Шагающая смерть, стр. 73

Альбедо называется число, показывающее, какую часть света отражает данная поверхность. Оно оценивается по шкале от ноля до единицы. При этом единица характеризует способность поверхности полностью отражать свет, а ноль свидетельствует о полном поглощении света поверхностью. Астрофизики «Дарвина» в своем докладе отметили, что альбедо поверхности Генну Риш такое же, как у морей Луны, спутника Земли, и равно 0,01.

Раз Генну Риш поглощала больше солнца, следовательно, она должна выделять больше тепла. В инфракрасном диапазоне она ярко светилась, а средняя температура оказалась на десять градусов выше ожидаемой. Высказывались предположения, что это результат тепловых отходов производства, но никаких признаков тяжелой или легкой промышленности замечено не было, как, впрочем, и жизни как таковой. Кое-кто из офицеров экспедиции заметил вслух, что все ксенофобы вымерли после того, как покорили мир. Дэв усомнился в этом. Он чувствовал, что враг притаился внизу и ждет. Ксенофобы никогда не атаковали корабли, находившиеся на орбите. Может быть, они выжидали, пока «Молоты Тора» приземлятся. Может быть… может быть…

Прошло еще два дня пребывания на орбите Генну Риш. За это время исследователи завершили составление фотокарты поверхности планеты, а биологи создали Переводчика нового вида, после чего было принято решение совершить посадку. Высадиться на родине ДалРиссов предстояло «Молотам Тора».

Заканчивались последние приготовления. Тщательно проверялись аэрокосмолеты, уорстрайдеры, оружие. Дэв, уже полностью к этому времени поправившийся, получил новенький LaG-42 «Призрак», взамен старого «Скаута», брошенного в Области Авроры. Людей в полку уже не хватало, и пилотировать двухместный «Призрак» ему предстояло одному. Дэву пришлось двадцать пять часов проработать вместе с техниками, обслуживающими машины «Молотов Тора», чтобы привести уорстрайдер в рабочее состояние, наладить и отрегулировать его системы, включая ИИ и электропитание, запустить в действие атомный реактор, проверить целостность и работоспособность реактивной тяги тормозного модуля, а также настроить аппаратное обеспечение ИИ уорстрайдера на параметры своего мозга.

От имени «Разрушитель Дэва» теперь попахивало черным юмором, но все же некоторое время он предполагал назвать новую машину «Разрушитель Дэва II». Сержант Уилкинс предложила назвать «Призрак» «Страйдерменом», так прозвали Дэва в тот короткий промежуток времени, когда он служил в «Волчьей Гвардии», но, в конце концов, он остановился на «Морган Холд». Мало кто из пилотов страйдеров понял смысл названия, но коммандос Камерона, услышав об этом, шумно выразили свое одобрение.

После короткого, искусственно вызванного сна, он снова был на ногах и отдавал последние распоряжения своим ребятам, знакомя их с задачами, которые им предстояло решать, высадившись на поверхность планеты.

«Подумать только, – усмехнулся про себя Дэв, когда последние приготовления были закончены и приближался час спуска, – и все это моя идея!»

Глава 29

Они высадились в окрестностях района, который, по словам ДалРиссов, когда-то был одним из крупнейших городов их родины. Было неестественно тихо и спокойно. Ничто не указывало на то, что их прибытие замечено.

Полк «Молоты Тора» высадился в полном составе и сразу же установил охранный периметр вокруг крупных транспортных «Тайфунов». Затем, разбившись по взводам, полк отправился на обследование обезображенного, обугленного ландшафта в надежде обнаружить… хоть что-то.

Город от начала и до конца совершенно не походил на знакомые им города. Занимавшие громадную территорию жилища располагались в строгом геометрическом порядке и были они скорее не построены, а выращены из материалов, некоторые из которых напоминали по своей текстуре губку, другие оказались твердыми и прочными, как гладкая, блестящая, с опаловым отливом поверхность морских ракушек. Большинство строений ДалРиссов лежали в обломках там же, где когда-то возвышались. Только теперь поверженный город сверху покрывали другие, сюрреалистические формы, полностью преобразившие его первозданный облик, нарушая красоту и логику. Верхний слой поверхностей был однородным, грязным, непотребным, как будто здесь разрушили какое-то замысловатое, исполинское по размерам произведение искусства и преобразовали в нечто иное, лишенное здравого смысла и логики.

Скорее всего, так оно и было на самом деле, размышлял Дэв, осматривая мертвый городской пейзаж глазами «Призрака». Большая часть строений ДалРиссов подверглась изменению, они были либо разрушены, либо изуродованы, а то и просто обуглены. Черные ксенонаросты застывшей лавой покрывали окрестности. Судя по тому, что он видел на Шра-Риш, архитектура ДалРиссов представляла собой эстетичное смешение гладких поверхностей и округлых, извивающихся спиралями форм. То, что открывалось глазу сейчас, больше походило на какие-то экскременты органического происхождения, невыразимо мерзкие, разбросанные в беспорядке, словно здешние строители были слепцами, не знакомыми с чувством красоты, в том смысле, как ее понимают люди и ДалРиссы. Большую часть поверхности покрывали толстые, свитые в кольца блестящие трубки, напоминающие Дэву вываленные груды внутренностей. То там, то здесь из этой органической неразберихи торчали причудливые формы, некоторые – гладкие и однородные, другие – угловатые, усеянные шипами. В ярком сиянии солнца они были матово-черными.

– Командир «Дельты», говорит «Дельта четыре», – принялся Дэв вызывать командира по каналу тактической связи. – Катя? Ты что-нибудь видишь?

– Кузо, Дэв, это место – мертвая пустыня, – ответила Катя. – Похоже на кладбище. – Кажется, здесь нет ничего живого по меньшей мере сто лет!

Слева от себя Дэв видел других членов команды «Дельта» – «Полководца» Кати и еще четыре страйдера из первого взвода. Справа, стараясь не отстать от разведывательной группы страйдеров, на длинных паучьих ногах ковылял бронированный шагающий транспорт «Кани». Несмотря на присутствие других страйдеров, в этой могильной тишине, такой же гнетущей, как и мерзкие образования, окружавшие его, Дэв чувствовал себя неуютно и одиноко.

– Командир «Дельты», говорит «Дельта-1», – послышался голос Хейгана. – Появился какой-то посторонний радиосигнал: частота G и Н…

– Жутковато, правда? – присоединился к нему Николссон. – Как будто мертвый город поет нам серенаду…

Когда Дэв изменил радиочастоту, он тоже уловил помехи, хотя на этот раз это были не привычные треск и шипение статики, а модулированное бренчание, похожее на звучание басовых струн музыкального инструмента.

– Я тоже слышу, – подтвердил он. – Интересно, кто это поет?

Они подошли к пропасти, каньону с отвесными стенами, прорубленному в тверди камня. Через него были перекинуты сводчатые арки. С перпендикулярных стен свешивались многочисленные, свободно болтающиеся трубчатые формы ксенофобов. Дна, терявшегося в тени, видно не было. Дэв лазером проверил глубину каньона и, оказалось, что пропасть уходит вниз на две сотни метров.

– Командир «Дельты», говорит «Дельта четыре». Идем через провал.

– Мы вас прикроем.

Дэв прыгнул, и «Призрак» воспарил над бездной. Мысленно он пожал плечами, чем привел в действие реактивную тягу уорстрайдера, и тотчас ощутил толчок в спину. Перелетев через пропасть, Дэв тяжело опустился на скалистую поверхность с другой стороны, при этом большие ступни ног «Призрака» чирканули по камню и высекли искры. Чтобы смягчить удар, Дэв согнул ноги в коленях.

– Только что приземлился. Все тихо, – сообщил он по каналу радиосвязи. Перед его мысленным взором возник ряд данных. На прыжок ушло тридцать пять процентов энергии. Полное ее восстановление произойдет через двадцать восемь секунд.