Ось времен, стр. 18

Они вызвали нас из тьмы тысячелетий. Предвидели ли они эту вынужденную остановку в середине пути? А если предвидели, то значит, хладнокровно уничтожили нас, превратив в пыль.

Нет, ведь мы еще остаемся живыми.

Только я один еще оставался самим собой. Но я уверен, что в глубинах мозга Пайтнера скрывается Мюррей. Я видел глаза Летты Эссен на прекрасном лице Топаз. Да и Де Калб тоже был где-то здесь, укрывшись за металлическими глазами Белема. Он чего-то выжидает. Значит, мы не мертвы.

Я смотрел на холмики пыли, которые образовались на полу пещеры там, где лежали наши тела.

– Вот что произошло в пещере, – сказал Пайтнер. – Но в то же время произошло еще нечто странное. Смотри.

Сцена на экране изменилась. Теперь включилась камера, стоящая сбоку. На переднем плане оказался Пайтнер, за ним Топаз, их лица были внимательны, так как они смотрели на то, как разбивается энергетическая оболочка.

Камера снимала события, происходящие минуту назад, и я снова смотрел, как раскрывается яйцо. Снова началось изменение в камере, снова возник красный полумрак…

Но теперь, как только тела стали рассыпаться, я увидел, как лицо Пайтнера исказила гримаса – оно вдруг стало белым, затем глаза его сверкнули, как будто он понял нечто чрезвычайно важное, но затем они снова потухли, колени его подогнулись, и он рухнул на пол.

Кто-то выскочил из толпы, подхватил его и осторожно опустил на пол. Затем я увидел, как рядом с ним без звука упала Топаз.

Вокруг этих двоих поднялась суматоха. Затем Пайтнер шевельнулся, и толпа подалась назад. Пайтнер сел. Жизнь снова вернулась на его лицо. Топаз тоже шевельнулась, подняла руку и, не открывая глаз, поправила волосы, упавшие на лоб. Жест ее был совершенно естественным, как будто ничего не случилось.

Пайтнер у меня над ухом сказал:

– Вот так это было. Обморок. Никто из нас не пострадал. Но вернемся к моменту, когда оболочка треснула, а мы с Топаз упали в обморок. Снаружи пещеры была толпа, ожидавшая, что же будет. Удивительно, до чего же любопытны люди. Их собралось довольно много, наши камеры отсняли интересные подробности.

Теперь я увидел склон горы, толпу женщин и мужчин. Они поднимались из долины – оттуда, где я в последний раз видел девственные леса Канады. Вдали виднелось низкое белое здание, сверкающее в лучах солнца среди зелени.

– Это здание, – сказал мне Пайтнер, – один из передатчиков. Люди идут оттуда. Они прибывают со всей Галактики. Невозможно узнать, откуда каждый из них. Это жалко, конечно, так как… Смотри…

Я посмотрел и увидел… свое лицо.

Количество двойников все увеличивалось. Голова моя кружилась оттого, что я пытался подсчитать, сколько же Джерри Кортлендов может существовать в одном мире и в одно время. Один рассыпался в пыль в пещере. Другой сидел здесь, в Лебедином Саду с Джебом Пайтнером. А третий поднимался по склону горы к пещере, пробираясь сквозь толпу. Это был точно я. На мне были рваные штаны и какой-то заношенный пуловер.

Я повернул налево вместе с толпой, чтобы обогнуть камень. И тут в толпе возбужденно закричали, а в пещере появился красный свет.

– Мы вернулись назад, к тому моменту, когда тела в пещере стали рассыпаться, – напомнил мне Пайтнер. – В пещере я и Топаз упали в обморок. А тут… следи за собой.

Я заметил удивление на своем лице, а затем… затем я упал.

– Когда ты проснешься, – сказал мне Джеб Пайтнер, – ты окажешься в комнате-передатчике в Городе. С тобой будет Топаз. Помнишь?

– Значит, ты считаешь, что тот человек в толпе – я? Я, который сейчас сидит тут? Но нет, это же невозможно. Я же все помню! Я отправился в пещеру еще в двадцатом веке и никогда не выходил с толпой из передатчика и не шел с толпой к пещере. Ты же говорил, что разбудил меня в пещере!

– Не совсем так, – сказал Пайтнер. – Я просто не хотел запутывать тебя. В этом деле много такого, чего никто не может понять. Я хотел, чтобы ты был самим собой, пока я не узнаю от тебя как можно больше. Теперь я сказал тебе правду. Что может быть запутаннее, чем вес это?

– Но я же не тот человек с горы? Кто он? Откуда он? Он не я!

– Нет, ты и есть он. Ты же видел, что стало с телами в пещере? Твой двойник, мой двойник, двойник Белема, женщина – все они дезинтегрировались. А кто ты, я не знаю. Это плохо, но ничего необычайного в этом нет. Галактика велика, и в ней много людей, не зарегистрированных нигде. Может, ты один из них.

Мы пытались узнать все о тебе, но напрасно. Ни по отпечаткам пальцев, ни по фотографиям тебя не нашли нигде. Однако, именно ты упал в обморок на склоне холма. Тебе пришлось приходить в себя гораздо дольше, чем нам, и когда ты проснулся, то назвал себя Кортлендом и преподнес мне поистине фантастическую историю. Ты и сам веришь в это. И, значит, не обманываешь меня.

– Конечно, нет. Я пустился в путешествие вместе с остальными. Я…

– Ты рассыпался в пыль, – нетерпеливо заметил Пайтнер. – Подожди немного. Мне кажется, я заметил что-то в толпе возле тебя. Включи.

Снова вспыхнул экран со сценой на холме. Камера дрогнула и поехала чуть влево, остановившись на человеке, который только что появился в кадре.

Де Калб!

Нет, не Де Калб, Белем. Он повернулся к камере, и я увидел, как свет отражается от его блестящих металлических глаз.

Дневной свет внезапно снова стал красным. Толпа заволновалась, сгрудилась вокруг меня, моего двойника, когда тот упал. И Белем покачнулся. Холодный мозг механдроида собрал все свои ресурсы, чтобы противостоять тому, что хотело нарушить его целостность. И механдроид сделал то, что не сумел человек. Он пошатнулся, оперся рукой о камень, затем согнулся, спрятал в ладони лицо.

Но через четверть минуты он поднялся и спокойно пошел к передатчику. Шел он преувеличенно твердым шагом, но на лице его было заметно замешательство.

Пайтнер прошептал мне на ухо:

– Вот так было с ним!

Но шевельнувшееся в глубине моего мозга удивление привлекло все мое внимание. Белем тоже смотрел на это. Белем говорил почти такими же словами, какие произнес Пайтнер.

– Так вот как это произошло! Теперь я почти все понял.

16. Подземляне

В Лебедином Саду долго стояла тишина. Пайтнер снял со своей головы шлем и задумчиво посмотрел на меня. Я смотрел в это лицо Мюррея, но на меня смотрел Пайтнер с Колхана III, из этого времени. Он заговорил:

– В пещере спали четверо. И четверо падали в обморок, когда спящие дезинтегрировались. Это должно означать, что мы не просто двойники, по внешнему виду, для тех, кто уничтожен. Правда, я ничего не могу понять во всем этом.

Сейчас над этим работают мыслящие машины. Вскоре они сообщат нам вес факты и выводы, Кортленд. Когда мы обменивались мыслями, я заметил кое-что. Топаз – это двойник женщины в пещере?

– Доктора Эссен, – сказал я. – Я думаю, это она и есть. – Но про себя я думал: – у них всех есть двойники, кроме меня. И тем не менее, я видел, как рассыпался Джерри Кортленд. Это может означать только то, что мой двойник – человек без имени. Он пришел туда ниоткуда и упал в обморок. Когда он проснулся, он уже стал Джерри Кортлендом – мною. И я больше никогда не осмелюсь уснуть в этом мире от страха, что когда я проснусь, я стану – им! Не собой! Я видел, как я рассыпался в пещере по причине, мне непонятной. Я мертв. Когда этот человек проснется, я…

– Ол райт, Кортленд, – сухо сказал Пайтнер. – Я оставлю тебя здесь на час. Здесь ты в безопасности. Топаз сейчас придет к тебе.

– Я пленник?

– Нет, не совсем, – он улыбнулся мне. – Ты хочешь того же, чего хотим мы все – ответа на все это. Я думаю, что ты сказал правду. Я уверен в этом, если в данной ситуации можно вообще быть в чем-то уверенным. Конечно, может быть, ты способен скрывать свои мысли. Так что мы будем наблюдать за тобой, пока не выясним все подробно. Топаз через час приведет тебя ко мне. Я надеюсь, что к тому времени буду иметь ответ от машины.

Он попрощался со мной, повернулся и исчез в зарослях, направляясь к передатчику. Я не мог понять, почему он не убил меня.