Возвращение королевы, стр. 120
Однажды Тамир уже держала в руке этот меч — в ту ночь, когда впервые сидела за одним пиршественным столом со своим дядей. Потертые от времени чеканные золотые драконы на поперечинах казались ржавыми от засохшей крови, кровь была и на инкрустированной золотом рукояти из слоновой кости, и на резной рубиновой печати на эфесе. Королевская печать. Теперь ее собственная — дракон, несущий на спине Пламя Сакора, горящее в полумесяце Иллиора. Сакор и Иллиор едины…
«Ты и есть Скала».
Тамир наклонилась и, схватив за волосы голову Корина, подняла ее, ощущая еще не угасшее в ней тепло.
— Позаботься о Ки, Аркониэль. Не дай ему умереть.
Держа свой страшный трофей, она еще раз бросила на Ки горестный взгляд — и быстро поднялась по крутому склону оврага, чтобы исполнить волю Светоносного.
Глава 53
Дневной свет почти угас, а дождь все усиливался, когда Тамир появилась из оврага. Здесь битва уже почти закончилась. В истоптанных зарослях папоротника лежало бездыханное тело Пориона. Неподалеку от него распластался в луже крови Мориэль, и из его спины торчал кинжал Луты.
Калиэля Тамир узнала по волосам. Он лежал там, где упал, лицом вниз, а рядом с ним, держась за раненое плечо, сидел Никидес и плакал. Уна поддерживала Хилию, у которой была сломана рука.
«Компаньоны против компаньонов. Скаланцы против скаланцев…»
Лисичка, как обычно, был целехонек, и Тириен тоже. Они первыми заметили Тамир и ее страшную ношу.
— Корин убит! — закричал Лисичка.
На мгновение все словно окаменели. Оставшиеся в живых люди Корина уставились на Тамир, потом мгновенно развернулись и умчались за деревья, бросив раненых товарищей.
Никидес с трудом поднялся, чтобы приветствовать ее. Увидев голову Корина в руках Тамир, он не мог сдержать изумления.
— Я убила его. Его кровь на моих руках.
Тамир слышала собственный голос как будто со стороны, словно за нее говорил кто-то другой. Все чувства покинули ее, осталась лишь громадная усталость, поглотившая и горе, и радость победы. Она заставила себя взглянуть в сторону поля битвы, со смутным удивлением отмечая павших.
— Ты ранена? — с беспокойством спросил Никидес.
— Нет, но Ки… — «Не думать об этом сейчас!» — С ним Аркониэль. Как остальные?
— Лорин погиб. — Никидес тяжело сглотнул, собираясь с силами. — У Хилии рука сломана. У остальных просто царапины.
— А другие? Калиэль?
— Жив. Я… я в последний момент удержал меч. Прости, но я просто не смог…
— Все правильно, Ник. Ты поступил как надо. Проследи, чтобы его и остальных перенесли в лагерь.
Но Никидес все еще стоял рядом с ней, как-то странно глядя на нее.
— Ты уверена, что не ранена?
— Делай, что приказано!
Ей понадобилась вся ее сила воли, чтобы просто сделать шаг, каждое движение давалось с неимоверным трудом. Никидес отошел, видимо, чтобы выполнить приказ, но Лисичка, Тириен и Уна не отходили от нее ни на шаг, когда она вышла на опушку леса.
Поле боя представляло собой картину чудовищной резни. Кругом лежали мертвые воины и кони, тела громоздились друг на друге по три, по четыре… Возле ручья убитых было так много, что вода, запруженная телами, бурлила красной пеной.
Кое-где еще виднелись группы сражающихся. Часть сил Корина оттеснили вверх по склону холма. Другие бродили среди мертвых.
Тамир уныло огляделась по сторонам, все еще держась рукой за голову.
Внезапно рядом с ней возник Малканус, хотя она совершенно не заметила, когда и с какой стороны подошел волшебник.
— Позволь мне, твое величество.
Он отошел немного в сторону от окружавших ее воинов и взмахнул волшебной палочкой. Оглушительный грохот, подобный удару грома, пронесся над полем боя с такой силой, что мужчины упали на колени и закрыли головы руками.
Голос Малкануса прогремел почти с такой же силой:
— Слушайте королеву Тамир!
Это подействовало. Все разом повернулись в ее сторону. Тамир вышла подальше вперед, чтобы ее было хорошо видно, и подняла вверх великий меч и голову Корина.
— Принц Корин убит! — крикнула она, и после громогласного призыва Малкануса собственный голос показался ей чуть слышным. — Битва окончена!
Ее слова передали по рядам, и последние воины Корина врассыпную бросились к подножию холма за ручьем. Единственным знаменем, еще видимым в разрозненных отрядах, было знамя Ветринга.
— Лисичка, возьми несколько человек и подберите тело Корина, — приказала Тамир — Я хочу, чтобы с ним обращались достойно. Сделайте носилки, накройте тело и принесите его в лагерь. Скажите дризидам, чтобы подготовили его к сожжению. Такова моя воля. Никидес, ты присмотришь за останками Лорина. Мы должны доставить их его отцу. И кто-нибудь, найдите мне герольда!
— Я здесь, твое величество.
Тамир протянула герольду голову Корина.
— Покажи это лорду Ветрингу и сообщи, что все кончено, потом привези ее назад в мой лагерь. Я требую, чтобы все знатные лорды явились ко мне немедленно, или они будут объявлены предателями.
Герольд завернул голову Корина в полу своего плаща и поспешил прочь.
Освободившись от этой ноши, Тамир вытерла меч Герилейн краем грязного плаща и вложила в ножны, а потом пошла назад, на поляну.
Ки уже вытащили из оврага. Аркониэль сидел на земле под огромным деревом, положив голову оруженосца к себе на колени, а Калиэль пытался остановить кровь, все еще сочившуюся из раны на его боку.
Вид Калиэля потряс Тамир. Руки у него дрожали, когда он прикладывал к ране обрывок чьей-то рубахи, а по щекам текли слезы.
Тамир опустилась на колени рядом с ними и осторожно коснулась грязного лица Ки.
— Он выживет?
— Не знаю, — ответил Аркониэль.
Тихие слова волшебника ударили Тамир сильнее, чем меч Корина.
«Если он умрет…»
Она закусила губы, не в силах вынести даже мысль о возможном. Наклонившись, она поцеловала Ки в лоб и прошептала:
— Ты же дал мне слово…
— Твое величество! — тихо окликнул ее Калиэль.
Не в силах пока посмотреть на него, она спросила:
— А где Танил?
— Там, за лесом. Думаю, жив.
— Тебе надо пойти к нему. Узнай, как он, потом мне расскажешь.
— Спасибо. — Калиэль встал.
Тамир подняла голову и вгляделась в его глаза, но нашла в них лишь печаль.
— Вы оба будете с радостью приняты в моем лагере.
Слезы снова хлынули из глаз Калиэля, оставляя светлые полосы на грязных окровавленных щеках, когда он неуверенно поклонился Тамир.
— Калиэль, поверь, мне очень жаль, — сказала она. — Я не хотела сражаться с ним.
— Я знаю, — ответил тот и, шагая не слишком твердо, скрылся за деревьями.
Проводив его взглядом, Тамир повернулась и увидела, что Аркониэль наблюдает за ней, и лицо у волшебника была грустным, как никогда.
Носилки для раненых и убитых наспех соорудили из срезанных в лесу тонких стволов молодых деревьев и плащей. Первым несли тело Корина, за ним — Ки. На пути к лагерю Тамир шла рядом с его носилками, глядя на тяжело поднимавшуюся и опускавшуюся грудь Ки. Ей хотелось кричать, выть от горя, обнимать Ки, чтобы не дать ему уйти. Но она должна была высоко держать голову и салютовать в ответ на приветствия мужчин и женщин, мимо которых они проходили.
Недавние враги бродили среди мертвых, отыскивая павших друзей или собирая трофеи. К полю битвы уже слетались вороны, привлеченные запахом смерти. Огромные стаи больших черных птиц кружили над деревьями, наполняя воздух хриплыми голодными криками и дожидаясь своей очереди на страшном пиру.
В лагере Ки сразу внесли в ее шатер и поручили заботам дризидов. Тамир тревожно поглядывала в их сторону, пока у открытого входа ждала лордов Корина, готовых сдаться на ее милость.
Тело Корина, укрытое плащом, лежало на самодельном катафалке возле шатра, рядом с ним уложили Пориона и павших компаньонов. Ее собственные компаньоны стояли возле них на посту — все, кроме Никидеса и Танила.