Вася-капиталист, стр. 4

— Чего таращишься? — спросил его Вася.

— По гривеннику за пецилию?

— А ты думал? У меня небось тоже расходы: корми их, электроэнергия, то, се…

— У тебя их… вон сколько… — хрипло проговорил Марсианин, — куда ты их денешь?

— Не твое дело! Сжарю и съем!

Первачки робко захихикали, а Марсианин долго думал, потом сказал:

— Мы… не знали… у нас… денег нет…

— А нет денег — и рыб нет! — закричал Вася. — Какие хитрые: задаром им давай! Рыжего какого нашли!

— Вчера… без денег… было…

— То — вчера, а то — сегодня! Вчера и приходили бы!.. А с сегодняшнего дня — новое постановление: без денег никому не давать!

— А кто… это… постановил?..

— Я!

Первачки задумались, сраженные новым постановлением.

— А… в долг… нельзя?..

— Когда отдашь?

— На этой неделе…

— Ладно! Так и быть! Становись в очередь! — скомандовал Вася, беря сачок. — Тебе чего? Двух даний и меченосца… Тридцать копеек, запомнишь? Ты в каком классе? Первый «б»? Стой, подожди!

Вася принес записную книжку, карандашик и начал записывать в нее фамилии должников:

— Рыжиков? Класс? Первый «а»… Двадцать копеек да меченосец… Всего — сорок, запомнишь? Лучше запиши себе, чтоб не забыть! А то — смотри! Отходи! Следующий! Фамилия? Сколько ты взял?.. Какой класс?..

Когда покупатели ушли, Вася подвел итог в своей книжечке: сколько всего следует получить с первачков. Вышла довольно приятная сумма…

Потом Вася начал подсчитывать всех рыбок: если дании — по гривеннику, пецилии — по гривеннику, меченосцы — по двугривенному, сколько это всего будет? Рыбки сновали взад-вперед, вверх-вниз. Сосчитать их точно не было никакой возможности, но и без того видно, что много можно выручить!

После этого Вася отмыл грязные банки мылом, содой и горячей водой (чтобы узнать, чем отмывают грязные и жирные банки, пришлось почитать книжку «Полезные советы»), отнес их в магазин, а всю выручку сложил в кошелек.

Глава третья,

Утром, когда Вася пил чай, одновременно подсчитывая в уме, сколько гривенников и пятаков можно выручить за рыбок, если развести их в десять раз больше, мама спросила:

— Что-то, я смотрю, Вася, в последнее время ты такой задумчивый стал, озабоченный.

Вася, прерванный на интересном подсчете, сколько будет пятьсот рыбок умноженные на десять копеек, чуть не поперхнулся и буркнул:

— А что я? Я ничего…

— Я, конечно, понимаю, — продолжала мама. — Забот у вас много… Больница теперь эта завелась… Мне вчера Толикова мать рассказывала: настоящий сумасшедший дом, говорит, в квартире устроил! Этажерка у них была, еще хорошая, — он ее разорил, кукольных кроватей понаделал! Ну, да они — не против: дело доброе, пускай… Ты-то какую-нибудь должность в этой больнице занимаешь?

— Кто, я? — оживился Вася. — О! Я там самый главный врач! Чуть что, сразу ко мне: «Вася, как вот это сделать, да как то…» Я всем помогаю, никому не отказываю!.. Да у меня не только больница! У меня забот полно: за чистотой во дворе следить, за порядком, всем все налаживать, смотреть, чтоб маленькие, например, Маринка, не распускались, — много кой-чего!

— Ну, ладно-ладно… Расхвалился!..

— А что? Ничего не расхвалился, а на самом деле! Вот, например, сегодня первачков нужно провожать из школы. Мальчишка их там один обижает. А кто будет провожать? Я!

— Как же он их обижает?

— Да в лужи сталкивает. Или в грязь.

— Экий разбойник! — всплеснула мама руками. — Маленьких обижать — последнее дело! Все были маленькими. Задай ему хорошенько! Только… он самого-то тебя в какую-нибудь яму не спихнет?

— Ни в коем случае! Я сам его спихну!..

— А все-таки ты поаккуратней…

Свою полезную деятельность Вася начал с того, что, придя в школу пораньше, перед началом уроков нанес визит в нижний этаж, где находились младшие классы.

Сверяясь с записной книжкой, он открывал двери классов и заглядывал туда:

— Та-акт! Первый «а»… Эй вы, а где у вас тут такой — Рыжиков? Еще не пришел? Чего же он опаздывает? Спит небось? Набрал рыбок и спит, ни о чем не думает! Ну и народ! Ладно, еще зайду!.. Первый «б»… Эй, лысый, иди-ка сюда! Ты! Ты! А то кто же? Долг принес? Почему? Как это — «мать не дала»? Ничего не знаю! Чтоб было! Завтра еще зайду, понял? А то — смотри… А этот, твой друг, где? Как его?.. Петров Вася, первый «б»… Я дам — ангина! Как рыб брать — ангины нету, а как долги отдавать — сразу у них ангина! Почему у меня нет ангины? Он там будет прохлаждаться, а я — ходи! Сегодня же передай ему — чтоб быстрей!

Последним он разыскал Марсианина, набравшего рыбок больше всех. Тот, видно, сразу почуял, зачем Вася заглядывает в класс, и спрятался под парту, но Вася извлек его оттуда за шиворот и поставил перед собой:

— Ты чего прячешься?

— Я… не прячусь… — проговорил, медленно моргая, Марсианин, — это я… не прячусь… а ручку уронил…

— «Ручку»… Знаем мы эти ручки… Деньги принес?

Марсианин покачал головой, и Васе пришлось несколько раз хорошенько встряхнуть его, прежде чем он сознался:

— У меня… нет… денег…

Остальные первачки столпились вокруг, с испугом наблюдая, как уважаемый старшеклассник карает их в чем-то провинившегося собрата.

Юркий мальчишка, который стоял ближе всех, засунув руки в карманы, и любовался происходящей расправой не только без всякого испуга, но и с величайшим наслаждением, сказал:

— Врешь! У тебя вчера вечером было двадцать копеек!..

Марсианин, не особенно вырываясь, только изгибаясь туловищем вслед за Васиной рукой, прохрипел:

— Я… их… потратил… пусти…

— Врешь!

Вася отпустил Марсианина и тщательно обыскал его карманы, где нашел множество малоценного барахла: веревочку, медный обойный гвоздик, пробку, огрызок карандаша, две абрикосовые косточки и мягкий хвост от какого-то рыжего зверька, который он тотчас же обратил в свою собственность, предварительно поводив им себе по щекам, как бритвенной кисточкой.

— Я их… потратил… — сказал Марсианин, с тоской провожая взглядом хвост, исчезнувший в Васином кармане. — Купил два абрикоса… и съел… очень мне… захотелось абрикоса… Косточки… от них… Я хотел… один оставить… но потом… и его тоже… съел…

Косточки действительно были налицо, тут уж ничего возразить было нельзя, а Вася ограничился тем, что поддал Марсианина ногой. Марсианин отнесся к этому, как к должному, и, решив, видимо, что тем самым конфликт исчерпан, сразу повеселел:

— А можно… рыб… одним мотылем… кормить?..

— От одного мотыля… — начал было объяснять Вася, но тут же спохватился и заорал: — Ты мне зубы не заговаривай! Ты говори, когда долг будешь отдавать?

— Отдам… это… ты… не… беспокойся… — неопределенно сказал Марсианин. — Вот… будут деньги…

— А когда будут?

— Скоро…

— Когда это — скоро?

— Как мать даст…

— Когда даст?

— Не знаю…

— Смотри у меня!

Толкнув еще раз Марсианина, чтоб не забывал, и заодно погрозив кулаком остальным первачкам, Вася, очень рассерженный, пошел на свой этаж.

Зато Толик был, как всегда, в самом лучшем настроении.

— Ты, наверно, обижаешься, что я вчера к тебе не заходил? — приветствовал он Васю. — Я тебя хотел сразу удивить! Чтоб ты пришел и увидел: больница готова! Работает: один все сделал, а то у тебя и без того много всяких дел! Ты думаешь, дома ругались? Ничуть! Слова не сказали! Как я им объявил про больницу, что в нашей квартире больница будет размещена, они говорят: «Ладно» — и освободили целый угол. Я вчера весь вечер пилил, строгал, клеил! Отдали мне ненужную этажерку, я из нее сделал шесть кроваток! Вот увидишь, какие кроватки получились, хоть сам ложись, если б не были они такие маленькие! Андрейка и Андрюшка обошли вчера же всех маленьких — рассказали им про больницу, велели все больные игрушки нести ко мне. Трое больных уже есть. Сказать, какие? Не скажу! Придешь — сам увидишь! И еще будут! Значит, больница оборудована, только чем лечить — нету… Не хватает лекарств…