Охота на медведя, стр. 13

Автомобиль припарковался в центре Москвы, у здания издательского холдинга.

Олег выудил из кармана закатанную в пластик карточку солидного издания, закрепил на лацкане и прошел мимо охраны к лифтам.

Кабинет был завален пачками бумаг. В кабинете располагалось три стола, но на месте оказалась только одна дама лет сорока с больши-и-им хвостиком.

— Елена Станиславовна, как славно, что вы меня дождались, — обратился к ней Гринев.

Елена Станиславовна беспокойно погасила сигарету в пепельнице, подняла на Олега строгий взгляд:

— Что у вас?

— Обещанная сенсация. Вот бумаги по пятнадцати предприятиям. Их реальные балансовые отчеты. Кое-кто хочет их обанкротить...

— ...И прибрать к рукам?

— Гораздо хуже. Похоже, предприятия вообще собираются закрывать и демонтировать. Этот проект обсуждается в кулуарах, — Олег поднял взгляд к небесам, — пока очень глухо, но есть все основания полагать, что слухи не пустые.

Елена Станиславовна бегло просмотрела документы, нахмурилась, взглянула на Гринева, словно завуч на проштрафившегося ученика:

— А как же рабочие? Там же целые города!

Олег развел руками.

— Я с этим разберусь. Теперешнее правительство совершенно одиозно и потеряло всякое чувство меры, — поставила диагноз Елена Станиславовна.

— Когда можно ожидать статью?

— Ну... Это зависит... Олег вынул из внутреннего кармана пухлый пакет и положил на край стола.

— Вот тут дополнительные материалы, они помогут работать быстрее.

— Возможно... — Суровая Елена Станиславовна на конверт не взглянула и даже, похоже, не заметила его — задумчиво переложила бумаги на столе и прикрыла пакет какой-то потрепанной папкой. — Возможно, через три-четыре недели.

— Нужно через неделю. Через две поступят новые материалы, куда более сенсационные.

— Я не гонюсь за дешевой сенсационностью. Мы должны информировать общественность о положении дел профессионально и оперативно.

— Истинная правда.

Олег откланялся и вышел.

Курилка на лестнице в редакции рангом пожиже. Рядом с Гриневым стояла дерганая дама лет двадцати восьми в боевой раскраске и расцветке. Она успевала курить, кокетничать, поправлять локон, теребить папку...

— Светка, я набросал основные тезисы... А ты уж грохни остро, резво, как ты умеешь.

— Олежек, для тебя — хоть луну с неба. Мы поужинаем сегодня?

— Лучше в конце недели.

— В конце недели я занята.

— А сейчас у меня дел невпроворот. — Гринев передал ей пакет.

— Гонорар? — приподняла брови девушка.

— Пока шо задаток! — сказал Гринев, имитируя Папанова из «Бриллиантовой руки». — Я побежал, рыбка. Дел — выше крыши.

Девушка открыла пакет, перебрала купюры. Лицо ее порозовело от удовольствия.

За день Олег успел встретиться с долговязым длинноволосым пижоном, стареющей чопорной дамой, лысеющим маленьким мужичонкой с бегающими глазками в заношенном гэдээровском еще костюме, с худым серьезным очкариком и не в меру располневшим молодым субъектом, от которого разило дорогим одеколоном и шотландским виски. Каждый получил папочку и конверт, весомость и содержание которого полностью отражало как внешний вид авторов, так и весомость изданий, какие они представляли.

Был уже конец недели, а Гринев словно летал. Он был не просто энергичен — скорее взвинчен. Том, напротив, выглядел замотанным и поникшим.

— «Хлопоты бубновые, пиковый интерес»... — напел Олег, спросил:

— Что такой кислый, Том?

— Так. Просто устал. Я покупал всю неделю. На счету конторы осталось... тысяч пятнадцать.

— Кто-то на покупки отреагировал?

— Я был аккуратен. Да и рынок эти бумажки не интересуют.

— Оч-ч-ень хорошо. А ну-ка посмотрим... — Олег застыл перед монитором компьютера. — Ты молодец, Том. Это даже лучше, чем я предполагал.

Том вяло кивнул.

Гринев подал ему листок:

— С понедельника начинай сбрасывать. По этому списку. Крупными пакетами.

Держи динамику сброса, ну ты знаешь.

— Послушай, Олег... Я не понимаю.

— Потом. Все — потом.

— Наш Медведь ввязался. И подвязал контору. Намертво.

— Это я уже знаю.

— Нам нужно, чтобы увяз всеми четырьмя лапами?

— Нам нужно, чтобы увязли все. Все! Вот тогда и будем банковать.

— Экономика перестанет быть экономной...

— Экономика на какое-то время перестанет существовать вообще. Да и...

Никакая экономика не принесет и процента тех прибылей, какие приносит политика.

Глава 14

Гринев просматривал газеты. Улыбался. Отдельные заголовки были хороши особенно: «Российские предприятия сданы в металлолом. Вместе с людьми», «Правительство готово списать нерентабельные предприятия?», «Заборы вокруг заводов нужны только затем, чтобы скрыть пустоту». Снимки были под стать: похоже, фотографы под заказ выискивали самые непрезентабельные пейзажи: все это действительно производило впечатление заброшенной свалки.

Зазвонил телефон. Олег поднял трубку:

— Да. Нет. Этого я не знаю. И никто не знает. Правильно мыслишь. Ты же знаешь мои источники информации. Я сбрасываю? Просто избавляюсь от балласта.

Сам думай.

Телефон зазвонил снова:

— И много у тебя? У-у-у... Сбрасывай все! Да какая там игра: через неделю ты за это не получишь и ломаную копейку! Да не за что, Славик, один хлебушек кушаем.

...Середина дня. Уютный частный ресторан. Молодой человек говорил вполголоса, доверительно, наклонившись к Олегу:

— Ты за день сбросил акций на три лимона зелени. Решил в два конца, по полной программе?

— Не будет двух концов, Гера. — Олег выглядел сильно захмелевшим и оттого откровенным. — Сливать этот мусор нужно. Завтра еще успеем, послезавтра будет поздно.

В лице Геры застыло недоверие. — А когда внизу подхватывать будешь?

— Никогда. Песня отпета. Я лоханулся, как дурак. Теперь хоть какие-то деньги из этих памперсов отжать. На «голубых фишках» верну.

— Ты же покупал всю прошлую неделю...

— Бес попутал. — Олег вздыхает сокрушенно. — Карташов, помнишь его? Он забыковал втемную, ну я и купился.

— Значит — сбрасывать?

Олег поднял на собеседника взгляд, прикусил губу, словно опомнившись:

— Или — покупай. Сейчас купить можно дешево.

— Слушай, я побегу.

Олег пьяно кивнул, налил очередную рюмку. Молодой человек скрылся в дверях. Олег поглядел ему вслед. Взгляд у него был лукавый и абсолютно трезвый.

Вечер. Гринев сидел в кресле откинувшись и улыбался, словно сытый кот, щурясь на экран монитора.

— Олег, я зайду?

— Валяй, Том.

Лицо у Тома было растерянное.

— Акции пошли вниз. И не только те, что из списка. Все, — произнес он упавшим голосом.

— О чем и мечталось. Твой прогноз?

— Сегодня начали сбрасывать конторы. Если мы не подхватим, завтра начнут сбрасывать мелкие держатели и процесс станет лавинным. Неуправляемым.

— Том, да ты стал просто поэтом.

— Олег, извини, но... что мы делаем?

— Кидаем рынок.

— Разорятся десятки предприятий. Сотни.

— Еще не вечер, Том. Через два-три дня картина битвы будет ясна.

— Она и теперь.,. Акции российских предприятий не будут стоить ни полушки.

И мы... мы не сможем их толкануть вверх.

— У нас есть резерв «верховного главнокомандования».

— Да? — На лице Тома не отразилось никакого воодушевления. — Для того чтобы поднять рынок, нужно будет, — Том возвел глаза, — два-три миллиарда долларов. Это по минимуму.

— Разве страна оскудела деньгами, Том?

— Такие акции ни для кого не товар.

— Но и не воздух. Заводы стоят миллиарды долларов. Ты это знаешь. Я это знаю. Это знают те, кто обладает реальными деньгами. Но — ты прав. Они не выглядят как товар. Мы сделаем их товаром.

— Будем формировать спрос?

— Ажиотажный спрос, Том.

— Серьезные финансисты станут выжидать.

— Нет, Том! Кто не успел, тот опоздал! Это ты в Англии рос, а все наши будущие инвесторы — советские люди!