что ж, во-первых, побольше света. Подняв руку, она бросила Сол, Солнце, — кончики ее пальцев вспыхнули, и крошечные кристаллы, врезанные в ступени и стены, сверкнули неожиданным блеском.

Этого было слишком мало, чтобы осветить обширное пространство впереди, но даже так Мэдди стало немного легче, хотя бы потому, что теперь было меньше шансов свалиться с лестницы. Одновременно ей показалось, что она заметила нечто у локтя, нечто, что мигом отпрянуло в тень, стоило загореться свету. Почти не раздумывая, девочка бросила Наудр, точно сеть, и вытянула ее щелчком пальцев.

— Снова ты! — воскликнула Мэдди, увидев свою добычу.

Гоблин плевался, но вырваться не мог.

— А ну прекрати! — прикрикнула Мэдди и посильнее стянула руну.

Гоблин скорчил рожу, но замер.

— Так-то лучше, — сказала Мэдди. — Вот что, Сма-ракки…

— Пфф, — фыркнул гоблин.

— …я хочу, чтобы ты остался со мной. И чтоб на этот раз не смылся, ясно?

— Пфф! — повторил гоблин. — Столько суеты из-за жалкого глотка эля.

И тем не менее он не шевелился, а только смотрел на Мэдди янтарными глазами, обнажив заостренные зубы.

— Зачем ты следил за мной?

Гоблин пожал плечами:

— Из любопытства, наверное.

Мэдди засмеялась:

— А может, потому, что я знаю твое имя?

Гоблин промолчал, но глаза его вспыхнули.

— «Кого назвал, того связал». В этом все дело, верно?

И снова гоблин промолчал.

Мэдди улыбнулась своей неожиданной удаче. Она не знала, сколько времени продержится ее власть над ним, но если у нее будет союзник — пусть и поневоле — в Подземном мире, возможно, выполнить задание будет проще.

— Так что слушай, Сма-ракки…

— Меня зовут Сахарок, — мрачно сообщил гоблин.

— Что?

— Сахарок. Глухая, что ли? Сокращенно от Сахарок-и-кулёк. Ясно? Ты ж не думаешь, что мы только и делаем, что говорим людям свои истинные имена?

— Сахарок-и-кулёк? — повторила Мэдди.

Сахарок насупился.

— Нас всех называют таким образом, — сказал он. — Сахарок-и-кулёк, Пек-в-короне, Озорник-рядом-с-ветром. Я же не смеюсь над твоим именем!

— Извини, Сахарок, — произнесла Мэдди, стараясь сохранить серьезность.

— Ладно. Проехали, — с достоинством изрек Сахарок. — Так чем именно тебе помочь?

Мэдди наклонилась ближе.

— Мне нужен проводник.

— Тебе нужно головку полечить, — возразил гоблин. — Едва Капитан узнает, что ты здесь…

— Ну так постарайся, чтобы он не узнал, — приказала девочка. — Вряд ли я смогу сама найти здесь дорогу…

— Слушай, — начал гоблин, — если ты за элем пришла, так я его верну, без вопросов…

— Не за элем, — отрезала Мэдди.

— Тогда за чем?

— Не знаю, — призналась она, — Но ты поможешь мне это найти.

Потребовалось несколько минут, чтобы убедить Сахарка, что у него нет выбора. Но гоблины — существа простые, и он понял, что чем раньше Мэдди получит желаемое, тем быстрее уберется с его пути.

Однако ясно было, что гоблин чрезвычайно благоговеет перед тем, кого называет Капитаном, и Мэдди вскоре поняла, что лучше ей не ставить своего нового союзника перед выбором из двух хозяев.

— И кто он, этот твой Капитан?

Гоблин шмыгнул носом и посмотрел в сторону.

— Да ладно, Сахарок. У него же должно быть имя.

— Ну да.

— И?..

Гоблин выразительно пожал плечами. Этот жест начался на кончиках волосатых ушей и прокатился по всему телу до когтистых лап, заставив зазвенеть каждое колечко на кольчуге.

— Зови его Небесный Скиталец, если хочешь, или Пламя, или Кривой Рот, или Соколиный Глаз, или Песья Звезда. Зови его Весельчак, зови его Осторожный…

— Не надо прозвищ, Сахарок. Его настоящее имя.

Гоблин скорчил рожу.

— По-твоему, он мне его называл?

Какое-то время Мэдди напряженно размышляла.

Одноглазый предупредил ее, что, возможно, не он один интересуется тем, что лежит под холмом, и паутина чар, на которую она наткнулась по дороге, подтвердила его подозрения. Но капитан гоблинов, скорее всего, и сам гоблин или, не исключено, большой пещерный тролль. Может ли он быть одним из тех, о ком говорил ее друг? Что-то не похоже — не гоблин сплел те заклинания.

И все же, подумала Мэдди, стоит побольше разузнать об этом Капитане и о том, насколько он опасен. Но Сахарок был досадно уклончив; в его голове удерживалось не больше мыслей, чем у кошки, и, как только разговор заходил о том, где именно, как именно и почему, он попросту терял интерес.

— Какой он, твой Капитан? — спросила девочка.

Сахарок нахмурился и поскреб в затылке.