Утренняя песня, стр. 51
Мейсон бросил взгляд на громадные приспособления – страсть Остена – и осмотрел леса, которые возвышались над каким-то огромным полузаконченным металлическим корпусом. Буд рассмеялся так, что она похолодела.
– Вы всегда совали нос не в свое дело, Ханна. Дело можно представить так, что вы пришли сюда из любопытства и произошел несчастный случай.
Ханна поняла, что он задумал, и лягнула его, когда он схватил ее. И потащил на леса, все выше и выше. Она умрет. В этом нет сомнений.
– Когда вас не станет, Ханна, ни одна живая душа не сможет отказать мне в правах на сына.
– Вы его не любите! Он вам не нужен!
– О, он мне нужен, даю вам слово. Он заставил меня убить женщину, которую я любил. И дорого заплатит за это.
Остен... Где ты, Остен?
Ханна не знала, добрался ли Пип до него, рассказал ли ему, где она находится. Не знала, в безопасности ли мальчик.
Что делать? Как защитить Пипа? Буд втаскивал ее все выше и выше по лабиринту лесов.
Дважды его сапоги соскальзывали, он едва не сорвался вниз. И Ханна приняла решение: она заберет Буда с собой в могилу. До доски, которая служила мостиком между двумя частями лесов, оставались считанные шаги. Ханна напряглась, чтобы перевесить Мейсона.
Он поставил ногу на доску, когда неожиданно прозвучал резкий голос:
– Отпусти ее, Буд, или я отправлю тебя в ад.
Остен! Господи, неужели это не сон? Остен держал в каждой руке по пистолету. Глаза его пылали яростью.
У Ханны появилась надежда.
Но Буд отреагировал мгновенно, загородившись Ханной, как щитом. Доска у него под ногами закачалась, у Ханны бешено забилось сердце.
– Что вы собираетесь сделать, мистер Данте? Пристрелить меня? Не стоит, я жду приезда полиции. Они уже едут сюда, мне на помощь.
– Зовите хоть целую армию! Я готов на все, чтобы защитить Ханну и Пипа.
– Героическая клятва. Но вы не сможете ее выполнить при всем желании.
– Вы убили собственную жену! Я расскажу об этом судье.
– Он скажет, что вас это не касается, и будет прав. Кстати, кто сказал, что я убил Элизабет? Ханна? Она – умственно неуравновешенная особа. Даже ее собственная мать и сестры присягнут в этом. Мальчик – мой сын, моя кровь, а она украла его.
– Подлец! Надо было...
– Я просто пытаюсь снять ее отсюда, – проговорил Буд ледяным тоном. – Она пыталась заколоть меня, видите кровь? Затем полезла сюда. Я подумал, что она свалится, и попытался ей помочь. Ведь скоро прибудет полиция.
– Не смей делать ей больно! Отпусти ее! – крикнул Данте.
– Мистер Данте, ради Бога, не надо! – раздался голос Аттика у Остена за спиной.
Ханна увидела его и местных полицейских.
Мейсон двинулся к центру конструкции, устремив взгляд на дверцу для загрузки, открывавшуюся наружу.
– Этот человек с пистолетом – сумасшедший! Он думает, будто я пытаюсь ей навредить! Ради Бога, помогите мне, пока никто не пострадал.
– Опустите пистолеты, мистер Данте, – сказал один из полицейских. – Ради этой женщины не стоит садиться в тюрьму.
Но Ханна знала, что Остен готов пожертвовать собой ради нее и Пипа.
– Не вмешивайтесь! – огрызнулся Остен.
– Слишком поздно, и вы это хорошо знаете, – ответил полицейский. – Мы предоставим суду разобраться с этим делом.
Суду? Мейсон выиграет, Остен будет уничтожен, а Пип окажется в руках чудовища.
Вдруг полицейский замолчал, уставясь на Ханну и Буда, лицо его стало сосредоточенным и напряженным.
– Они заберут у твоего любовника пистолет, – пробормотал Буд ей в ухо. – И тогда мне придется тебя уронить. Такая трагедия, но я потерял столько крови, когда ты меня ранила, ты вырывалась, и я больше не смог тебя удерживать.
Буд прав. Его план дьявольски безупречен. Никто не поверит Остену, потому что он – ее любовник. Не поверят, потому что все видели представление, разыгранное Будом. Этот человек годами дурачил всю Ирландию.
Существовал лишь один способ избавить Пипа от этого негодяя.
Ханна в последний раз взглянула на Остена, вспоминая ту единственную ночь, что они провели в объятиях друг друга. Ей так много хотелось ему сказать, прежде всего – что она любит его, но в данный момент это было невозможно. Она молилась, чтобы ее услышало сердце Остена.
«Я люблю тебя.,. Я люблю тебя... Я люблю тебя...»
– Ты готова умереть, Ханна? – прошептал Буд.
Ханна обхватила ногами перемычку и изо всех сил подалась назад. Буд силился удержать равновесие, на его лице отразился страх.
– Ханна! Ханна, нет! – закричал Остен.
Один из полицейских влез на леса, пытаясь подхватить ее, и вдруг изменился в лице, видимо, услышав угрозы Буда. Но было слишком поздно.
Доска закачалась, накренилась, дерево треснуло, Буд хватался за нее, потом пронзительно закричал...
Ханна бросилась в пустое пространство, где ее ждала смерть.
Глава 22
Остен опустил пистолет и с криком устремился к Ханне. Но добраться до нее не было никакой возможности. Можно было лишь наблюдать, как она летит на лопасти, находящиеся внизу.
Буд разбился насмерть. Остен ждал, что Ханна закричит, сердце рвалось у него из груди. Но неожиданно раздался глухой стук, и леса задрожали, когда Ханна ударилась о соединение двух распорок.
Она безвольно повисла над смертоносными лезвиями, словно тряпичная кукла.
Остен, скользя, влез по решетке наверх и уже через считанные мгновения осторожно освободил ее от пут и отнес вниз. Его охватило отчаяние.
– Ханна! Ханна, не умирай!
– Помогите ему, ради Бога!
Дородный полицейский с одутловатым лицом попытался взять Ханну у Данте, но тот крепко держал ее.
– Позовите врача! – крикнул Остен. – Поторопитесь, черт побери!
Остен положил Ханну на сено и погладил ее лицо.
– Ханна! Ханна, поговори со мной! Не уходи!
Ее веки дрогнули.
– Мейсон?..
– Этот негодяй мертв.
– Значит, Пип... в безопасности.
Полицейский, который залез на леса, спрыгнул вниз.
– Этот трус намеревался ее убить! Хотел сбросить ее вниз! Я слышал, как он угрожал ей.
– Почему ты не доверилась мне, Ханна? – Голос Остена дрогнул. – Разве ты не знала, что я нашел бы способ защитить Пипа? И почему тебе обязательно было брать все на себя?
– Только так можно было добиться того, что Мейсон его больше не обидит. Пипу нужен был... один из нас. Я знала, что вы позаботитесь друг о друге ради меня, если я уйду.
– Ты никуда не уйдешь, черт побери! – перебил Остен. – Ты будешь жить, Ханна! И выйдешь за меня замуж!
– Мне нужно... нужно тебе кое-что сказать... Я люблю тебя.
– А я тебя. Так что не умирай.
– Послушай... это Аттик выпустил нас из подвала и привел сюда. Это он рассказал Буду, где нас найти.
Остен уставился на нее, не веря собственным ушам.
– Он не дает тебе помириться с родными. Обкрадывает тебя, покупает материалы... дешевле. Именно поэтому... сломалась машина и пострадал Энок.
Остен поднял глаза на кузена. Лицо Аттика было серым.
– Она не знает, что говорит!
Ярость и боль отразились на лице Остена. Он словно прозрел.
Но с Аттиком он еще разберется. Остен погладил волосы Ханны.
– Забудь об Аттике. Береги силы, любимая.
– Разве ты не понимаешь? Тебе больше не нужно выражать страдания через музыку. Твой отец присылал тебе письма, Остен.
Уж не бредит ли она?
– Аттик... их сжигал. Твой отец любит тебя, Остен. – Она улыбнулась.
Остен замер, потрясенный. Его раздирали надежда и мука.
– Люби так Пипа, Остен. Будь ему отцом. Ради меня.
– Мы будем заботиться о нем вместе. Ханна, ты столько выстрадала, чтобы встретить меня. – Остен прижал ее к груди и принялся укачивать, словно ребенка. – Ты не можешь умереть, Ханна. Я не смогу без тебя жить.
– Обещай мне послать за родителями. Скажи отцу правду, Остен. Объясни, почему ты остался с дедом, и расскажи, что тогда случилось на пастбище. Пора вам обоим залечивать раны.