Игры на полу, стр. 3

Внимание ваше особенно привлекают деревья вокруг и позади дома, сгущающиеся в лес на отдаленном острове с правой стороны. Это мы делаем из веток, взятых нами с деревьев и кустов нашего сада, втыкая их в дырочки досок.

Возле прежнего нашего дома была небольшая роща, и тогда наши игрушечные леса были чу-

1) Род кролика. Прим. перев.

десны; теперь же мы довольствуемся садом в Гомстэде¹) и для украшения можем доставать лишь жасмин и ветки грушевого дерева. Оба эти растения быстро вянут и далеко не так живучи, как ветки тамариска, ели, остролиста и пр. Самое главное для таких лесов, чтобы в досках были просверлены дырочки; никакие оловянные деревья по могут сравниться с ними по красоте, естественности и разнообразию.

При хорошем благоустроенном саде можно устроить страшные дремучие леса и потом расположить выглядывающих из них отдельных всадников или блуждающих зверей.

Более отдаленный остров с правой стороны является и менее населенным, чем остров храма. Верблюды, как вы видите, бегают там в диком состоянии; гость и род слона - карлика, сходный с

1) Пригород Лондона. Прим. перев. •

вымершим теперь родом, скелеты которого попадаются порою на о. Мальте; встречаются и свиньи (или, вернее, — к стыду все тех же непредприимчивых фабрикантов— единственная драгоценная свинья!), красный попугай и другие животные, оловянные и деревянные.

Ветки грушевого дерева прелестны. Они-то и привлекают белых поселенцев (которых я подозреваю там), чьи тростниковые хижины виднеются и па берегу, и внутри страны. Возле первых лежит масса дров грушевого дерева. Но набег чернокожих дикарей с соседнего левого острова надвигается, и единственный поселенец, ясно видимый, это—человек в форме карабинера, убегающий за помощью внутрь страны. А там вдали,

посреди ветвей, виднеется и та самая помощь, которую он ищет.

Отвага этих чернокожих дикарей равняется разве их жестокости. Они носятся по морю в своих грубых челноках, попросту сделанных из полоски картона. Их собственный остров (одни из лежащих на юге с левой стороны) представляет из себя скалистую пустыню, изобилующую пещерами. Главная пища жи-

телей—мясо диких коз, но в погоне за этими животными вы наталкиваетесь порою и на бурого медведя (ценою в 6 пенсов), сидящего у входа в свою пещеру. Тут же вы видите и маленьких деревянных животных, напоминающих гвинейских свинок, населявших когда-то, в более счастливую пору, ту швейцарскую ферму.

Наконец, очередь доходит теперь до левого острова. И он такой же дикий и скалистый, но населен уже не черными неграми, а краснокожими индейцами, шатры которых, сделанные Уэллсом - младшим из простой ко-

ричневой бумаги, грубо, но характерно разукрашены символическими фигурами (молом); их свирепые, хорошо вооруженные обитатели устремляются наружу при малейшем подозрении о нападении. Обратите внимание и на особенный, романтический берег этой земли, изобилующий раковинами. Я должен заметить, что в скалах этого острова заключены огромные минеральные богатства. Тут имеется серебро не только листовое и рудное, но огром-

ные самородки металла, обнаруживающиеся при плавке в железной ложке безнадежно изломанных оло-

вянных солдатиков... Остров этот представляет совсем исключительный интерес для исследователя-геолога. У индейцев, как видите, имеются две прирученные коровы,—оловянная и деревянная (см. вышеприведенные замечания о скудости оловянных животных).

Так вот как должна быть обставлена игра. Затем мы строим корабли и отправляемся исследовать эти острова. Строим мы их из наших деревянных брусков с прямыми килями, сделанными из двух деревянных обрезков в 9*4 ¹/₂дюйма, которые очень удобно передвигать

по полу. Капитан Уэллс - старший плавает по бухте между восточными и западными островами; судно его вооружено тяжелыми орудиями и гордится своей чрезвычайно воинственной армией, пламенеющей, повидимому, уже из одной любви к искусству. (Я подозреваю их в империалистских замыслах.. ).

Капитан Уэллс - младший стоит, очевидно, на якоре между своими северными и южными островами. Судно его несколько более мирного типа. На палубе я различаю леди и джентльмена (немецкого происхождения) с чемоданом в руках,—двое из наших немногочисленных статских. В чемодане, несомненно, лежат образцы товаров и маленький разговорный словарь на негритян-

ском наречии. Быть может, капитан хочет причалить к берегу и освободить потерпевшие нападение хижины, а, может быть, высадиться "на берег и, построив плотину, приняться за разработку руды в скалах, дабы наполнить свои трюм серебром. А может случиться, туземцы убьют и съедят джентльмена с чемоданом... Все это полнейшая неизвестность для капитана Уэллса - младшего.

Вы видите теперь, как развивается игра. Мы собираем предметы и перемещаем их, строим и перестраиваем, водружаем бумажные флаги на булавках, покоряем народы, даруя все блага цивилизации их странам. Целыми днями мы наблюдаем их жизнь. И, наконец, когда все это прискучит нам, появляется старая щетка, и мы сжигаем паши деревья, разоряем острова, убираем фигурки в маленькие ящики комода; доски, изображавшие острова, прислоняем к стенке,—словом, убираем

все прочь. Но проходит несколько дней, и, смотря по настроению, мы снова затеваем какую-либо игру. Но никогда, никогда не повторится уже прежняя игра. Теперь это будет, напр., пустыня, и доски изображают уже холмы; нигде ни капли воды, кроме озер и рек, начертанных нами мелом...

Да после описанной выше игры подражать уже но трудно, и я хочу приступить теперь к рассказу о том, как мы строили города.

Рис. 2. Террасовидный холм, на котором стоит ратуша. На заднем плане—зоологический сад.

ОТДЕЛ III.

Как строить города.

Мы всегда строим двойные города, как, напр., Лондон и Вестминстер или Будапешт, так как двое из нас обыкновенно желают быть и лорд-мэрами и муниципальными советниками, и во имя местной независимости и счастья так и приходится устраивать их... Однако,, когда сюда присоединяются железные дороги или трамваи, то рельсовый путь считается общим, при чем мы выработали прекрасный закон, в силу которого рельсы должны быть уложены, а стрелки открыты таким образом, чтобы всякий желающий мог пустить со своей

станции сквозной поезд взад-вперед без особых переговоров или личного вмешательства в административную область другого. Нежелательно, чтобы другие шагали через чьи-либо дома, стояли в открытых мостах, а в крайних случаях сшибали с ног или даже наступали на кого-либо из граждан. Порою это ведет к объяснениям, в которых потом приходится раскаиваться...

Итак, мы всегда делаем двойные города или же у крайней узловой станции один город с двумя кварталами — Красный Конец и Синий Конец. Весьма тщательно мы отмечаем границы между ними, у граждан же наших хватает настолько местного патриотизма, что они очень редко сбиваются с пути у той узенькой белой полоски, которая разграничивает их муниципальную верность...