Шагай или умри, стр. 61

Опасность подстерегала кая как от огня дружественных легионеров, так и от пуль Драенских солдат. Но Маяги не дрогнул и не дрогнет.

– Я – единственный, кто не подвергается опасности, Высокочтимый, – сказал тогда Маяги. – Если мертвым притворится легионер, то мои соплеменники в него могут выстрелить ради предосторожности…

– Солдаты приближаются к бункеру… двое, – последовала долгая пауза. Затем голос Маяги затрепетал от возбуждения. – Я вижу еще солдат, они идут с юга! Все ближе! Говорящие С Туманом заметили их!

Фрейзер услышал, как по рядам туземцев пронеслись радостные возгласы. Он кивнул капралу Джонсону.

– Пора!

Джонсон со свирепым видом нажал кнопку на пульте дистанционного управления. В долине одновременно сдетонировали двадцать последних противопехотных мин «галахад».

Легионер Грэйх отдернул хамелеоновую ткань, и отряд Фрейзера мгновенно высыпал наружу с ФЕКами наперевес, поливая смертоносными иглами застигнутых врасплох туземцев.

Ружье Фрейзера вращалось в руке, сея смерть.

Смятение в рядах противника достигло апогея. Ханны бросились врассыпную, пытаясь определить, откуда ведется огонь, но было уже слишком поздно.

Легионеры стреляли из полудюжины пещер, свист пуль напоминал гул тысяч насекомых, взметнувшихся в воздух над долиной.

– Добей их! Добей! – Фрейзер повернулся, чтобы взглянуть на огромного грека, уроженца Нового Кипра – Карацолиса, который прикрепил МЕК к своему скафандру клеем. Его товарищ, бывший водитель «Саблезуба» капрал Башар поднял руку над головой и резко махнул, приказывая своим людям наступать.

Легионеры, как разъяренные быки, выскочили из укрытий и ринулись вперед, горя страстным желанием растерзать ненавистного врага. Контратака усилила смятение, царившее в рядах ханнов.

Именно на это Фрейзер и рассчитывал. Погибших, затоптанных в неразберихе и застреленных собственными солдатами оказалось едва ли не больше, чем павших от рук легионеров.

Раненый в обе ноги сержант Бэйкер что-то кричал. Подчиненные подтащили его вперед и помогли устроиться за камнем. Бэйкер размахнулся и бросил в ближайшую группу ханнов позаимствованную из их же склада гранату. Затем другую и третью. Он выкрикнул отрывистый боевой клич, которому научился у убренфара Хигрига. Пуля, попавшая Бэйкеру в лицо, превратила его голову в кровавое месиво, но другой легионер через секунду расправился с туземцем, бросив в него гранату.

Битва продолжалась.

«Галахады» устроили переполох в тылу наступающих ханнов. Предсмертные крики туземцев заглушил воинственный рев подразделения Ватанаки.

Противник дрогнул. Говорящие С Туманом были элитарными воинами, но даже они не выдержали дикой резни. Коммандос сражались и умирали достойно, но через некоторое время многие в спешке побросали оружие и стремглав побежали по перевалу.

Единицам удалось избежать ярости Легиона.

Фигуры землян возвышались на вершине скалы… Ватанака, стройный и бледный, показывал два растопыренных буквой «V» пальца, знак победы.

Анжела Гарсия сняла шлем, темные волосы девушки развевались на легком ветерке. На плече Анжела пристроила «косоплюй». Келли Уинтерс присоединилась к лэнс-отделению. На вершину поднимались все новые и новые легионеры, даже доктор Рамирес и отец Фицпатрик. С ФЕКами в руках и гранатами, распиханными по карманам гражданских костюмов, исполнительные офицеры выглядели настоящими солдатами.

Легион держался.

Джонсон схватил Фрейзера за руку.

– Лейтенант! Послушай!

Фрейзер снял шлем и прислушался. На севере долины нарастал шум канонады. Взрывы, пулеметные очереди, крики… и что-то еще…

– Черт побери! – обреченно вздохнул Грэйх. – Только не еще одна атака обезьян!

– Больше нам их не удержать, – сказал Джонсон. – У нас не осталось боеприпасов.

– У нас все еще есть ножи, – произнес угрюмый Башар.

– Ну-ка, помолчите! – Фрейзер поднял руку. – Тихо!

Лейтенант напряг слух, затем улыбка коснулась его губ.

– Разве вы не слышите? Это же музыка!!!

Легионеры смотрели на командира как на сумасшедшего. Наконец, Карацолис тоже заулыбался. Он услышал триумфальные звуки фанфар, прилетевшие на крыльях ветра.

«Le Boudin»… старинный походный марш Иностранного Легиона.

Шаватаар пристегнулся к креслу ремнями безопасности и пробежался пальцами по клавишам панели управления кораблем, набрав команду автоматического взлета. Двигатели ожили, корабль задрожал и развернулся вокруг своей оси с легким шипящим звуком.

Космолет взмыл в небо из укрытия на краю зайглиновой плантации. Внизу, на поверхности планеты, которую земляне называли Хануманом, рухнула в полном беспорядке Сила Сумерек. Эфемеры проиграли.

С тех пор как Зизииг допустил, чтобы его убили, план Великого Похода пошел наперекосяк. Теперь ничто его не восстановит. Восстание во Вьюжеиде, интервенция убренфаров… все потеряно, разгромить землян и уничтожить Иностранный Легион не удалось.

Ну что ж, Хануман высосет из Содружества дополнительные ресурсы, которые пригодились бы землянам на Энкиде или где-нибудь еще. Шаватаар теперь свободен. Он покидает этот адский мир и вскоре ступит на борт космолета убренфаров, который ожидает его.

Шаватаар был спокоен – семти не имели эмоций. Он подождет… спланирует снова. И когда-нибудь земляне проиграют.

У бункера приземлился командный вездеход, заглушив триумфальное пение труб. Задний люк распахнулся, как будто на сцене драматического театра.

Фрейзер скомандовал «смирно» и отсалютовал коменданту Исаеву, оставшись стоять по струнке до тех пор, пока суховатый голос не отдал команду «вольно».

Гарнизон Фвинзея застал Драенскую армию врасплох, так как основная часть сил и внимания ханнов была задействована на перевале. Неорганизованный, с низким боевым духом из-за постоянных неудач на перевале противник оказался легкой добычей. Расположенная к северу от хребта Драенская армия развалилась в труху под мощным натиском легионеров.

В последний момент рота Браво была спасена.

Взгляд Исаева пробежался по долине, заваленной телами убитых, брошенным оружием и искореженной техникой. Наконец его взор остановился на рядах поредевшей роты Фрейзера – пятьдесят человек, мужчин и женщин, которые из последних сил держались на ногах. Они дорого заплатили за бесконечные дни сражений. Раненых погрузили в машины скорой помощи и отправили в госпиталь в Фвинзее, среди них были канонир сержант Трент и маленький туземец Маяги.

Со дня первого сражения в Обезьяньей Крепости подразделение потеряло семьдесят процентов личного состава. Выжившие стояли, сбившись в кучку, у них едва хватало сил, чтобы идти.

Тем не менее они упрямо стояли в шеренге – как-никак, они были солдатами Легиона.

– Хорошая работа, Фрейзер, – наконец заговорил Исаев. – Чертовски хорошая работа. Вы – гордость Легиона.

– Не я, сэр, – ответил лейтенант и показал на свою команду. – На их плечах держится победа.

Казалось, Исаев его не слышал.

– Ублюдок Смит-Хендерсон приказал нам не высовываться из Фвинзея и держать оборону. Он не хотел спасать вас. Но мы не могли просто вот так ждать, пока он передумает, – комендант взглянул Фрейзеру прямо в глаза. – Жаль, что нам не удалось вырваться раньше.

Лейтенант покачал головой.

– Не имеет значения, сэр. Я уверен, что они знали, что когда-нибудь вы придете. Они знали, что Легион о себе позаботится.

Эпилог

Улицы Фвинзея были расцвечены всеми цветами радуги. Парадная колонна маршировала по дороге, ведущей к Космопорту Содружества. Люди и ханны шагали в одном строю, выкрикивая поздравления и бросая цветы.

Позади колонны маршировали маринеры в торжественном ритме – восемьдесят восемь шагов в минуту. Третий батальон Первого полка легкой пехоты Пятого Иностранного Легиона. Впереди колонны шла рота Браво, принесшая столько славы и почестей своему Легиону.