Звездные самураи, стр. 116

— Вы знаете, что это за дерево? — наконец спросил он.

Она подняла глаза и увидела над головой переплетение веток на фоне напоминающего гигантскую луну силуэта.

— Местные жители называют его «сакура но ки» — вишневое дерево, — сказал он. — Для японцев оно имеет особое значение. Принюхайтесь, и вы почувствуете какую сладость его аромат придает воздуху. Вот. Это вам.

Он внезапно протянул руку к усыпанным цветами веткам и с громким треском отломил одну. Цветки были розовыми, нежными и, казалось, вот-вот начнут осыпаться.

Чтобы не давать ему повода начать втыкать веточку ей в волосы самому, она взяла ее у него из рук. Музыка сюда едва доносилась. Она вдруг почувствовала себя в западне.

— Послушайте, Барб…

— Вы когда-нибудь слышали слово «камикадзе»? — спросил он так, будто это было для него вопросом жизни или смерти. — Оно означает «священный ветер». В двадцатом веке во время войны на Тихом океане так называли молодых японских летчиков у которых на пуговицах были выгравированы цветки сакуры. Они были готовы умереть за то, во что верили.

— Пилоты-самоубийцы?

— Вот и я, подобно им, готов даже погибнуть.

— Не понимаю…

— Теперь, когда меня произвели в офицеры, передо мной открываются блестящие перспективы. Через два года я могу уйти из МеТраКора, но у меня останется лицензия на право торговли. Я буду иметь право, если захочу, торговать через Каноя-Сити в качестве независимого торговца. А когда закончится эта война, уверен, что смогу получить значительные кредиты на Сеуле.

— Все это замечательно, Барб, но…

— Но главное, я хочу сказать, что собираюсь сделать все это ради вас! — Его внезапное и неестественное возбуждение потрясло ее. — Эти цветы — символ именно этого моего желания. Аркали, прошу вас стать моей женой.

Она, совершенно ошеломленная, уставилась на него. От приторно-сладкого запаха искусственно выведенных цветов ее уже подташнивало. А от его предложения, сопровождаемого взмахом похожего на окорок кулака — вообще едва не вырвало.

— Скажите же мне «да», Аркали. Поверьте, если вы согласитесь стать моей женой, я стану гораздо более богатым, чем большинство других людей.

— Я…

Она поднялась со скамьи и поспешила прочь, но он тоже вскочил и схватил ее за руку.

— Вы просто должны согласиться. Это ваша судьба. Как я вам всегда и говорил. Неужели вы не понимаете?

— Пустите меня! Я собираюсь выйти замуж за другого человека. И вам это отлично известно!

— Хайден Стрейкер мертв! — взорвался он.

Его слова были вызваны скорее отчаянием, чем гневом, но, увидев выражение его лица, она замерла как вкопанная.

— Что?

Он заговорил торопливо и с жаром, понимая, что это самоубийственно и что потом ничего не исправишь. Слова полились из него потоком.

— Да, он мертв. Конечно же мертв. И из того что известно о его судьбе это следует совершенно однозначно.

— Как это?

— Он был с самурайской армией, которая подступила к Каноя-Сити. И находился в одном из сбитых во время боя сингулярной пушкой блюдец. Вы же понимаете. Это была настоящая бойня. Кровавая баня. Погибли многие тысячи. И среди прочих — Хайден.

Она стояла, уставившись на него так, будто перед ней призрак.

— Откуда вы знаете? От Эллиса Стрейкера, не так ли? Очередное лживое измышление этого хитрого негодяя!

— Нет! Стрейкер тут совершенно ни при чем. Это мне сообщили мои собственные информаторы из Анклава, — сказал он. — Я платил им за то, чтобы они сообщали мне все самое важное. В тот день каньцы действительно сбили машину с гайдзином на борту. Это наверняка был Хайден. И он никак не мог уцелеть.

Она недоверчиво покачала головой. «Как человек, знающий, что для меня значит Хайден, оказался способен скрывать от меня такую важную информацию?»

— Значит, вы знали это с самого начала? С тех самых пор как закончилась битва?

— Нет.

— Да! Вы знали это еще до того как мы сбежали из Каноя-Сити с целью попасть сюда. Иначе и быть не могло. И, тем не менее, держали меня в неведении до момента, который показался вам наиболее подходящим. Теперь я все поняла. И могу себе представить, что было у вас на уме с той самой ночи, когда мы встречались на крыше в Каноя-Сити.

— Аркали, нет! Клянусь! Я сам узнал это всего два дня назад. С поля боя в беспорядке отступали многие тысячи людей, большинство из которых разбежалось по своим ханам. Один из них, сын дворянина, был осведомителем. Его услугами много лет пользовался МеТраКор, чтобы следить за гражданскими властями Мияконодзё. В последний раз я связывался с ним по микроволновому радио сорок восемь часов назад. Прошу вас, поверьте, я изо всех сил старался выяснить судьбу Хайдена Стрейкера — ради вас.

— Ради себя! А вдруг бы вы узнали, что он жив? Что бы вы тогда мне сказали?

Он был оскорблен.

— Я сообщил вам только то, что слышал. В сообщении говорилось о гайдзине, находившемся в сора-сенше Хидеки Синго-самы. Кто же это еще мог быть, как не он?

— Значит, говорите, вы узнали об этом сорок восемь часов назад?

— Честное слово, просто раньше не подворачивалось случая вам это рассказать. Тут и праздник, и все такое прочее. Впрочем, я бы и сегодня вечером вам этого не рассказал, если бы…

— Если бы только я не отвергла вашего жалкого предложения. — Она взглянула на него в упор с теперь уже ледяным гневом. Но его слова так потрясли Аркали, что в лице ее все еще не было ни кровинки.

— Аркали…

Но она — безжизненно и мрачно — продолжала:

— А когда я ответила вам отказом, вы сорвались и нашли в себе достаточно злобы, чтобы поведать мне эту низкую ложь. Так вот, Барб Истман, знайте — я вам не верю! По-моему вы намеренно лжете мне, в надежде, что я передумаю и соглашусь стать вашей женой.

— Ну почему вы так цепляетесь за него? — воскликнул он. — Я вас просто не понимаю! Он вор и дезертир, от которого даже его собственный отец давно отрекся. К тому же, Хайден — известный трус. А я спас вам жизнь, так что вы мне кое-чем обязаны.

— Ничем я вам не обязана. Да, вы спасли мне жизнь и за это я вас уже благодарила. — Она отошла на несколько шагов. — И знайте, я не вышла бы за вас замуж даже окажись вы последним мужчиной во всем Освоенном Космосе.

Она повернулась и ушла, оставив его страдать от унижения. Он смотрел как Аркали пересекает лужайку и растворяется среди толпы гостей. Удушливо-сладкий запах цветов вишни вдруг показался ему невыносимым и он в отчаянии обхватил голову руками. И тут терзающая его ярость раскалилась настолько, что он почувствовал, как его начинает трясти.

Мрачная скорлупа Форт-Бейкера окуталась тьмой, когда станция медленно вплыла в тень Осуми. Плоское, похожее на раковину сооружение теперь, после того как зеленый нимб был сброшен и вращался по своей собственной орбите, было едва различимо. Хотя радиомолчание и активная маскировочная сцинтилляция по условиям договора об Анклаве были запрещены, вполне достаточной альтернативой им стало полное затемнение. Силуэт, заслоняющий яркую туманность Млечного пути и вращающийся по орбите спящая космическая крепость. При ближайшем рассмотрении становилось ясно, что на поверхности не работают ни люди ни роботы. Ничто не говорило о том, что что-либо иное чем заброшенное космическое сооружение, если бы не призрачные огоньки пульсирующие тут и там в инфракрасном диапазоне и подмигивающий маяк, указывающий на местонахождение док-шлюза в экваториальной плоскости форта. Массивные конические выступы по обе стороны от шлюза говорили о наличии двух сверхмощных огромных дальгреновских орудий, мощности которых вполне хватило бы, чтобы обеспечить прикрытие отважному шаттлу.

Боско Шадболт хлебнул из своей фляжки и почувствовал как пятизвездочное обожгло горло. Парк был сброшен два дня назад когда стало ясно, что Ю Сюйень готовится к нападению. И теперь он собирался проверить как несут вахту его операторы сканеров.