Джекилл и Хейди, стр. 3

Я понимала, что Арон подтрунивает надо мной. Что вся его история — это что-то вроде шутки. Но тогда почему в его глазах был страх?

Может быть, он хороший актер?

— Ну ладно, — сказала я. — Может быть, мы встретимся. В поселке. Или в школе.

— Да, еще увидимся.

Он повернулся и побежал к автобусной станции. Только раз оглянулся на меня, а потом скрылся за углом.

Возможно, он спешил рассказать своей маме о том, как подшутил над новенькой девочкой, решила я. Теперь они оба, наверное, вовсю хохочут надо мной.

Я глубоко вздохнула, поправила капюшон на голове и отправилась в путь. Плотный снег скрипел под моими сапогами. С веток деревьев слетала снежная пыль и серебрилась в лучах заходящего солнца.

— Что за ужасный день, — пробормотала я. Во-первых, дядя Джекилл не появился. Потом я встретила мальчика, который терроризировал меня рассказами о том, что дядя Джекилл — чудовище. А теперь мне придется еще идти к нему в этом ужасном холоде.

Узкая дорога, ведущая на холм, проходила через поселок. Я с интересом смотрела на маленькие магазинчики. На парикмахерскую с занесенной снегом дорожкой, крошечное почтовое отделение с флагом, трепещущим над входом, оружейный магазин с витриной, сплошь заставленной охотничьими ружьями.

Вот и все. Весь поселок — длиной в два квартала.

По обеим сторонам узкой заснеженной улицы, отходящей от главной дороги, стояли маленькие домики. Они были похожи на кубики, поставленные один на другой.

Я подумала, что в одном из таких домиков живет Арон.

Я наклонилась, чтобы противостоять порывам ветра, и зашагала вверх по дороге. Как только кончился поселок, снова начались деревья. Их ветки скрипели и стонали, раскачиваясь на ветру. Я видела, как по земле сновали маленькие животные. Наверное, белки, подумала я. А может быть, еноты.

Дорога сделала крутой поворот. И опять — ни одной машины, ни одного прохожего.

— Ох! — невольно вскрикнула я, когда в виду показался дом дяди Джекилла.

Он и в самом деле был похож на зловещий замок из старого фильма ужасов.

Сырые хлопья снега, падающие с деревьев, мешали мне смотреть. Я протерла глаза и стала рассматривать громадное, темное каменное здание.

Мой новый дом.

Рыдание перехватило мне горло. Я еле смогла подавить его.

Все будет хорошо, Хейди, сказала я себе. Не стоит жалеть себя прежде времени.

— Это будет приключение, — вслух пробормотала я.

Да. Я решила думать о своей предстоящей жизни как о приключении.

Не отрывая взгляда от дома, я поднималась по крутому склону холма. Мои сапоги скользили по влажному снегу. Вокруг меня завывал ветер, становясь все сильнее по мере того, как я поднималась вверх.

Через несколько минут я вошла в тень дома. Казалось, что солнце исчезло совсем, и я оказалась в сине-серой тьме.

Постояв несколько секунд, я направилась к каменным ступеням, которые вели к черной деревянной двери. Нажала на кнопку звонка.

Почему меня затрясло? От холода?

Я отряхнула снег с куртки и снова нажала на кнопку.

И ждала. Ждала. Дрожа. Тяжело дыша.

Наконец, тяжелая дверь со скрипом отворилась. Из нее высунулась голова. Хорошенькое девичье личико, обрамленное длинными темными кудрями.

Марианна!

— Привет… — начала я.

Но больше мне не удалось произнести ни одного слова.

— Уходи прочь! — злобно прошептала она. — Уходи, как можно быстрее!

— Ух! — Я чуть не свалилась с высоких ступеней. — Марианна, что ты хочешь этим сказать?

Ее темные глаза блеснули. Она раскрыла рот, собираясь ответить, но внезапно остановилась.

Я услышала звук шагов по деревянному полу. Марианна обернулась.

Появилась горничная в черном форменном платье и белом фартуке.

— Это моя кузина Хейди, — объяснила молодой женщине Марианна.

Горничная засмеялась:

— Ну, Марианна, ты собираешься впустить ее?

Марианна многозначительно взглянула на меня, словно еще раз повторила свое предупреждение. Потом ее лицо приобрело безразличное выражение. Она шире приоткрыла тяжелую дверь и знаком пригласила меня пойти.

— Это Сильвия, — сказала она, указывая на горничную. — Она поможет тебе распаковать вещи.

— Твои вещи пришли два дня назад, — сообщила Сильвия. — Ты что, шла со станции пешком?

Я кивнула. Капюшон моей куртки все еще был поднят. Я опустила его и принялась расстегивать молнию на куртке.

— Я напомнила папе сегодня утром, что ты должна приехать, — заметила Марианна, покачав головой. — Но он, наверное, забыл.

— Ты, должно быть, замерзла, — сказала Сильвия, забирая мою куртку. — Я приготовлю выпить чего-нибудь горячего.

И, постукивая каблуками по деревянному полу, она поспешила прочь.

Я огляделась вокруг. Мы с Марианной стояли в темной прихожей. Высоко наверху горел канделябр, свет которого едва доходил до пола. Стены были оклеены темно-зелеными обоями. Комнату заполнял запах жареного мяса.

Я повернулась к Марианне. Она была высокой, дюймов на шесть выше меня, и худой. Ее темные волосы волной спадали на бело-красный лыжный свитер. Не ней были черные брюки леггинсы, которые делали ее еще выше.

И вот снова, через семь лет, стоя рядом с ней, я почувствовала себя настоящей дурнушкой.

Она сложила руки на груди и провела меня в большую гостиную. В конце ее ярко горел огонь в камине. В комнате стояла тяжелая мебель, обитая коричневой кожей. Стены были увешаны громадными картинами с изображением покрытых снегом гор. Приспущенные на окнах шторы почти не пропускали света.

— Ну, как поживаешь? — заставила я себя спросить кузину.

— Нормально, — коротко ответила она.

— У тебя зимние каникулы?

Она кивнула:

— Да.

Она стояла, так и держа руки сложенными на груди.

— А как дядя Джекилл? — с трудом продолжила я.

— Тоже нормально, как я понимаю, — ответила она, пожав плечами. — Очень занят.

Марианна осталась такой же стеснительной, как и тогда, решила я.

Но потом я спросила себя: а может быть, это не застенчивость, а недружелюбие? Я все пыталась как-то поддержать разговор: — А где дядя Джекилл? Он дома? — спросила я.

— Работает, — ответила Марианна, направляясь к окну. — В своей лаборатории. Его нельзя беспокоить.

Она стояла теперь, повернувшись ко мне спиной, и глядела на снег.

— Ну… а я должна сказать ему, что приехала? — спросила я.

Не зная, куда девать руки, я взяла со стола маленькую стеклянную птичку, похожую на ястреба. Стеклянная птичка оказалась неожиданно тяжелой. Я поставила ее обратно.

Марианна не ответила на мой вопрос.

— Я проходила через поселок, — опять начала я. — Он такой маленький. Как ты развлекаешься? Где прогуливаешься? Я хочу сказать… здесь есть дети нашего возраста?

Она молча кивнула. Серый свет, пробивающийся из окна, делал ее похожей на красивую статую.

Когда она наконец опустила руки и повернулась ко мне, выражение ее лица было холодным. Холодным, как камень.

— Хочешь посмотреть свою комнату? — спросила она.

— Да, конечно.

Я пошла за ней к передней лестнице.

Когда мы поднимались по крутым ступенькам, я держалась рукой за гладкие перила.

Все-таки Марианна очень застенчива, решила я. Она держится так потому, что стесняется приехавшей к ней совсем незнакомой девочки такого же возраста, как она.

— Я… я надеюсь, мы будем как сестры, — невнятно пробормотала я.

С ее губ сорвался странный, сдавленный смешок. Она остановилась и повернулась ко мне.

— Сестры?

— Ну да, — ответила я, и вдруг у меня сильно забилось сердце. — Я понимаю, это будет трудно для тебя. Я хочу сказать…

Она усмехнулась:

— Трудно? Ты ничего не знаешь, Хейди.

— Что ты имеешь в виду? — заинтригованная спросила я. — Скажи мне.

Она откинула за спину свои черные волосы и снова зашагала по ступеням. Мы поднялись на второй этаж. Я оглядела бесконечный коридор, оклеенный темными обоями. Огни от настенных светильников давали мало света. Большинство дверей были закрыты.