Скрытая камера, стр. 33
Глава 8
1
Василий, сидя за рулем своей "копейки", задумчиво разминал сигарету, не замечая того, что в бумажной трубочке уже практически не осталось табака, который ровным слоем усыпал его колени. Он ждал Татьяну, которая минут пятнадцать назад зашла в подъезд и до сих пор не выходила.
...Ему довольно долго пришлось убеждать плачущую Татьяну в своей непричастности ко всему происходящему с семьей Суминых. Но наконец ледок недоверия был сломан. Наверное, немалую роль сыграло и то, что Татьяна просто не знала, что ей делать и как поступать. А Василий, помня просьбу Сумина, готов был оказать ей посильную поддержку.
– Дома тебе оставаться нельзя ни в коем случае. – Скопцов внимательно оглядывал замок, цилиндр которого без особого труда проворачивался любым ключом. – Будут наведываться, проверять... Рано или поздно, но выхватят.
– Но почему?!
– А я откуда знаю? – пожал плечами Василий. – Судя по всему, и ты сама, и твой отец стали носителями какой-то информации. Не зря же здесь что-то искали и раскурочили "комп".
– Но какой именно информации? – Татьяна продолжала задавать ненужные, на взгляд Василия, вопросы.
– А вот это я не знаю. Вспоминай, что произошло недавно? Нежелательными свидетелями чего вы стали?
Татьяна добросовестно наморщила лоб, но Скопцов ее остановил:
– Не сейчас. Сначала ты и твоя дочь должны быть перевезены в безопасное место. Туда, где вас не найдут.
– Нас и так не найдут. Место, где мы укрылись, надежное.
– И что это за место? – спросил Василий.
Татьяна не спешила с ответом – задумчиво косилась на Василия. Решала, отвечать или нет.
– Таня... – мягко сказал Скопцов, понимая ее сомнения. – Если бы я был из тех, кто гоняется за тобой, ты бы уже давно была не здесь и никто бы с тобой не церемонился. Уж ты поверь мне... Дочка твоя по малолетству не может выступать в роли носителя опасной для кого-то информации и никому не нужна... Только как дополнение к тебе... Так что давай не будем валять дурака и играть в молодогвардейцев. Если сюда вернутся те, кто это сделал, все станет намного сложнее.
– Хорошо, – после некоторых раздумий Татьяна признала разумность доводов Василия. – Я пока спряталась на квартире своей знакомой.
– Хорошей знакомой? – На губах Василия появилось подобие улыбки.
– Да, хорошей. Сослуживицы... – Улыбка журналиста стала шире. – А чему это ты лыбишься?!
– Таня, это место не может быть надежным.
– Это еще почему?! – слегка вздернула подбородок Татьяна. Такое недоверчивое отношение этого малознакомого мужика к ее пусть и не лучшей, но все же подруге было оскорбительным.
– Тебя легко вычислить, Таня... – поделился своими сомнениями Скопцов. – Просто грамотно отработать твои контакты по службе и в быту... И все. Ты попалась.
– Ты думаешь... – Татьяна закусила губу.
– Сейчас, пока мы с тобой не знаем точно, что же происходит на самом деле, ни в чем нельзя быть уверенными, – пожал плечами Скопцов. – В моей практике уже имели место прецеденты... Возможно, отец рассказывал... Или сама слышала...
– Так, кое-что... – Татьяна решительно тряхнула косой. – Хорошо! Вези меня в свое безопасное место! Только сначала я кое-какие вещи возьму... Ну и за дочкой заедем.
"Кое-какие вещи" с трудом удалось затолкать в две объемистые сумки, которые разместились в багажнике машины. А что касается дочки... Татьяна задерживалась. И это Василию нравилось все меньше и меньше...
Сигарета, точнее, ее остатки, с легким хрустом лопнула у самого фильтра. На секунду Скопцов отвел глаза от подъезда и, негромко выругавшись, выбросил скомканную бумагу в приоткрытую форточку. А когда опять посмотрел в сторону подъездной двери, то увидел Татьяну... И сразу же у него нехорошо похолодело где-то внутри, в районе солнечного сплетения. Молодая женщина была не одна...
Она шла, с трудом переставляя ноги, отчаянно оглядываясь по сторонам. С двух сторон ее под руки крепко держали молодые люди внушительной комплекции. При этом один из них, справа, нахально наклоняясь к самому уху Татьяны, что-то ей говорил. И улыбочка на его морде была самая гнусная...
Еще один шел немного сзади и вел, даже скорее тащил за руку девочку... Василий несколько раз глубоко вздохнул, встряхнул руками и, на ходу выковыривая из пачки очередную сигарету, покинул салон машины.
– Слышь, пацаны, огонька не найдется, а?.. – Добродушно улыбаясь, Скопцов шагнул навстречу процессии, демонстрируя зажатую в пальцах белую бумажную палочку.
– Не курим, – угрюмо буркнул тот, что шел слева от Татьяны.
Второй, прекратив ей что-то рассказывать, неприязненно взглянул на Скопцова и очень недружелюбно посоветовал:
– Шел бы ты отсюда, мужик...
– Понял, не дурак! – Василий шагнул в сторону, пропуская процессию мимо себя. На лету поймал полный отчаяния взгляд Татьяны и отвернулся... Подождав еще одну короткую секунду, прыгнул сзади к тому, что тащил упирающуюся и хнычущую девочку, и, не раздумывая, нанес ему два коротких и мощных удара. Правым кулаком в почку, а левым – в голову, за ухо.
Бил Василий от всей души, на совесть, не стесняясь и не задумываясь о последствиях. Кулаки сразу же заныли, левый окрасился кровью. Но... Этого качка Скопцов должен был вырубить сразу, без лишних телодвижений – речь шла о безопасности ребенка.
Бандит громко всхлипнул, прогнулся в пояснице и начал заваливаться назад. Скопцов оттолкнул падающее тело в сторону, одновременно другой рукой задвигая девочку за свою спину.
На шум обернулись те двое, что вели Татьяну.
– Ах ты, козел!.. – с удивлением сказал наиболее разговорчивый. Подтолкнул Татьяну к напарнику, приказал: – Держи сучку!
После этого шагнул к Василию, поднимая кулаки на уровень груди. Шаги его были слегка танцующими, по-кошачьи мягкими, скользящими... "Или боксер, или каратист..." – прикинул Скопцов, делая маленький шаг вперед.
– Х-ха!.. – полукрик-полувыдох с одновременным выбрасыванием "набитого" правого кулака вперед и вверх, в голову Василия.
Возможно, он действительно был сильным бойцом. А может быть, даже более или менее известным спортсменом. Но не более того...
Василий никогда не принимал участия в соревнованиях. Его обучали не этому. Боец спецназа должен уметь вывести из строя противника и при этом остаться в живых.
И сейчас, в этом залитом осенним дождем дворе, под удивленными взглядами редких прохожих он в полной мере использовал свое умение.
Раз – Скопцов резко ушел вниз и в сторону, под летящий со свистом кулак. Два – предельно короткий и потому не блокируемый удар боковой стороной стопы под колено, заставивший противника громко вскрикнуть и согнуться от боли. Три – добивающий удар в висок... Кулаком, на выдохе, с доворотом корпуса и бедер...
Боковым зрением заметив какое-то движение в стороне, Скопцов развернулся туда и, стремительно сместившись в сторону, нанес самому первому противнику, тому, что вел девочку, добивающий удар ногой в голову. Тот, уже было начавший возиться на мокром асфальте, дернулся и затих. А Василий развернулся к последнему, третьему противнику...
Маленькая заминка позволила тому опомниться, сообразить, что же здесь происходит, и принять ответные меры – в его руке было оружие... Правда, это был всего лишь нож-"выкидуха", но... Блестящее лезвие было прижато к горлу Татьяны... И все же Василий сделал короткий скользящий шаг в сторону этого противника.
– Не подходи, бля! – истерично заверещал тот. – Не подходи, козел!
– Ну и зачем так грубить?.. – с улыбкой спросил Василий и сделал еще один такой же шаг.
– Не подходи, говорю! – орал третий. – А то я ей башку отфуячу!
– Слушай меня, – глядя противнику прямо в глаза, медленно, с расстановкой начал говорить Скопцов. – Если ты ее сейчас отпустишь, я позволю тебе уйти. Целому и невредимому. Клянусь. Но если ты причинишь хоть какой-нибудь вред этой женщине – ты умрешь. Медленно и мучительно. И в этом я тоже тебе клянусь. Выбирай...