Честь и верность, стр. 39

Сержант устало откинулся в кресле. Кениг поманил пальцем следующего водяного и указал ему на стул напротив себя. Он проверил настройку лингвистического микропроцессора, прикрепленного за ухом. Кениг считал, что не стоит целиком полагаться на собственное знание местных диалектов; компьютер делал это несравненно быстрее, что давало возможность сконцентрировать внимание и извлекать крупицы полезной информации из всего, что наговорит допрашиваемый за сеанс. Рассчитанный только на одну задачу микропроцессор не мог конкурировать с имплантантом, но все же был удобным средством и облегчал работу.

— Твое имя и клан? — спросил Кениг очередного кочевника на его родном языке.

Трент почувствовал приступ зависти, когда увидел, что ответственному офицеру не понадобился курс обновления памяти перед новым допросом. Способности Кенига к изучению языков инопланетных цивилизаций просто ошеломляли, казались сверхъестественными. «Зато, — утешая себя, подумал Трент, — он ни черта не смыслит в таких вопросах, как, например, организация засады или установка оборонительных укреплений. Каждому свое».

— Я — Оомуур из Клана Морских Утесов, — ответил туземец. Его слова мягким шепотом раздались в ушах Трента.

— Куда же плавают люди твоего клана, Оомуур-Морской-Утес? — напыщенным тоном спррсил Кениг.

Глазные стебельки водяного поникли, будто среагировав на боль.

— Лишь немногие из Морских Утесов плавают, — ответил он. — Все они… разбросаны по дальним морям.

— Его клан уничтожили? — спросил Трент Кенига.

Специалист задумчиво кивнул:

— Такое случается нечасто. Обычно межклановые конфликты кочевников сходны с набегами на город — налеты, перестрелки, небольшие стычки и тому подобное. Вольные Пловцы не имеют точно очерченных территориальных владений, не имеют понятия о праве собственности и, кроме того, это же огромный океан. Обычно при возникновении споров тот или иной клан просто уплывает прочь.

Трент задумчиво покрутил свои рыжеватые усы.

— Последнее время кочевники провернули столько занятных вещей… Продолжай-ка.

Кениг кивнул.

— Как ты потерял свой клан, Оомуур?

Жабры туземца заколыхались, на лице отразился ужас, смешанный с сильным эмоциональным стрессом.

— Хоор напал на мой Клан. Напал потому, что соединиться его Племенем Племен хотели мы нет.

— Наконец-то, — тихо пробормотал Трент. Наконец-то они напали на след.

— Что ж, давайте еще раз проанализируем все, что нам известно на данный момент, — капитан Дэвид Хоули подался вперед, читая рапорт Фрейзера. — Этот Хоор стал вождем кочевников и пытается соединить кланы в коалицию — нечто вроде племенной империи. Полагаю, что подобная организация общества прежде была невозможна вследствие «возвышенных» территориальных инстинктов, или чего-нибудь этакого.

Слово взял сидевший в углу кабинета Кениг.

— По правде говоря, вы правы, сэр, — начал он с сухой педантичностью в голосе. — У кочевников очень слабо развито чувство собственности на территорию, но они остро ощущают иерархическую лестницу племени и преданность клану. Никогда вождь одного клана не станет выполнять приказы Другого, — ответственный офицер сделал паузу, что бы уточнить сообщение бортового компьютера. — В нашем случае, судя по всему, мы имеем дело с исключением особого рода. Этот Хоор, похоже, лишился своего клана, когда его племя попало в засаду.

— Бежать было поздно. Спаслись немногие, и в их числе — Хоор.

— И что из этого? — Хоули начинал проявлять нетерпение от по-академически размеренного объяснения. — Что из этого?

— Разрешите мне, — вмешался Фрейзер. — Из полученных сведений, сэр, нам стало известно, что Хоор присоединился к другому племени. Иногда кочевники так делают, но при этом к ним всегда относятся как к посторонним. Крайне редко случается, чтобы кочевое племя полностью признало такого чужака своим. К сожалению для нас, этот Хоор — нечто вроде военного гения. В буквальном смысле. Даже сделав скидку на то, какого сорта информацией — культовыми легендами и сказаниями — нас потчевали наемные разведчики, этот парень произвел революцию в методах ведения войны. Хоор научил кочевников координировать боевые действия и использовать гибкую тактику — мы ведь сами видели это при атаке. Это значит, они могут использовать преимущества или отступать.

До Хоули внезапно дошло.

— Чингиз-Хан! — воскликнул он. — Чертов Чингиз-Хан!

Фрейзер довольно кивнул, по достоинству оценив точность сравнения:

— Да, сэр. Хоор, похоже, применяет такой же подход, что и когда-то Чингиз-Хан у монголов. Когда он набрасывается на очередное племя, то у того обычно два пути — либо присоединиться, либо быть полностью вырезанным.

— Выходит, они подчиняются его приказам?

— Скорее, прислушиваются к его советам, — уточнил Фрейзер. — Теоретически он все такой же бедный мальчик-сирота без роду без племени… но вожди и военачальники коалиции кланов рассматривают его как мудрого советника. Пока он продолжает побеждать, они будут пользоваться всеми преимуществами своей новой империи. Меньше споров, меньше соперничества, и великолепный шанс расправиться с горожанами…

— А также с теми ребятами, которые вооружены до зубов и обладают высокими технологиями, то есть с нами, — добавил Хоули. — А что из всего этого исходит от самого Хоора, и что — от некоей третьей, внешней стороны?

— Трудно сказать, сэр, — сказал Фрейзер. — Эти сведения получены нами от трех кочевников из числа наших добровольцев. Двое из них — представители племен, не пожелавших присоединяться к коалиции, и потому вырезанных, третий — бывший торговец, повторяющий базарные слухи. Пока ничто не говорит о каких-либо пришельцах. — Он пожал плечами. — Возможно, что где-то скрываются семти, я вполне могу в это поверить. Вы ведь знаете, как они любят управлять, оставаясь в тени. Но пока у нас не окажется побольше информации, я воздержусь от каких-либо определенных суждений.

— Этого в настоящий момент и не требуется, — подвел итог Хоули. — В любом случае мы теперь знаем, что существует некий военный вождь, руководящий коалицией племен и получающий поддержку извне, — он помедлил, задумавшись. — Хоору необходимо постоянно одерживать победы, чтобы удержать власть над кланами. Как только вождям покажется, что он отступает, его совет перестанет что-либо значить, и он лишится своего могущества.

— Именно так, сэр, — согласно кивнул Фрейзер. — А их атаки уже пару раз провалились… что как раз и означает, что Хоор вот-вот будет низложен.

— Значит, если мы еще раз-другой выстоим…

— Это легче сказать, чем сделать, сэр, — возразил Фрейзер. — Когда он соберется нанести очередной удар, то будет действовать осмотрительнее. Этот парень умен, капитан, и, даю слово, он учтет все предыдущие промахи и применит на практике все то, чему научился от нас.

— У тебя поразительные способности извернуть хорошую новость наизнанку и сделать из нее мрачные выводы, — хмуро усмехнулся Хоули.

— Нужно учесть еще кое-что, сэр. Рискованно, но стоит попробовать.

— О чем ты?

— Наш друг Хоор, безусловно, — незаменимая личность для кочевников. Все, что требуется, это ликвидировать его, и тогда нам, возможно, удастся расколоть и ослабить коалицию.

Хоули нахмурился:

— Но как нам обнаружить его? Неужели ты думаешь, что он принимает личное участие в нападениях?

— Я не знаю, сэр, — признался Фрейзер, — Но, по крайней мере, у нас есть над чем поработать. Мы теперь знаем куда больше, чем сегодня утром.

— Да, ты прав, — Хоули посмотрел на картину, изображающую последний рубеж героической обороны Четвертого Иностранного Легиона на Дэвро. — Все, что нам требуется сейчас — это не допустить повторения ужаса Дэвро.

Глава 15