Жук и геометрия. Рассказы, стр. 18

От удовольствия лохматая собака поминутно лаяла, трамвай звенел, жестяная труба дудела, а у нового зайца даже распоролся живот и посыпались опилки. Ему срочно сделали операцию: зашили живот и положили болеть рядом с ослом.

Даже страшного верблюда, чтоб не очень завидовал, привезли из передней — пусть и он поиграет со всеми. И верблюд в этот день не только никому не вредил, но даже катал всех на своей спине.

Мишка очень подружился с Юриком и все время был у него в руках. Оказалось, что в Южно-Сахалинске у Юрика тоже жил Мишка, точь-в-точь такой же плюшевый, и все привычки у него были такие же. Может, это был его брат.

— Он там остался в пустом доме, — рассказывал Юрик, заглядывая Мишке в золотистые глаза и тиская его мягкие лапы. — У нас там холодно. И он жил на печке. А потом мы засобирались, засобирались и его забыли. Он умный был. Все понимал. Мне Мишку жальче всего… Мишку и еще собаку Шара.

Мишка слушал, и по его глазам было видно, что он тоже жалеет своего несчастного брата, забытого в далеком и холодном Южно-Сахалинске…

А вообще никогда еще в квартире не было так весело! Потом пришла Юрикова мама и увела его домой. И Юрик попрощался с Димом и с Мишкой и сказал, что обязательно придет завтра.

Все следующее утро Дим простоял у дверей, поджидая Юрика. Но Юрик не пришел. Услышав шаги на лестничной площадке, Дим приоткрыл дверь и увидел Юрикову маму.

— Здравствуйте, тетя, — сказал Дим. — Юрик выйдет?

— Юрик заболел, — сказала Юрикова мама, и лицо у нее было очень печальное. — Хочешь сходить к нему? Он будет рад.

Дим сразу побежал к Юрику.

Юрик лежал в постели под толстым ватным одеялом. Одеяло и подушки были большие, а Юрик маленький. В комнате пахло лекарствами, которые стояли на столе в пузырьках с длинными бумажками.

Когда пришел Дим, Юрик улыбнулся, заворочался и вытащил из-под одеяла худенькую руку:

— Ты пришел? Я вот заболел… Осел и наш зайка, наверное, выздоровели, а я заболел… Лезь сюда на постель… Это не заразно…

Дим влез на постель, и они стали разговаривать. Дим рассказал, что осел почти совсем выздоровел, все трещины у него зажили, осталось только его чем-нибудь покрасить и прибить к подставке с колесиками.

— А что, если я все игрушки привезу к тебе в гости? — вдруг придумал Дим.

— Вот как будет хорошо! — обрадовался Юрик. Дим побежал домой, усадил игрушки в трамвай, задудел в жестяную трубу, зазвенел звонком, и звери поехали в гости к Юрику. В трамвае сидели и Мишка, и лохматая собака, и оба зайца. Выздоравливающий осел внутри не поместился и лег, укрывшись одеялом, на крыше. Сзади катился на своих колесиках привязанный веревочкой к трамваю облезлый верблюд. Он совсем исправился, вел себя хорошо, и Дим позволил ему тоже пойти в гости.

Пока не пришла Юрикова мама, ослу дали немного лекарства из пузырька и положили в дальний угол кровати, чтоб ему было спокойно и все видно.

Потом из больших и маленьких подушек, которые Дим принес с дивана, из одеяла и снятой с вешалки шубы устроили на кровати горы, пещеры и пропасти, и звери стали там жить и играть. Больше всех старался Мишка. Он очень хотел развеселить Юрика: карабкался по подушечным горам, странствовал в темных пещерах под одеялом, прыгал головой вниз с кроватной спинки, кувыркался, жал лапами лохматую собаку, чтобы она лаяла, ездил верхом на верблюде, а когда Юрик уставал и откидывался, тяжело дыша, на подушку, Мишка ложился рядом и вместе с Димом слушал, что рассказывает Юрик о Южно-Сахалинске, пароходах и самолетах и о своем папе — полярном летчике.

Скоро пришла Юрикова мама. И все вместе пили чай с вареньем, ели печенье и пастилу и давали Мишке. Мишка не ел — стеснялся Юриковой мамы.

Наконец Дим стал собираться домой. Зайцы залезли в трамвай, осел опять лег на крыше, но Мишка уходить не хотел. Он прижался к Юрику под одеялом, и голову было едва видно, а Юрик обнимал его рукой и тоже не хотел отпускать.

И тут Дим понял, что Мишку надо оставить с больным Юриком, потому что не годится Юрику быть совсем без друзей, и он сказал:

— Мишка пусть у тебя побудет. Пусть он у тебя будет как будто гостить. А завтра я опять приду. Ладно?

Юрик просиял и воскликнул:

— Ой, как хорошо! Смотри — жду!

Дим опять задудел в трубу, зазвенел и тронулся трамвай — звери уехали домой. А Мишка остался с Юриком, чтоб он не скучал и поскорее выздоравливал. Всю ночь он спал с ним рядом, и Юрик, просыпаясь, прижимал его к себе и потом засыпал еще крепче…

А на другой день к Юрику опять пришел Дим с игрушками. Мишка сидел в уютной пещере из подушки и одеяла, и вид у него был веселый и довольный, потому что Юрику стало лучше. К этому времени больной осел совсем уже выздоровел, ребята нашли четыре гвоздика и молоток и прибили осла к его подставке с колесиками. Осел обрадовался, и быстро-быстро ездил по всей комнате, и всех катал. И Юрик становился все веселее, так что мама даже разрешила ему одеться и погулять немного по комнате. А когда пришла пора Диму идти домой, Мишка опять остался ночевать у Юрика.

Так он совсем у него привык. И когда Юрик поправился и мог ходить, где хотел, Дим сказал:

— Пускай Мишка у тебя живет. А к другим игрушкам он будет приходить. И они к нему.

И Мишка остался жить у Юрика. Сейчас Юрик совсем здоров, Мишка живет у него с новыми друзьями, которых Юрик и мама купили в игрушечном магазине, и ездит он в новеньком заводном автомобиле.

Но Мишка не забывает и о старых своих родственниках: каждый день они ездят друг к другу в гости то от Юрика к Диму, то от Дима к Юрику. А иногда живут по нескольку дней все вместе, между собой они такие же дружные, как Дим и Юрик.

Про Ваську и Кольку

1. ЖУК И ГЕОМЕТРИЯ

Началось с того, что Васька нашел жука. Нашел в парте.

Была задана самостоятельная работа. Васька с Колькой сделали ее раньше всех и скучали. Колька рисовал на промокашке какую-то штуку с рожками и ножками, а Васька, не умевший рисовать, силился придумать, чем бы такое заняться. Заглянул сквозь круглое отверстие для чернильницы в парту и увидел: сидит жук. Самый настоящий жук. Притом огромный и с усами.

Как он туда попал, было неясно. Но он был живой, потому что, когда Васька, как охотник, неожиданно увидевший редкую дичь, взял его двумя пальцами за спинку, он зашевелил блестящими, жесткими, словно проволочными, лапами и вытянул усы.

Васька толкнул Кольку:

— Гляди!

Колька замер в восхищении:

— Ой-ой-ой… Откуда?

— В парте сидел. Видал — усищи?

Жука тотчас подвергли тщательному и всестороннему осмотру. Когда он был изучен, Колька предложил:

— Давай, Васек, его на нитку привяжем!

Из полы Колькиной куртки вытянули нитку, привязали ее к лапке и пустили жука ползать по парте. Только жук дополз до края и хотел свалиться вниз, Васька потянул за конец, и жук проехал обратно.

Заставив жука проделать несколько таких рейсов, — поровну Васька и Колька, — они стали думать, что можно еще с ним сделать.

Потолкали в спину сидящего впереди Мишу Сахарова, маленького, с торчащими ушами, старательно водившего пером и носом по бумаге:

— Во! Жук!

Миша глянул — и опять в тетрадку.

Но Колька был человеком ужасно зорким и сразу заметил, что Миша при виде жука вроде как испугался; Кольке даже показалось, что Миша и плечами дернул, как девчонка. А Колька, кроме того, что был зорким, он был еще человеком дотошным и никакого дела не мог оставить просто так.

— Ага! Испугался! — злорадно зашептал он. — Вот мы его сейчас тебе на шею посадим, он тебя сразу…

Миша съежился, но учитель поглядел в их сторону и погрозил Кольке карандашом. Колька и Васька мигом сунули руки в парту.