Дьявол, которого знаешь, стр. 27
Семя брошено в землю, надо дать ему время прорасти. И он решил сменить тему.
— Да, кстати, пока не забыл. Со мной советовались по поводу курсов, которые читают в Брамшиле. Как всегда, лекции и семинары по работе полиции — их ведут люди со всей страны. Им нужен кто-нибудь, кто расскажет о работе отдела по борьбе с терроризмом. Ты — самая подходящая кандидатура. И тебе такая перемена будет на пользу — отдохнешь от кабинетной работы, пообщаешься с людьми. Думаю, это поможет тебе определиться. — И добавил, помолчав немного: — И будешь подальше от Харри, хотя бы некоторое время. Может, это поможет тебе разобраться со всем…
— Я уже далеко от него, вернее, он от меня. С прошлого четверга он живет у матери. — Тесса не удержалась и усмехнулась — чувство юмора ее никогда не покидало. — Обычно так поступает жена, но в моем случае…
— Харри всегда будет искать утешения у женщин, — сказал Йен уверенно и серьезно.
Некоторое время каждый думал о своем, потом Тесса спросила:
— Ты действительно уверен, что мне надо подать документы на отборочную комиссию?
— Совершенно уверен.
Тесса кивнула, решение было принято.
— Тогда я подам. Может быть, это послужит катализатором.
— Отлично. А что насчет Брамшила?
— Когда надо приступать?
— Тебе надо будет ехать в следующее воскресенье, чтобы с понедельника начать.
— Слишком скоро.
— Думаешь, тебя не отпустят?
— Может, и отпустят. Мы сейчас работой не завалены.
— Тогда поговори с Дейвом Хокинсом.
— Да. — Тесса приняла наконец решение. — Поговорю.
— Великолепно! Тебе необходимо сменить обстановку, поверь мне, девочка.
Тесса протянула ему через стол руку и сказала:
— Спасибо тебе, Йен. Мне надо было с кем-то поговорить, а с кем, как не с ментором? Кто же, как не ты, научит меня уму-разуму?
— Обращайся в любое время, — уверил он ее с улыбкой. — В любое время. Ты же знаешь, Тесса, я твой друг.
9
С тех пор, как Тесса была там последний раз, Брамшил не изменился. Это был затерянный в лесах Хэмпшира средневековый замок, в котором готовили будущих старших офицеров полиции. Здесь были и курсы повышения квалификации, и курсы переподготовки, и курсы по отдельным специальностям. Тессе в свое время очень нравилось в Брамшиле. Над ее столом в Ричмонде до сих пор висела выпускная фотография их курса. Но на сей раз, возможно, из-за мерзостной погоды, настроение у нее было унылое — как раз под стать мелкому моросящему дождю.
Она не отдавала себе отчета в том, что впала в настоящую депрессию — ее не интересовало ничего, кроме того, в каком состоянии находится ее брак. Она сказала Йену, что подаст документы в отборочную комиссию, но, когда дошло до дела, поняла, что не в со стоянии сесть и написать заявление. Она понимала, что должна заниматься своими делами, что ей надо забыть о всех неприятностях и сосредоточиться на своей будущей карьере, иначе она просто не сможет предстать перед комиссией, которая будет искать у каждого кандидата слабые места, что ей просто необходимы ясность ума и уверенность в себе. И все же она продолжала колебаться и каждый день меняла свое решение. То ее снедало чувство вины, и она была уверена, что долг велит ей сохранять семью, то убеждала себя, что слишком долго была понимающей, сговорчивой и терпеливой женой. Ее раздирали противоречия, и даже еще один разговор с Йеном не помог бы ей. И, что самое плохое, она вдруг заметила, что потеряла способность сосредотачиваться.
Она подолгу сидела у окна, смотрела на дождь, думала о том, где сейчас Харри, почему не дает о себе знать, что собирается делать. У него явно было что-то на уме — раньше он никогда не исчезал так надолго. У Тессы сердце замирало при мысли о том, какой скандал разразится, когда он надумает вернуться домой. До самого ее отъезда в Хэмпшир он даже ни разу не оставил сообщения на автоответчике. Она же сообщение оставила — на случай, если он все-таки позвонит, рассказала, куда и насколько уезжает, потому что, несмотря ни на что, все же надеялась, что он объявится, пока она будет в Брамшиле, даст ей знать, поймет ситуацию и то, что связь между ними стала лишь тонкой ниточкой, согласится обсудить теперь уже неизбежный развод. Но он ничего этого не сделал, а предоставил ей выпутываться самой. Поскольку в его глазах она была виновной стороной, ей и следовало делать всю грязную работу. Чтобы он был вправе сказать: «Я ничего этого не хотел».
«Ну почему я жду от него того, что он не в состоянии дать?» — в отчаянии спрашивала себя Тесса и все же продолжала каждый день звонить домой, ожидая услышать, как он говорит: «Ну хорошо, когда ты вернешься, мы с тобой спокойно сядем и все решим раз и навсегда. Я тоже устал тянуть резину».
Его не было уже две недели. Неужели он ни разу не заезжал домой, хотя бы для того, чтобы переодеться? Наверняка слушал ее сообщения, просто решил не отвечать. Эгоистичный мерзавец! Вспышка гнева заглушила угрызения совести. Бросив трубку после очередного совершенно бесполезного звонка, она сказала вслух:
— Все, больше звонить не буду! Пусть идет к черту! И в Ричмонд не вернусь. Он ушел, и я уйду!
Второе решение она приняла в пятницу утром, когда ставила сумку в багажник своего «Гольфа». На этой неделе у нее занятия уже кончились, до понедельника она была свободна. Она пошлет документы на отборочную комиссию, пошлет сегодня же, из кожи вон вылезет, но сделает все, чтобы пройти. А если ему это не понравится, пусть делает что хочет — хоть из дому выгоняет. Ради Бога.
Но в машине решимость ее пошла на убыль — снова она стала винить себя в том, что поступает нечестно.
— Господи, ну что мне делать? — сказала она вслух и уронила руки на руль. — Господи, дай мне силы… Мне надо принять трудное решение и, значит, причинить боль тому, кто когда-то был всем для меня. А меня учили не обижать ближнего. Ну если бы был какой-то другой путь, но его нет. Господи, дай мне знак, дай мне силы сделать то, что я должна…
Когда она выезжала из ворот, шел дождь, но, когда Брамшил остался позади, небо прояснилось, даже показалось солнце, и настроение у нее улучшилось.
Нет, в Ричмонд она не поедет, проведет выходные у родителей. Даже вскинутые брови мамы — знак неодобрения — все же лучше, чем пустая квартира и молчащий телефон. С Саржем все будет в порядке — она попросила жильца со второго этажа, пока она будет на курсах, приносить ему еду и молоко. А гулять он ходит через свою собственную кошачью дверку.
Что ж, хоть какое-то решение наконец было принято, и она почувствовала себя гораздо лучше. Она избегала авторутов и ехала проселочными дорогами. Солнце светило все ярче, и после десяти дней сырости и уныния она видела в этом доброе предзнаменование.
Она уже подъехала к Серну. Да, она все еще продолжала размышлять над своими неразрешимыми проблемами, но все же невольно залюбовалась дорогой. Неожиданно из-за деревьев на дорогу прямо под колеса машины выскочил олень. Тесса резко нажала на тормоза, вывернула руль и объехала его. Олень исчез за деревьями, а машина остановилась, причем два колеса были на дороге, а другие два — в кювете.
— О! Только не это! — Тесса выскочила из машины, чтобы посмотреть, что же произошло. — И что мне теперь делать?!
Она снова села за руль и попробовала вывезти машину, но задние колеса завязли в грязи, и, чем больше она жала на газ, тем больше они увязали. Она попробовала переключать передачу, дала задний ход, потом снова попробовала передний, стараясь раскачать машину, но, когда снова вышла, чтобы посмотреть, чего этим добилась, увидела, что заднее колесо ушло в грязь по самую ось. Вытянуть машину теперь можно было только буксиром.
— Пропади все пропадом! — в сердцах крикнула она и со злостью пнула колесо ногой. Ну почему у нее все идет шиворот-навыворот?
Оглядевшись по сторонам, Тесса увидела перед собой лишь пустынную дорогу да высокие деревья. Тесса прислушалась, но услышала только шелест листьев. Серн, судя по указателю, который она только что проехала, был в пяти милях. Оставалось либо сидеть и ждать (ну почему, почему она не послушалась Харри и не установила в машине телефон), пока кто-нибудь не проедет мимо, что могло случиться и не скоро, потому что, свернув на эту дорогу, она не встретила ни одной машины, либо идти наугад по дороге до ближайшего телефона-автомата.