Самая прекрасная роза, стр. 10
Баллада глубоко тронула всех, за исключением королевы, которая сидела, грозно нахмурившись.
Гилмор до боли в пальцах сжал опустевший кубок. Он долго смотрел на него, прежде чем поднял голову. В его взоре застыло изумление.
— Грустная песня, сэр бард. Ее красота величественна, а сила пугает. Но ее стоило услышать.
Внезапно Гилмор встал, являя собой воплощение королевского величия, и снял с пальца перстень с огромным изумрудом.
— Примите это кольцо в благодарность за доставленное удовольствие.
Тор встал и поклонился.
— Я простой человек, и мне ни к чему драгоценности.
— Тогда выберите себе награду, — приказал Гилмор. — Что бы вы ни пожелали, все будет исполнено. Даю вам слово верховного правителя Западных земель.
В темных глазах Тора светилось торжество. Он украдкой бросил взгляд туда, где в одиночестве стоял Броч. «Ну что я тебе говорил?» Легкая улыбка тронула его губы. Потом Тор вскинул голову и посмотрел королю в глаза.
— Я прошу позволить мне принять участие в турнире.
По залу пробежала волна возмущенных возгласов. Такая неслыханная дерзость! Никто не ожидал от странствующего музыканта такой прыти.
Взволнованная Мышка прижала ладонь к губам.
На скулах Гилмора заиграли желваки. Он уже жалел о столь поспешно данной клятве.
— Ты сошел с ума? Ты же сочинитель песен, а не воин!
Королева одарила Тора ледяным взглядом.
— Какая неслыханная наглость! Да он не достоин даже произносить имя принцессы Кэмерис!
Голос Тора перекрыл общий гомон.
— Может быть, я и бард, но в моих жилах течет королевская кровь. Я владею мечом и копьем ничуть не хуже любого из присутствующих здесь рыцарей.
Король нахмурился.
— Проси любую другую награду, — приказал он.
— Нет, сир, я не возьму обратно своих слов, — с вызовом ответил Тор. — Как и вы не можете взять ваших.
Обстановка в зале накалялась. Гилмор дал свое королевское слово, и все это слышали.
Королева схватила мужа за запястье. Ее пальцы вонзились в его тело.
— Ты должен отказать ему в этой дурацкой просьбе!
Когда Гилмор повернулся к ней, его глаза пылали гневом.
— Ты слышала, что говорит этот человек! Ты также слышала, что сказал я. Я дал слово. Теперь всем нам придется смириться с последствиями.
Никто раньше не слышал, чтобы король так грубо говорил с королевой. Опешила даже Брин. Она замерла, чувствуя, как внутри поднимается паника. Королева так сжала кулаки, что у нее побелели костяшки пальцев. Потом Брин внимательно оглядела Тора с головы до пят. Кем бы этот человек ни был, он обладал силой. Этого нельзя было отрицать. И он внушал ей страх.
Это чувство было для королевы внове, и оно разозлило ее еще больше.
Она снова повернулась к супругу, кутаясь в свою мантию, словно она могла ее защитить подобно доспехам.
— Вы поступите так, как велит вам долг короля, — сказала она. — Но позвольте вас предупредить, милорд, что я поступлю так, как подсказывает мне долг матери.
Королева Брин кивнула дочери и своим придворным дамам, вздернула подбородок и исчезла за расшитым занавесом, который скрывал лестницу, ведущую к королевским покоям. Точно так же вскинув свою прелестную головку, принцесса Кэмерис последовала за матерью.
На мгновение присутствующим показалось, что король Гилмор резко постарел. Его народ жил в мире уже восемнадцать лет, но сердце короля не знало ни минуты покоя. Он устало потер переносицу, потом собрался с силами и снова стал тем Гилмором, которого все привыкли видеть — королем до мозга костей.
— Ты глупец, Тор из Дальней Айсландии, и заслуживаешь того, чтобы умереть смертью глупца. Да смилостивится над тобой Господь!
Тор поклонился.
— Я не прошу о милости, ваше величество. Я только надеюсь, что вы сдержите свое слово. Гилмор встал.
— Что ж, ты сам выбрал свою участь. Завтра ты примешь участие в турнире.
Король покинул помост в сопровождении своих приближенных.
Принцы и лорды переглянулись и стали расходиться. В постепенно пустеющем зале люди старательно обходили Тора. Так речная вода огибает скалу…
Броч присоединился к нему, и они остановились возле одного из высоких окон.
— Они шарахались от тебя, словно ты болен проказой.
— Как и их король, они считают меня дураком, — с горьким смешком ответил Тор. — Или покойником.
Броч внимательно посмотрел на своего подопечного.
— Правда может оказаться на их стороне. Завтрашний день покажет.
В гневе Мышка сжала кулаки. За прошедший час она узнала много нового о темноглазом Торе, госте своих сновидений, — его пение так прекрасно, что может заставить плакать даже ангелов, и еще он отважен, горд и безрассуден.
И кажется, твердо решил умереть.
Мышка убежала в свою комнату, чтобы выплакать горе. Сон принес ей облегчение. Она снова была в домике Эльвы и лежала в кровати. Возле окна сидела женщина, чьи волосы украшали дикие розы, и ткала при свете свечи. Челнок сновал туда-сюда, переплетая золотые и серебряные нити, и на ткани появлялось изображение прекрасной птицы, глаза которой горели ярче, чем рубины.
Мышка улыбнулась во сне.
Глава 7
Ветер развевал вымпелы над пышно украшенным помостом, где сидел Гилмор с семьей и знатными гостями. Солнце щедро поливало светом и побежденных, которые отдыхали в тени деревьев, и двух бойцов, готовящихся к схватке.
Гилмору очень хотелось, чтобы этот день поскорее закончился, потому что он чувствовал себя усталым и разбитым: всю ночь ему снились странные, тревожные сны. Снилось, что он опять молод и полон самых смелых мечтаний. Снился феникс, которого он избрал своим символом, — птица летела, оставляя за собой огненный след в звездном ночном небе. Когда-то эта птица свободно летала над Айраном, но уже много лет ее никто не видел. Наверное, это дурной знак… А еще там была женщина, чьи темные волосы были украшены розами и блестящими серебристыми лентами. Она нежно ему улыбалась, и глаза ее были полны любви. Теперь он вспомнил ее имя: Дейрдре…
Гилмор потер виски. Он проснулся еще до рассвета. Короля переполняли эмоции и такая острая боль, что ему показалось, что кто-то вонзил ему в сердце меч. Прекрасная Дейрдре! Как он мог забыть ее?
Он посмотрел на сидящую рядом королеву. Ответ нужно была искать в ней. Но не в красоте, которая до сих пор впечатляла, не в очаровании, которое она отлично умела использовать в своих целях. Было ней что-то опасное, магическое, притягательное, с чем он боролся все эти годы.
Прозвучали фанфары, давая знать, что скоро начнется решающий поединок. Пажи в ярких ливреях сновали вокруг герцога Рагнора, помогая ему облачиться в тяжелую боевую позолоченную кирасу. Оставалось только надеть шлем с красным крестом и взять в руки прямоугольный щит высотой в человеческий рост.
Король предавался мрачным размышлениям. Старые враги постоянно суетились в темных углах, стараясь подтолкнуть Айран к войне. Если он не сможет и дальше поддерживать мир с помощью дипломатии, свадьба дочери — последнее средство восстановить пошатнувшееся равновесие сил. Ему нужно заключить союз с могущественным герцогом Рагнором, и его недруги уползут восвояси на брюхе, как скулящие псы.
Принесла нелегкая этого Тора из Дальней Айсландии!
От невеселых мыслей Гилмора отвлек доверенный слуга. Он говорил тихо, чтобы его слышал только король.
— Ваше величество, я навел справки по интересующему вас вопросу и получил сведения, которые вам могут не понравиться. Король встал.
— Пойдем поговорим, у нас есть немного времени перед поединком.
Королева посмотрела ему вслед. Что-то было не так. Гилмор прилагал все больше усилий, чтобы разорвать опутавшие его цепи заклинаний. Она чувствовала это. Она коснулась воздушного шарфа, повязанного вокруг шеи, и нащупала пальцами толстый шрам. Дрожь прошла по ее телу. Уже несколько лет она не решалась обратиться к темным силам. Но несмотря ни на что ей придется снова прибегнуть к черной магии.